Страница 2 из 60
– Дашка, – умоляюще сложила кулачки на груди Юлька. – Ну мы же просто хотим две свадьбы вместе сыграть!
– Чего? – возмутилась я. – Свадьбы вместе? Ты сначала школу закончи! Год еще учиться! А я что, все это время в девках ходить должна? Макс – жених, ему ждать положено. А я тут при чем?
– Ну, – с философской печалью вздохнула Галка, – даже если ты замуж не выйдешь, в девках все равно уже не останешься.
В другое время я, конечно, в ответ на такое просто хлопнула бы дверью. Тут же, имея в виду блистательные перспективы летнего отдыха, я лишь горестно хлопнула глазами, подпустив слезу, типа обиделась, и пошла к выходу, попутно шмыгая носом и натягивая куртку.
– Дашутка, – кинулась ко мне Галка, – прости дуру! Ну сама знаешь, язык у меня вперед мозгов бежит. Я же вообще не то сказать хотела! Наоборот! Что такой девчонке, как ты, сразу должно было с браком повезти. А раз так, то… Конечно…
Сестрица окончательно запуталась в собственной ущербной философии, а я с наслаждением наблюдала, как она из этих дебрей выползет.
Юлька, видя, что я уже стою одной ногой на пороге, заверещала:
– Всегда так! Папа, скажи ей! Все испортила! Я вообще никуда с вами не поеду! Я в монастырь уйду! И свадьбы никакой не будет! И Максу ты дело свое не передашь!
– Даш, ну ты видишь, в каком дурдоме живу, – развел руками Ильдар. – Ну ради меня! Хрен с ними, с олигархами. С замужеством этим. Не хочешь – не надо. Мы тебе и тут любого сосватаем. Поехали с нами просто так, а? Юлька с Галкой ведь пяти минут без скандала не могут. А тут мы хоть их разделим. Я на себя Галку возьму, а ты – Юльку.
– Только, чур, нам с Дашкой номер в другом отеле! – мгновенно влезла Юлька.
Только этого мне не хватало! Ехать в Катар и останавливаться в какой-нибудь лачуге…
– Нет, – твердо посмотрела на племянницу я. – Не наглей. Достаточно другого этажа. Должны же родители свое дитя хоть за завтраком видеть?
– Только за завтраком? – уточнила дотошная племяшка.
Галка взглянула на меня с влажной благодарностью, а Ильдар показал колечко из большого и указательного пальцев. На нашем с ним языке это означало вполне материальное вознаграждение за качественное решение сложной семейной проблемы.
В общем, почти один в один повторилась ситуация с Куршевелем. И поэтому теперь я с вожделением рассматривала виды «Four Seasons Doha», прикидывая, из какого именно 232-го окна этого потрясающего небоскреба я буду взирать на Персидский залив. Жалко, на картинках не было обозначено, какие окна – suits, а какие – rooms.
– Даша, – прервал мои идиллические грезы звонок мобильника, – ты где? Дома? Можешь оторваться от своего сценария на часик? Дело есть.
Это был Макс. Предполагаемый и скорый близкий родственничек, которого я сама своей же семейке и удружила после знаменательной куршевельской истории, когда он нас с Юлькой вытащил из цепких лап распоясавшейся полиции.
– Нет, Макс, не могу, – вздохнула я. – Работы невпроворот!
Макс, как и все остальные, ничего о моем нынешнем плачевном положении не знал. Все думали, что я заперлась на месяц в четырех стенах, чтобы написать киносценарий по своим же куршевельским очеркам, которые в столичном бомонде произвели просто фурор, а меня враз вознесли на Олимп журналистской известности. Киносценарий мне, если честно, пока еще никто не заказывал, но это всего лишь вопрос времени. Зато как здорово звучит: я пишу киносценарий по свом путевым заметкам!
– Дашка, дело настолько важное, что я должен увидеть тебя немедленно! – почти не слушая меня, возвестил Макс.
– Отвяжись, – вздохнула я. – Мне до поездки в Катар надо все закончить.
– В том-то и вопрос! – надавил голосом наглый жиголо. – Ни в какой Катар ты не едешь!
– В смысле? – оторопела я, почувствовав, как уплывает из-под ног прямо в голубые воды залива роскошный персидский ковер.
– Ты едешь в Монако! – сообщило куршевельское приобретение. – Причем буквально на днях!
– Куда? – заорала я и резко подскочила с дивана, отчего меня полоснула острая боль. – Ох… – я застонала, мгновенно вспотев, и откинулась на подушки.
– Короче, через двадцать минут я у тебя. Кофе свари! – И это чмо отключилось.
– Я неправильно сказал, – доложил Макс, вваливаясь в темноту моей прихожей. – В Монако мы едем вместе. А чего ты такая согнутая? – подозрительно взглянул он на мой скособоченный торс. – Простыла, что ли?
– Бронхит, – согласилась я. – Кашлянуть даже не могу, всю грудь как огнем охватывает.
– Бронхит – это ерунда, – профессионально заключил мудрый опер. – Я тебе гусиного жира принесу. Будешь им грудь натирать. За три дня пройдет. В Монако ты мне нужна здоровая и красивая.
Я представила, как натираю грудь жиром… и меня аж перекосило! Не то что натирать, но представить, что я вообще до нее дотрагиваюсь, было страшно.
– Ладно, – сочувственно вздохнул Макс. – Кофе сам сварю. А ты пока слушай. И молчи! Потому что вопрос уже решен, и назад ходу нет.
– Какой вопрос? – устало спросила я.
– Как какой? О том, что мы с тобой едем в Монако.
– Да пошел ты, – равнодушно отозвалась я. – Сам езжай, если так надо.
– И поеду, – кивнул Макс, умело орудуя на моей еще не вполне приспособленной для жизни кухне. – Только вместе с тобой. Короче, ты знаешь, что наш ата от гонок фанатеет? Ну вот, в этом все и дело.
То, что я услышала дальше… Нет, это могло прийти только в очень больную голову. Причем больную на все полушария сразу, включая темечко и мозжечок.
Оказывается, мой зять Ильдар, которого Макс любовно именовал исключительно по-татарски «ата», пока я тут занималась самосовершенствованием, вплотную приблизился к своей вечной мечте – стать обладателем собственной конюшни. Но не в смысле арабских скакунов или орловских тяжеловесов, такая у нас уже была где-то в Башкирии, и Ильдар ею страшно гордился, а конюшни – в смысле своей гоночной команды, которую можно было бы выпускать на всевозможные авторалли, в том числе и на Формулу-1. Опыт участия в «Париж – Дакар» у нашего семейного олигарха имелся, однако все мы знали, что Ильдару не дает покоя попранная национальная гордость. В том смысле, что он страшно переживал за лажу, которую упорно дарили миру наши футболисты. Но поскольку данный вид спорта уже был узурпирован Ромой Абрамовичем, то наш Ильдарушка мечтал подарить миру хотя бы российского Шумахера. Или еще кого-то – я просто имен известных гонщиков больше не знала. Так вот, втайне от всех и даже от своей собственной семьи, этот нефтяной бабай уже полтора года тренировал команду. И сейчас вознамерился отправить ее на какие-то гонки, типа юниорских, которые должны были пройти в Монако перед Гран-при Формулы-1.
Нет, конечно, Ильдар не полный идиот, чтобы вот так с бухты-барахты взять и выставить на соревнования команду. Он собрался послать туда ребят, чтобы они пообтерлись, пообщались в дружественной среде, подышали духом настоящих гонок. Ну и за отдельную плату прошлись бы пару-тройку кругов по знаменитой монакской трассе. Так сказать, приобщились.
Слушала весь этот бред я вполуха, мало ли куда нашего Ильдара заносит? Я совершенно не вникала в целесообразность и необходимость такого подхода. Нравится – пусть швыряется деньгами хоть в Монако, хоть на Марсе. Главное, чтобы нам на Катар – Мальдивы хватило.
Мне уже стало совершенно ясно, зачем явился будущий зять и наследник: использовать меня в качестве тяжелой артиллерии в неравной битве с главой семейства. То есть я, очевидно, должна была превратиться в здоровенную гаубицу, или как там еще называются пушки, которые в случае неудачных переговоров пуляют без промаха в упрямого узурпатора, наказывая месячным общением с собственной любимой доченькой.
Одного я не могла взять в толк: для чего мне нужно тащиться в Монако? Но наконец и это до меня дошло: видно, Ильдара придется брать тепленьким именно там. Прямо на трассе Формулы-1. То есть мне предлагалось броситься под колеса гоночного болида. Весело.