Страница 33 из 62
Я стояла у окна четырнадцатого этажа мурманской гостиницы «Арктика» и ругала себя последними словами. Время близилось к обеду, стрелки упорно подбирались к двум часам дня, мои дорогие робинзоны, наверное, только-только закончили завтракать, а может, уже вовсю плескались в теплом бирюзовом океане, а скорее всего, пошли прошвырнуться по акватории на новенькой «Лоле. Да чтобы они сейчас ни делали, им в любом случае было в миллион раз лучше, чем мне.
Потому что за гостиничным окошком шел самый настоящий снег.
Июль. Разгар лета.
Серые крупные хлопья, как ошметки ваты из старого стеганого одеяла, беспорядочно летали над унылой серой площадью, садились на зонты укутанных по горло прохожих, оседали рваной бахромой на зеленых листьях низкорослых деревьев, видневшихся в хилом скверике слева от площади, жадно пожирали скудные оранжевые островки цветов, теснящиеся внизу. Зима. Самая настоящая. И ни цветы, ни листва, ни календарная дата не могли опровергнуть этого дичайшего факта.
Собственно, перелет чуть ли не через весь земной шар, из Мале в Мурманск, прошел почти незаметно. Поначалу мы чуть было не опоздали в Хулуле на самолет, успев впрыгнуть в «боинг» чуть ли не на взлете. В салоне, часок полюбезничав и пококетничав с милым Антошей, я немилосердно захотела спать. Видно, сказались прошлая, практически бессонная ночь и суматошный день – яхта, подводное плавание, перенесенный стресс от непрогнозируемого исчезновения Бокова. Да и обольщение сразу двух олигархов тоже изрядно подкосило мои эмоциональные и духовные силы.
Короче, я уснула, доверчиво положив свою красивую головку на надежное плечо любимого, и проспала до Финляндии, которая, как доложил Боков, являлась самой удобной перевалочной точкой на пути в Мурманск.
В Хельсинки мы прилетели ни свет ни заря, но нас встретил какой-то Антошин партнер – Перти, странного вихлястого вида, с влажными толстыми губами и полным отсутствием нижних зубов. Впрочем, я его не очень разглядывала, куда больше меня занимал вопрос, сможем ли мы хоть краем глаза взглянуть на сам город. Согласитесь, прибавить к своему географическому списку столицу Суоми мне, как известной журналистке и путешественнице, вовсе бы не помешало. Увы. Этого счастья мне не обломилось, поскольку, как оказалось, нас уже ждал частный самолет этого самого Перти. На нем-то мы и прибыли из столицы Финляндии в столицу Кольского Заполярья.
Уже спускаясь по трапу, я поняла, что влипла. Причем по самые уши, потому что они тоже мгновенно заледенели. Поначалу я даже не поняла, что произошло: ветер крутил в воздухе какую-то липкую взвесь, облака на низком небе метались как подорванные, солнце не намечалось даже в проекте. Тут же моя услужливая память подсунула недавнюю фразу стюардессы, которую я пропустила мимо ушей: «Температура воздуха в аэропорту Мурмаши плюс три градуса».
Да, когда мы садились на эту гостеприимную землю, было плюс три. Сейчас, верно, минус. Всем известно: снег при плюсовой температуре мгновенно превращается в дождь. Этот – не превратился.
Антоша, конечно, обо всем здорово позаботился: на площадке перед зданием аэропорта нас уже ждал «мерседес». Внутри машины тепло пахло кожей и дорогим парфюмом. Согревшись, я расслабилась и снова захотела спать, поэтому странный мрачный город, выныривавший то справа, то слева из-за каких-то покатых горок, которые водитель обозвал сопками, почти не разглядела. Зато гостиницей насладилась сразу и сполна. В номере люкс, состоящем из двух комнат и тесной, как валенок, затхлой спальни, было сыро и холодно. К тому же отсутствовала горячая вода.
За неудобства перед нами извинились у стойки администратора, пообещав, что к вечеру воду дадут. Для обогрева посоветовали включить тепловентилятор. Антон, проводив меня до номера, тут же унесся в какое-то пароходство договариваться о вертолете. А я осталась. И теперь торчала у этого замызганного окна, одна-одинешенька, укутанная в шерстяное одеяло, позаимствованное с кровати, и проклинала свое неуемное журналистское любопытство.
Скажите: плохо мне отдыхалось на Мальдивах? Хоть в отеле, хоть на необитаемом острове? Да даже на яхте, нашей конопушке «Лоле», и то было в сто раз лучше, чем тут! По крайней мере, тепло! Даже если б я спала в одной каюте с Юлькой!
Или наш с Антоном роман под высокими пальмами на белом океанском песке развивался бы хуже, чем тут, под снегопадом? И главное, если здесь такой кошмар, что творится в самой Арктике? Вот именно!
Я ощущала себя просто последней лохушкой! Что, трудно мне было взять какое-нибудь круизное видео, наверняка в туристических фирмах этого добра навалом, налюбовалась бы вдоволь снегами и льдами, поглядела бы прямо в глаза белым медведям и моржам. А остальное – додумала бы! Впервой, что ли? Все так работают. Понятно, когда описываешь жизнь реальных олигархов или монархов, тут одним видео не обойдешься, но если речь идет просто о природных красотах. Да и Паша Чурилин мне бы многое рассказал. Причем в красках! Нет, надо было выпендриться, высказаться, заставить бедного Антона тратить такие безумные деньги, чтоб удовлетворить мой каприз! Дура.
Конечно, когда мужчина готов ради женщины на все, даже на пребывание в вечной мерзлоте, это многое значит. Поняла. Оценила. Так и хватит уже! На снег поглазели, экзотики хватанули, не заболеть бы теперь. Пора и честь знать! Домой, на Мальдивы!
– Антоша! – кинулась я к вошедшему спутнику. – Полетели назад! Я передумала!
– В смысле? – оторопел он.
– Не хочу на полюс! Хочу назад, на песок. К океану. Как мы на полюс полетим? Голые и босые. Как в этих чертовых льдах ледокол найдем? А если пурга? А если с вертолетом что? Зимовать на льдине будем? Как челюскинцы?
– Даш. – Он ласково усадил меня на диван, сел рядом. – Ну чего ты переполошилась? Отсюда до полюса гораздо ближе, чем до Мальдив! Быстренько слетаем туда-сюда и махнем обратно! Зато сколько впечатлений! Я уже все решил. Вертолет будет завтра утром, синоптики обещают хорошую погоду. Лету до ледокола – часа два. От силы – три. Полюбуемся Арктикой. Это же экзотика, Даш!
– Конечно, – жалостливо шмыгнула носом я. – У меня организм очень слабый, схвачу воспаление легких и умру!
– Не умрешь – вылечим! На ледоколе доктор имеется. После обеда нам прямо сюда теплую одежду принесут, чтоб было в чем лететь. А на судне, я узнавал, всем выдают одинаковую униформу. Ботинки, куртка, комбинезон. Одежда полярников называется. На гагачьем пуху, очень легкая и теплая.
– Тем более не хочу! – заупрямилась я. – Знаю я эти птичьи наряды. В Куршевеле с диоровским сибирским гусем я так попала, что чуть жизни не лишилась.
– Он что, ожил, взмахнул крыльями и полетел? – улыбнулся Антон.
– Типа того. Он ожил, а полетела я. Причем с вершины самой крутой в Куршевеле горы. Хорошо, на горных лыжах с младенчества стою, справилась. Поэтому давай возвращаться, пока не околели.
– Даш, – Антон положил мне на плечо теплую ласковую руку, – ты вся такая внезапная. Но мне и это в тебе нравится! Как скажешь. Назад, значит, назад. Мне с тобой хоть на Мальдивах, хоть на полюсе интересно. Ты – уникальная девушка! Давай кофейку попьем, согреемся, я уже в номер по пути заказал, а потом мне надо будет снова в пароходство сгонять, отозвать заявку из Голливуда.
– Какую заявку?
– Понимаешь, в «Парамаунте» так положено: если планируется какой-то высокобюджетный проект, надо сразу определять сценариста и обязательно давать его послужной список. Ну, допустим, если человек не побывал на Мальдивах, его никогда не утвердят сценаристом фильма, в котором действие происходит на островах. Такой порядок. Достоверность обстановки – очень важный фактор. «Парамаунт» просто помешан на деталях! А этот фильм сразу под «Оскар» затачивают. Хотели кого-нибудь из маститых писателей пригласить, там же очередь на такие проекты, но я в заявке указал, что ты – самая популярная в России журналистка и лично побывала в Арктике, на Северном полюсе. Мое слово, как продюсера, решающее, но утверждает-то все равно совет директоров. Если утвердят, а потом выяснится, что я дал неверную информацию, или ты откажешься – гигантская неустойка. И меня могу вообще с проекта снять.