Страница 2 из 13
А на втором этаже, крыльцо которого повернуто как раз к нам во двор, – и территория эта, надо сказать, немаленькая, раза в два больше той, где Мурзик с мамой резвились, – поселилась в это лето представительная новенькая дачница – дамочка с малышом лет примерно двух. Ох и давал жару всем этот малыш! Тимочка, или Тимофей, если по-нормальному. И матери своей, и няньке, которая оставалась с ним, когда мать подхватывалась и уматывала вдоль по поселку гулять. Вопли его были слышны, наверно, даже в деревне.
По выходным к ним приезжал папаша. Или папаша с гостями – и тогда начиналась гульба: шашлыки, барбекю, музыка и беготня. Нянька с Тимофеечкой переезжали тогда в наш домик (за это нам платили отдельно), и мы с бабкой шатались где-нибудь – до тех пор, пока они не выметутся.
А умница Мурзик спала себе в большом доме. Под музыку и пьяные вопли. Ее маманьку и папаньку (если он оказывался тут) обычно тоже звали на пикничок – который по пятницам и субботам затягивался до глубокой ночи.
И ничего. Мусора только потом много оставалось. Бабка меня еще и их бутылки отправляла сдавать. Бизнес, блин...
Тимочка же бузил в нашем сарайчике, тиранил няньку – и та билась с ним в одиночку. Моя бабка, правда, пару раз его усмиряла – когда он бедную девчонку до белого каления доводил. И шелковым Тимофейка становился. Ему бы бабулю мою в няньки нанять – из него сразу бы человек вышел. А так пока какой-то гнус капризный растет.
Но в середине июля к Тимофейке присоединился его старший братец. Я узнала об этом в редкий миг отдыха – когда валялась на берегу речки.
– Варька, тебе жениха привезли! – на всех парах примчавшись на пляж, выпалила Натаха – наша местная сплетнеразносчица. Девчонка она ушастая, глазастая, шустрая – мимо такой ни одна информация не проплывает.
Все сразу оживились: какой жених? Куда привезли?
И Натаха рассказала про нового дачника, что поселился у нас. Тимофеев брательник, парень четырнадцати лет. О том, что он заявится, жильцы со второго этажа, оказывается, бабку мою заранее предупреждали. Это я уже после узнала. А бабан мне не соизволила вовремя сообщить. Я бы подготовилась. Эх...
Все, кто был на речке, конечно, тут же начали представлять, какой у нас с ним закрутится роскошный роман. Я сидела и терпела. А куда было деваться? Смотаться от них тут же – сразу начнут смеяться, что побежала смотреть своего женишка. А начать огрызаться – вообще запозорят. Вот я и сидела, лишь изредка презрительно хмыкая. Им лениво стало в конце концов прикалываться, и тема переменилась. А как только кое-кто из ребят наладился уходить, подхватилась и я.
Конечно, на жильцовского старшего сыночка посмотреть хотелось. Четырнадцать лет! Как и мне. Крутой, наверное, невозможно как, понтовый. Посмотрим...
2
Девочка с рынка
Руслан. Его звали Руслан. Он сам так мне представился. Потому что, войдя на наш участок, я тут же на него и наткнулась. Я только в маленькую калиточку вошла, что в самом углу нашей хозяйственной части, а он, Руслан этот, тут как тут – вдоль деревьев шатается.
– Что ищем? – спросила я. Это наша, кстати, уже территория, обслуживающего персонала. Так что вполне нормальный вопрос – что он, в смысле дачник, тут делает.
– Ой... – тут же вскинулся Руслан. – Я это... Мяч ищу.
– А-а... – деловито кивнула я. И показала рукой под вишню. – Вон он. Можешь взять.
Белый футбольный мяч действительно лежал там, в траве. Дачнику его не было видно.
– Спасибо, – улыбнулся юный дачник, наклонился и поднял мяч. Подошел ко мне и сообщил: – Я – Руслан. А тебя как зовут?
– Варвара. – Я постаралась сказать это как можно достойнее. И, кажется, у меня получилось.
– Вы тут живете? С бабушкой? – поинтересовался Руслан, перекатывая мяч в руках.
– Да.
– Мне мама сказала.
– Понятно.
– А я только сегодня сюда приехал. – Руслан был само дружелюбие. – Теперь вот тут. До конца лета. Так что будем знакомы.
– Будем. – Я снова по-королевски кивнула. И хотела еще что-нибудь эдакое загнуть, но тут от дома послышался требовательный голос Руслановой мамы. Нашей гранд-дамы, как я про себя ее называла.
– Иду, мам! – крикнул в ответ Руслан, кивнул мне с приветливейшей улыбкой и торопливо зашагал на зов.
Я осталась под вишнями. Да, очень даже ничего себе Русланчик оказался, даже симпатичный. В белой футбольной форме, в кроссовочках таких зашибенных. А загар какой! Шоколадный, без всяких яких, натурально шоколадный – темно-коричневый. С блондинистыми волосами просто супер такой загар смотрится! А глаза у этого Руслана оказались голубыми. Или, может, просто на пляже выцвели? Потому что где-то на морях он явно долго отдыхал-полоскался – это и хомячку понятно...
Раздался голос и от нашего домишки – это бабанька меня потеряла. Стало быть, отдых кончился – пора мне было на мои галеры.
– Иду!
И я поплелась с бабкой в деревню. Долго, до самого вечера, пока солнце не зашло и видно уже ничего не стало, мы рвали с бабулей черную смородину. Ее у нас уродилось просто пропасть! Да еще крупная такая, практически с вишню каждая ягода. Рвали мы, рвали, нарвали большое ведро и еще пятилитровое.
– Завтра на рыночек отнесем, Варька! – потирала руки бабуля. – Хороша, хороша смородинка!
Это значит, вставать придется еще раньше, чем обычно, – быстро сбегать полить здесь огурцы и помидоры с перцами в теплицах, а к открытию придорожного рынка мчаться туда и стоять торговать. Вместе пойдем, отвертеться мне никак не удастся – бабка в парнике еще и сумку огурцов надрала, так что это все она одна никак не донесет...
Про Русланчика я старалась не думать. Но он, прямо как нарочно, так и не шел у меня из головы. Его бы на эти плантации – под кустами сидеть, тупо обрывать ягоды шоколадными пальчиками... Я все смотрела на свои руки, загоревшие неровно – где-то до черноты, а где-то, на внутренней стороне, совсем белые. Жалко, трудовой загар – не пляжный, никакой красоты...
А интересно, думалось мне уже по дороге, когда мы с бабкой, груженные, как вокзальные носильщики, плелись в темноте к поселку, что наш дачник молодой сейчас делает? Телевизор смотрит? Или тушку свою загорелую в душе моет? А может, уже тусуется на Веселой даче?
Была в элитной части нашего поселка так называемая Веселая дача – день и ночь оттуда доносилась музыка, смех, радостные вопли. Там жили одна взрослая девица и ее сестра – или моя ровесница, или где-то на год помладше. Вся та «золотая» молодежь, которая не хотела знаться с нашими, обычными поселковыми, как раз там и собиралась. Родители всех таких прынцев типа нашего Русланчика всегда знали, что дети их – там. Чувствовалось, что на этой дачке реально хорошо. Жалко только, что из-за высокого кирпичного забора видно ничего не было. Но наши, поселковые, любили ходить вдоль этого забора туда-сюда и строить предположения, что там за ним такое происходит. Слышно было, как кто-то носился с топотом по теннисному корту – потому что мяч об ракетку громко хлопал, как с визгом плюхался кто-то в бассейн, как вечером танцевали на улице, жарили шашлыки, запах которых даже местные собаки нюхать прибегали. Прибегали и сидели, смешные такие, под забором. Тоже, наверное, мечтали себе там что-то...
Вот и Руслан скорее всего уже на Веселой даче освоился. Маманя его за ручку туда отвела. Или сам помчался. К «своим»!
Когда мы добрались до дома, я плюхнулась спать – укатала меня сегодня бабуля. И ничего подумать я больше не успела.
Спала я до половины пятого утра – как раз в это время бабка меня разбудила, чтобы по холодку полить в парнике и теплицах. И шпарить на рынок.
И мы полили, и мы на рынок примотали, и встали в ряды торговать. Я отвечала за смородину, бабка за разномастный товар – огурцы, малину, зелень.
И вот я уже почти втюхала тетеньке за хорошую цену большое ведро смородины, как... невдалеке, почти рядом с нами, увидела все того же Руслана! Почему-то стало так стыдно... Хотя из-за чего? Я же сорванными собственными трудовыми руками ягодами торгую! Но мне хотелось провалиться сквозь землю. И я провалилась бы, но асфальт был твердым. Вместо этого я присела, согнулась в три погибели, да еще и панамкой всю физиономию закрыла.