Мертвое озеро

"Отечественные записки", оказавшиеся в той же ситуации, что и "Современник", воздержались от жестких оценок, подобных той, какую они дали в свое время "Трем странам света" (см.: ОЗ, 1850, No 1, с. 20--22; подробнее см.: наст. изд., т. IX, кн. 2, с. 338--339). Несколько строк, посвященных "Мертвому озеру", оправдывали появление романа литературным безвременьем и отмечали, в общей форме, "хорошие частности и некоторые хорошие свойства выражения" (ОЗ, 1852, No 1, с. 14).

Отдельное издание романа, появившееся в начале года, вызвало лишь один отклик -- статью в "Библиотеке для чтения", подписанную криптонимом "И. П.". В отличие от других отрицательных отзывов, проникнутых тревогой за судьбы литературы, статья И. П. написана в издевательском тоне и направлена не столько против "Мертвого озера", сколько против "натуральной школы" в целом. Из всего романа И. П. выделяет лишь несколько глав, заслуживающих внимания: "…разрежьте, пожалуй, и прочтите тридцать четвертую главу и начало тридцать пятой ‹…› потом тридцать девятую и сороковую, в которой Тавровский встречается с Любой на берегу озера; прочтите еще заглавие -- единственную остроту в этом романе, и довольно -- остальные шестьдесят шесть глав с эпилогом не употребляйте на чтение: все они сплошь покрыты натуральной плесенью" (БдЧ, 1852, No 4, с. 45).

Незначительность содержания, длинноты, пропуски, карикатурные образы, отсутствие слога и неряшливость языка -- все это И. П. относит на счет обоих авторов -- "равномощных поэтов", но "один из сочинителей", по мнению И. П., "в особенном разладе со вкусом и русским языком" (там же, с. 44). Речь идет, по-видимому, о Некрасове как о более известном (по сравнению со Станицким) представителе "натуральной школы".

Статья И. П. возмутила даже тех, кто неодобрительно отзывался о "Трех странах света" и "Мертвом озере". "Кто у вас разбирает "Мертвое озеро"? -- писал А. В. Дружинин редактору журнала А. В. Старчевскому.-- Этот господин пишет легко, но я с горестью увидел в нем булгаринские замашки. Что за выражения и зачем нападать на "натуральную школу"! Это уже старо" {См.: Старчевский А. В. Александр Васильевич Дружинин, -- Наблюдатель, 1885, No 4, с. 125.}.

В том же духе выдержана и анонимная заметка в "Москвитянине": "…странно, что г. И. П. взялся преследовать в "Мертвом озере" натуральность, странно, что ему не нравятся в нем именно те самые немногие оазисы, где авторы сколько-нибудь верно изображают действительность ‹…› Кроме подобной странности приема, ничем для нас не объяснимой, статья г. И. П. отличается удивительной оригинальностью тона…" (М, 1852, No 9, с. 38--39).

В углу против окон -- массивный флигель…-- Флигель -- прямострунный рояль с крыловидной формой корпуса.

…из темного ситцевого капота… -- Капот -- верхнее женское платье широкого покроя, вроде халата.

У окна, затянутого серпянкой… -- Серпянка -- род грубой марли.

Коса ее, очень густая, низко спускалась на затылок… -- Слово "коса", помимо своего основного значения, сохранившегося в наши дни, означало и пряди незаплетенных волос (см.: Даль, т. II, с. 172).

…вились от природы маленькие пукли. -- Пукля (букля) -- локон.

…в вольтеровских полинялых креслах.-- Так называемое вольтеровское кресло -- массивное, с очень высокой спинкой.

…имел вид недоросля.-- Недоросль -- подросток или юноша, не достигший 21 года, т. е. совершеннолетия, и не поступивший еще на государственную службу.

…нанковые сиреневые узенькие панталоны…-- Нанка -- разновидность хлопчатобумажной ткани из грубой пряжи (чаще желтого цвета).

…в редкие свободные часы дозволялось Настасье Андреевне садиться за избитые пятиоктавные клавикорды. -- Клавикорды -- ударный струнный (не более чем пятиоктавный) клавишный инструмент, имевший вид столика; предшественник современного фортепиано; сохранялся в русском домашнем быту до середины XIX в.

То был факсимиль Бетховена.-- Индивидуальное написание, в отличие от орфографической нормы -- факсимиле (франц. fac-simile).

Похороны были пышные ~ Много тут было и притворно и искренно грустных лиц…-- Ср. аналогичную сцену в поэме Некрасова "Несчастные" (1856) (см.: наст. изд., т. IV, с. 32).

…была одета в черный коленкоровый салоп…-- Коленкор -- плотная хлопчатобумажная ткань. Салоп -- верхняя женская одежда в виде широкой длинной накидки с пелериной, с прорезями для рук или с широкими рукавами.

…упрашивала Федора Андреича покушать кутьи…-- Кутья -- поминальное блюдо (обычно рис с изюмом или медом).

…с огромной пенковой трубкой…-- Трубка из легкого огнестойкого минерального вещества, так называемой пенки.

Одет он был в синеватого цвета венгерку…-- Венгерка -- верхняя одежда военных чинов, в том числе отставных, напоминающая форму венгерских гусар.

Он пел русскую песню: Не одна-то во поле дороженька…-- Протяжная любовная народная песня, часто включавшаяся в песенники 1830--1840-х гг.

…старичок сделал ренонс.-- Т. е. ошибся мастью.

…на ломберных столах…-- т. е. на карточных стола, покрытых зеленым сукном, на котором мелом записывались взятки.

…старинный рыдван стоял у крыльца.-- Рыдван -- громоздкая карета для дальних поездок.

В одной из отдаленных улиц города NNN…-- Необычное трехбуквенное обозначение названия города вместо общепринятого NN, употребляемого для обозначения местности, которую нежелательно называть (от лат. nomen nexio: имени не знаю), приобретает иронически-утрированный характер, поскольку под изображаемым здесь театром подразумевается столичный (см. выше).

…пожилой человек в ситцевом архалуке…-- Архалук -- стеганый кафтан без рукавов.

Ведь Семен Семеныч не раз говаривал мне…-- В журнальной публикации и в отдельном издании романа этот персонаж именуется здесь, в отличие от последующих страниц, Петром Семенычем.

…уж скоро заблаговестят…-- Благовест -- колокольный звон, призывающий на молитву в церковь, в данном случае -- на утреннее богослужение. Благовест к заутрене в осеннее время года производился в Петербурге около пяти часов пополуночи.

Кофейная близ театра.-- В 1830--1840-е гг. возле Александрийского театра помещался трактир "Феникс" (площадь Александрийского театра, No 61; ныне площадь Островского, No 2) (см.: Цылов, л. 43), завсегдатаями которого были артисты и театралы. В конце 1830--начале 1840-х гг. Некрасов был постоянным посетителем "Феникса" (см.: Алексеев А. А. Воспоминания актера, с. 31--32). Трактир упомянут в "Жизни и похождениях Тихона Тростникова" (см.: наст. изд., изд., т. VIII, с. 186, 745); ср. также главу вторую "Княгини Лиговской" (1836--1837) Лермонтова. Весьма вероятно, что Некрасову была знакома и артистическая кофейная Печкина близ Малого театра в Москве. Знакомый Некрасова, актер и водевилист Д. Т. Ленский исполнял здесь импровизированные куплеты (см.: СП, 1841, 29 авг., No 192). Ср. также воспоминания Н. И. Куликова об артистической кофейной Бажанова в Москве, где постоянно бывал М. С. Щепкин (Куликов Н. И. Театральные воспоминания.-- Искусство, 1883, No 15, с. 170).

…перед бенефисом…-- Бенефис -- спектакль, сбор от которого полностью или частично поступает в пользу одного из актеров.

…дарил крестнику на зубок ломбардные билеты в несколько тысяч! -- Имеется в виду билет Сохранной казны при Воспитательном доме. Ломбардный билет -- квитанция, выданная Ссудной казной (ломбардом) при том же учреждении.

…внимание всех было устремлено на вновь прибывшую молодую актрису Любскую…-- Любская (Любский) -- распространенная сценическая фамилия, встречающаяся, например, в комедии М. Н. Загоскина "Благородный театр" (сезон 1829/30 гг.), в водевиле Ф. А. Кони "В тихом омуте черти водятся" (сезон 1834/35 гг.) и в комедии К. Д. Ефимовича (Ефимовича) и Н. Крестовского (псевдоним Н. И. Куликова) "Нашествие иноплеменных" (сезон 1846/47 гг.) (см.: История русского театра, т. 3, с. 225, 227; т. 4, с. 294, 297, 357). Среди актрис Александринского театра была и Любская (см.: Вольф, ч. I, с. 163).