Страница 22 из 32
Ситуация была кислая. Петьку можно не ждать, хотя невелика потеря. Самое плохое, что завхоз прогнал мальчишек. Без них Маше не подняться из колодца, а без Наташки не выйти из подвала, ведь ключ от железной двери у нее. А если Наташка струсила и убежала домой? Тогда Маше останется одно: искать бобрищевский выход к морю. Повторить вчерашний путь до виноградников она бы не смогла, да там и нет выхода — завалил Самосвал.
Маша постояла, чтобы глаза привыкли к темноте. Болела рука — наверное, ссадила о камень, когда на четвереньках ползла через осыпь. Она зажгла свечу, и в зыбком желтоватом свете стало видно, что рука залита кровью. Порез оказался глубоким, с оттопыренного мизинца капало часто, как из крана. Маша обмотала руку носовым платком и затянула узел, помогая себе зубами. Платочек был тонкий и сразу набух от крови. Нет, камнем так не поранишься.
По каплям крови Маша разыскала в завале осколок бутылки. Откуда он взялся? А вдруг кто-то побывал здесь недавно и уже прибрал к рукам клад Бобрищева?!
Маша осмотрелась и нашла в камнях отколотое бутылочное горлышко. Неправильное оно было, вот что: корявое, с застывшими в толще стекла пузырьками воздуха. Старинное, успокоилась Маша и уверенно пошла к подвалу. Тут не заблудишься: он за первым перекрестком. Вот на кровле цифры Евгень Евгеньича: один и два. Маше в третью сторону, где цифр нет. Вот ровная кладка. Подвал там, за стеной. Сдвинуть верхний камень… Стоп!
КАМЕНЬ УЖЕ КТО-ТО СДВИНУЛ!
Маша отлично помнила, как Боинг вчера поставил камень на место, закрывая дыру. Ровно поставил. Она еще подумала, что с той стороны, из подвала, никто не отличит этот камень от других. А теперь он выпирал из стены на толщину пальца. Может быть, Наташка, чтобы не терять время, нашла камень и сдвинула? Тогда, значит, она побывала в подпале. А что потом? Неужели ушла?
На душе было муторно. Маша попыталась тихонько вытащить камень на себя, но пальцы срывались, и пришлось, как вчера Боинг, толкнуть его плечом. Камень с грохотом вывалился из стены. Кто-то ойкнул. Наташка!
Свет в подвале не горел. Маша высунулась из дыры, подняла над головой свечку и огляделась, Наташки не было видно. Зато стало слышно: ведомая взвыла дурным кошачьим голосом. А может, и не ведомая. Жуткий был вой. У Маши мороз побежал по спине.
— Наташ! — позвала она. — Наташа! Вой смолк.
— Наташ, это я!
Прошла целая минута, прежде чем из темноты испуганно, жалко, но вполне по-человечески спросили:
— Ма-маруся?
Маша вылезла в подвал. Со свечки горячо капало на пальцы. Дрожащий огонек светил так себе: уже в пяти шагах ничего не было видно. Наташку она разыскала на слух, по тихим всхлипываниям. Ведомая лежала на полу, свернувшись калачиком, и даже не приподнялась, увидев Машу.
— Ты что? Наташ, что случилось? — Маша присела на корточки и погладила ведомую по зареванной щеке.
И тогда Наташка сказала ясным голосом;
— Я видела Белого Реалиста!
Глава XIV
ПРЕДСКАЗАНИЕ БЕЛОГО РЕАЛИСТА
Больше ничего Маша от нее не добилась. Всхлипывая и давясь истерическими смешками, Наташка твердила как заведенная: «Я видела Белого Реалиста, я видела Белого Реалиста!» Хорошо хоть, перестала выть. Маша нашла у нее в кармане ключ от подвала и собиралась пойти за мальчишками, но ведомая вцепилась в нее и не отпускала ни на шаг. Поддерживая ее, как раненую, Маша доковыляла до двери и включила свет. Наташка испуганно прижалась к ней, но ничего страшного не случилось, подвал был пуст, и она успокоилась.
— Пошли отсюда, — уже почти своим голосом попросила ведомая. — Больше я сюда ни ногой! И детям своим запрещу, если после этих приключений у меня будут рождаться дети, а не крокодильчики!
— Ты что, Наташ? — пыталась успокоить ее Маша. — Белый Реалист — это же сказка, страшилка, нервы пощекотать.
— Тебя б в эту сказку! Враз бы показалась былью! — буркнула Наташка. — Открывай скорей!
Маша отперла дверь, ведомая пулей взлетела по лестнице и стала дергать засов черного хода. Убежавшие от Иванова мальчишки ждали на крыльце. Справившись с засовом, Наташка рухнула им на руки. Маша заметила, что ведомая нацеливалась на Петьку, но влюбленный отшатнулся от неожиданности, и ее поймал Боинг.
— Ты че там, заснула, что ли? — пробасил второгодник.
Наташка оттолкнула его и уставилась на привычного и почти ручного Боинга, как на склизкого инопланетянина с щупальцами:
— Бо… Бо…
— Бо-бо, что ли? Ушиблась? — со всей доступной ему ласковостью спросил Боинг.
— Дурдом! — взорвалась Наташка. — Школа для идиотов! Ты первый идиот, а ты, — палец ведомой уперся Петьке в грудь, — ты второй!
— А почему это я второй? — обиделся Петька.
— Потому что ты идиот!
— Че она? — спросил Машу Боинг.
— Белого Реалиста видела.
— В натуре? — изумился второгодник.
— Вот как тебя, — успокаиваясь, вздохнула Наташка.
— Ну и че, про жениха-то спросила?
Наташка с обреченным видом кивнула.
— А он?
— А он… Он сказал… — Ведомая вскинула голову и безнадежным голосом прошептала: — Он сказал: «Первый парень, чьей груди ты коснешься!»
О продолжении похода никто не думал. Маша и Боинг пошли в подвал, чтобы поставить на место камень. Петька рвался с ними, глянуть, что там за Белый Реалист. Но ведомая вцепилась в него и заявила, что если он хочет, чтобы девушка умерла от страха и одиночества, то, пожалуйста, пусть идет. При этом девушка держалась за Петьку двумя руками. Петька снисходительно улыбался.
— Как вы там без меня, справитесь? — мужественным голосом спросил он.
— Справимся, — кивнула Маша.
— Без сопливых обойдемся, — добавил Боинг, мгновенно испортив Петьке настроение.
Подвал при электрическом свете выглядел маленьким и обыкновенным. Боинг задвинул камень в стену, но почему-то не спешил уходить. Присел на корточки и спросил:
— Ты ей веришь?
— Еще как, — ответила Маша. — Ты бы видел, как она тут на полу валялась!
— Кого-то она встретила, это верняк, — согласился Боинг. — Вопрос в том, кого — Белого Реалиста или сантехника.
— Какого сантехника?
— Это я к примеру, — объяснил Боинг, рассматривая что-то на полу. — Мало ли кто здесь может ходить.
— Да никто не может! Один ключ у директора, другой у нас. Уж директора от призрака она отличит!
Боинг постучал по стене:
— Положим, с той стороны, из катакомб, сюда может попасть кто хочешь.
— Может, — не стала спорить Маша. — Только что ему делать в пустом подвале?
Боинг пожал плечами и отколупнул что-то с пола.
— У тебя какая свечка была?
— Обычная.
— Они все обычные. Такая? — Боинг протянул на ладони какие-то крошки.
Маша наклонилась к широкой лапе второгодника и рассмотрела застывшие капельки воска. Желто-коричневого воска, а ее свеча была стеариновая, белая!
Больше они не сказали друг другу ни слова. Неизвестно, о чем думал Боинг, а Машу терзали сомнения.
С одной стороны, двадцать первый век, полеты в космос и компьютеры. Всерьез о призраках пишут только несерьезные газетки, которые читают в электричке, чтобы убить время. С другой стороны, кто же и Укрополе не знает Белого Реалиста? Если порасспросить, многие взрослые женщины подтвердят, что он предсказал имя их жениха.
С одной стороны, найденная Боингом застывшая капелька упала не с обычной свечки. Она из пчелиного воска — именно такие были во времена Белого Реалиста. Но, с другой-то стороны, восковую свечку можно купить в церкви. И потом, у призрака и свеча должна быть призрачная, сгоревшая сто лет назад…
Когда Маша и Боинг вышли на крыльцо, Петька с Наташкой сидели красные, отвернувшись друг от друга.
— Чего это вы? — спросил Боинг.
— Да я ее сделал несчастной, — бестактно ляпнул Петька. — Маш, я предупреждал: лучшая подруга — это змея на груди.