Страница 92 из 96
— Выходит, что так, что этак, но Деххато устроит любой исход? — прошипела старуха, сжимая костлявые кулаки. — Хорошо устроился!
— Да. Существа его уровня всегда устраиваются… хорошо. Хотя и не всегда их способ устроиться — наилучший.
Старуха бросила в небо взгляд всех трёх глаз. Потом посмотрела на Иглу.
— Ты ведь знаешь, что я не отступлю… наставница?
— Знаю.
— Тогда, — сказала старуха мрачно, — я, мятежница, во исполнение той части воли Деххато, которая стремится уничтожить его, нанесу удар первой.
Игла кивнула, пряча глаза.
— Твоё право, ученица. Бей.
Рассказывают, что некогда на пустынной дороге в одном из миров Пестроты встретились два великих воина. Одного звали Ловчим, другого — Жнецом.
Издалека увидели они друг друга — и сразу же поняли, что судьба послала им встречу с умелым бойцом. Когда расстояние между ними сократилось, каждый из них, пристально наблюдающий за идущим навстречу, смог оценить его манеру двигаться и нечто более тонкое, что с трудом можно уловить сетями слов. А оценив, воины признали друг в друге поистине выдающихся мастеров боя. Сблизившись, они молча встретились взглядами. Разошлись, двинулись дальше…
Одновременно обернулись и поклонились, вежливо изгибая хвосты.
— Не вас ли, — спросил один из них, — зовут Ловчим?
— Меня, — кивнул спрошенный. — А вы, верно, известны как Жнец?
— Да, иногда меня называют и так.
— Я много о вас слышал.
— Мне также не раз говорили о вас.
— Быть может, вы окажете мне честь и разделите со мной трапезу?
— Не откажусь.
Два великих воина сошли с дороги на обочину. Продолжая приглядываться друг к другу, развели огонь, приготовили пищу, поели. После этого Жнец (а может, и Ловчий) спросил:
— Не угодно ли вам сыграть в "спор царей"?
Вместо ответа Ловчий (а может, и Жнец) молча достал из котомки свой дорожный набор для этой в высшей степени достойной игры.
Обычная партия "спора царей" длится не очень долго. Особенно если играют не новички, а мастера. Достаточно одной замеченной ошибки противника, чтобы суметь переломить ход игры в свою пользу. Не случай, но только искусство, внимание к мелочам и непреклонность воли определяют исход этой игры, за что её и любили воины того отдалённого мира.
Вот только "спор царей", за которых принимали решения Ловчий и Жнец, затянулся. Оба они не были новичками; более того: хотя стили игры у них оказались разительно не похожими, никто из них не совершал ошибок — ни крупных, ни хотя бы мелких. Так они просидели над доской и час, и второй, и половину третьего, когда Жнец (а может, и Ловчий) сказал:
— Очень интересно. Похоже, что сегодня мне не удастся выиграть.
— Мне тоже кажется, что сегодня победа не дастся мне. А меж тем я бы хотел засветло добраться до трактира и переночевать под крышей.
— Я и сам желаю в точности того же. Быть может, вы согласитесь на ничью?
— Охотно дам своё согласие.
На этом два великих воина, поклонившись друг другу на прощание, разошлись в разные стороны и уже ни разу не встречались более. Но, хотя ни один из них в тот день не обнажил оружия, оба они знали, что повстречались с равным себе — и сумели обойтись без потерь. Что тоже можно, в каком-то смысле, считать победой.
Увы, для Терин и Эйрас такая обоюдная победа в бескровном состязании ума и воли оказалась невозможна.
Их бой сразу пошёл всерьёз.
Первое побуждение: УВИДЕТЬ.
Уже не вкрадчиво, прощупывающе, а в полную силу, с заимствованием энергии у клинков. Так, чтобы способность ВИДЕТЬ из инструмента стала оружием, действенность которого испытали на себе и Князь Гор, и особенно Златоликий.
И снова, как при пробных попытках, — ничего.
Только холодная, непроницаемая, струящаяся тьма. Только прочность, непостижимым образом сплавленная с текучестью, а в самой сердцевине — воронка непостижимости, дышащая распадом и гибелью, излучающая активность и жизнь. Суть некроманта? Не-е, это что-то другое…
"И как прикажете атаковать существо, которое не то что изменить — понять не можешь?"
Заранее предчувствуя неудачу, она сплела и направила в цель великолепное в своей симметричности плетение. Манипуляция материей неразрывно сочеталась в этом заклятии с методами, заимствованными у риллу. И низшую, материальную компоненту ждал полный успех: плотное тело Эйрас сур Тральгим исчезло в воронке распыления. Но высшую компоненту ждал столь же полный провал. Холод струящейся тьмы поглотил жалкую попытку ограничить его свободу, словно вековой лес, глотающий робкий крик заблудившегося путника.
Сходным образом закончилось противостояние со слугой Веррая. Там тоже пострадала лишь низшая, материальная компонента двуединства бога и человека. Вот только тогда всё закончилось со смертью вместилища неотмирной силы, а Эйрас…
Секунда — и на том месте, где стояла распылённая женщина, возник оживший костяк: четыре лапы, два крыла с перепонками из чистой Силы, мертвенно-зелёные огни в пустоте глазниц.
— МОЯ ОЧЕРЕДЬ, — вполне внятно прогудел дракон, не размыкая челюстей.
Судорожное напряжение, ожидание атаки…
Ничего не произошло.
Бесконечное наречие, этот безотказный и удобный инструмент, впервые на памяти Эйрас дал осечку. Она по-прежнему прекрасно помнила его — вот только из рычага, способного поменять местами не то что небо и землю, но даже прошлое и будущее, Бесконечное наречие превратилось в ещё один язык, утративший непосредственную власть над состоянием души.
"Ну конечно. Глупо было пытаться!
Она меня ВИДИТ. Вряд ли понимает, что именно ВИДИТ, — даже я сама затрудняюсь определить, кто я такая, — но самого факта такого наблюдения уже достаточно. Взгляд Ока Владыки прозревает суть и блокирует мои потуги в зародыше. Так я сама во время первой, случайной встречи с Гредом и Хилльсатом блокировала их попытки принять боевые аспекты: пусть неосознанно, но именно я вела ту ситуацию в заранее спланированном русле. Тогда ещё смутная и неверная, но от того не менее реальная тень Тропы Бесконечного, на которую я твёрдо встала в Обители, уже невесомо лежала на моих плечах, укрывая от некоторых аспектов того же искусства.
Итак, изощрённость реализующихся иллюзий недоступна? Пускай. Это всего лишь значит, что я должна сделать своим оружием истину".
"Медлишь, бывшая наставница? Не хочешь нарушать свой странный запрет на убийство? Ну, от меня-то подобных глупостей лучше не жди!"
Новая атака, более изощрённая. Простое уничтожение оказалось неэффективно? Используем искажение! Воздействие, которое по сути своей, должно быть, приближалось к заклятиям из арсеналов хаоса, с нешуточной примесью демонической магии и питаемое стихийными энергиями. Только использование Ока позволяло сбалансировать столь неустойчивую и опасную смесь, только способность ясно ВИДЕТЬ точное равновесие форм.
Все хаотические магические приёмы принципиально не поддаются классическому контролю. Ломают любые рамки, поставленные волей мага. Применение подобных заклятий в плотной реальности слишком опасно, почти самоубийственно. Даже риллу, несмотря на их локальное всемогущество, пожалуй, не взялись бы восстанавливать фрагмент реальности, затронутый столь всеобъемлющим искажением. Много проще уничтожить искажённое и создать с нуля "заплатку".
Но когда водоворот слепящих бликов, перемешанных с искрами отрицательного света, успокоился, ведьма не без толики священного ужаса обнаружила, что закапсулировавшая себя Эйрас, вернее, её драконья форма, осталась невредима. И даже почти не ослабела.
"Невозможно!"
На этот раз наставница не стала медлить. Под её ответным ударом ментальные барьеры мятежницы оплыли, словно сделанные из мягкого воска. Обыденная реальность исчезла, сменившись пространством, заполненным бескрайней и однородной серой мглой. Неким трудноописуемым образом посвящённая Ока знала: из развалины, медленно и кропотливо восстанавливающей своё дряхлое, уже вполне нечеловеческое тело, заодно возвращая ему утраченную молодость, она — здесь — снова стала почти прежней. То есть полной сил юной женщиной с серо-зелёными глазами, густыми волосами цвета бронзы…