Страница 8 из 15
На минуту возникла мысль: а вдруг в самом деле пристрелят?
Но он тут же оттолкнул ее – нет, не посмеют, он слишком много знает. Такое знает, что все государство обрушится без него. А потом, его верные люди уже на подходе. Честно говоря, они давно бы уже должны были выручить. Когда наконец это случится, он их тоже расстреляет, чтоб больше не мешкали так долго.
И все-таки мысль о смерти немного пугала. Поэтому, когда скрипнула дверь и вошел кто-то тихий и произнес:
– Добрый вечер, Лаврентий Павлович, – ему стало не по себе.
Он не узнал голоса. Но сразу понял, что разговор пойдет о главном. Попытаются сейчас вытянуть из него то, что только и держит его на этом свете, – бериевские тайны тайн, бериевские варианты будущего. Выдай он их, шлепнут его без зазрения совести. Но их-то он как раз и не выдаст.
– Как здоровье, товарищ Берия? – снова спросил осторожный голос.
– Х...во, – зло ответил узник.
– Что так?
Нет, где-то он этот голос слышал. Но где?
– А тебя, б..., посадить в подвал и пытать каждый вечер, какое у тебя будет здоровье, а?
– Неужели пытают?
– Нет, ж... лижут!
– Электроток? Уколы? Что-то я синяков и ран не вижу.
– А тебе только бы физическая боль? – Где он слышал этот голос? – Думаешь, когда душу травят, гордость топчут, совесть марают – это не пытка?
– Пытка, ужасная пытка.
– Слушай, как тебя там?...
– Это не важно. Я вам пенсне принес.
Он поспешно схватил свои стекляшки и нацепил на нос: сухой, белобрысый, осторожный, глаза водянистые. Где же он его видел?
– Что это ты так мягко стелешь?
– А мы с вами читать будем.
– Сказку? – насторожился Берия.
– Нет, документы кое-какие.
– А сам не умеешь читать?
– Между строк – нет. А вы мне как раз между строк и прочтете.
И белобрысый положил перед Берией на стол папочку с большой буквой «К» на обложке.
Эту папку Берия узнал бы из миллиона. Он сам вырисовывал букву тушью. Эта папка и была одной из самых тайных тайн. Может быть, самой важной.
Берия вынул из кармана платок и медленно протер стекла пенсне.
– А больше ты ничего не хочешь? – спросил он, криво усмехнувшись.
– Нет, – честно ответил белобрысый.
– Тогда пососи мою... Об этой папочке ты не узнаешь, понял?
– Почему?
– Потому! – остроумно ответил Берия. – Не дорос, говнюк.
– Грустно, – сказал белобрысый. – Я думал, вы хотите еще пожить.
Он взял папку со стола, повернулся и шагнул к двери.
– Стоять! – крикнул Берия. – Что ты сказал, сучонок?
– Я сказал, что вас приговорили к расстрелу. Я хотел вас спасти. Но, видно, вы жить не хотите.
Стекла пенсне покрылись туманом. Берия загнанно оглянулся на зарешеченное окно.
– А! – догадался белобрысый. – Вы думаете, вас кто-нибудь выручит? Дупель-пусто. Части НКВД разоружены. По московским туалетам валяются трупы чекистов, которые пустили себе пулю в лоб. Никто вас не выручит, Лаврентий Павлович. А мне вы не позволяете.
– Ты хитрый, да? Ты думаешь, я не понимаю, что, если я тебе раскрою секреты этой папочки, меня расстреляют через минуту. Я сам когда-то так колол врагов народа. Я им обещал жизнь...
– Именно поэтому я не стал бы вас обманывать, – пожал плечами белобрысый.
– А где гарантии?
– Ваши знания и есть ваша гарантия. Ведь этой папочкой ваши знания не ограничиваются, я думаю.
– Конечно нет.
– Вот вам и гарантии.
Берия набычился. Нет, слишком опасно. Эти сбрешут – недорого возьмут.
– Ничего я тебе не скажу.
– Ну что ж, если смерть вас не пугает...
– Не пугает! – выкрикнул Берия.
Белобрысый положил папочку снова на стол и вдруг со всего размаху влепил Берии звонкую пощечину.
Пенсне не разбилось, а вот из носа потекла юшка. И это было больно. И еще обидно.
Берия закрыл лицо руками, жалобно застонал.
– Ну? – спросил белобрысый хнычущего Берию.
– А ты мне обещаешь, что я буду жить? Я знаю еще много секретов.
– Я же сказал, – устало проговорил тот.
– Ты брешешь, сука!
Белобрысый ударил Берию в ухо.
– Не бей! Не надо! – взмолился Берия. – Я все скажу, только поклянись, что я останусь жить.
– Клянусь под девизом вождей Ленина и Сталина.
Берии послышалась ирония, но он отбросил свои подозрения, потому что боялся, что белобрысый снова ударит его.
Он схватил папку и раскрыл ее.
– Эта операция называется «Кристалл», – поспешно сказал он.
– Слушаю, слушаю... – Белобрысый сел и стал записывать за Берией...
«Где я его видел?» – думал Берия, когда белобрысый ушел. Он выложил белобрысому почти все о своем варианте операции «Кристалл». Кое-что оставил, конечно, про запас, на всякий случай. Может быть, и самое главное.
Мои ребята изучали гипноз, Мессинга даже подключили. Кое-что из этого интересное получилось. Пока не знаю, как назвать, но штука страшная – а казалось бы, обыкновенные слова...
Берия самодовольно потер руки. Тут работать и работать – можно создать целую армию абсолютно послушных, подчиняющихся только его воле людей. И стоит ему сказать... Нет, кодовые слова он даже в мыслях не будет произносить. Ну вот, оказывается, не все потеряно, даже если его не выручат. Знания – сила. А его знаний было на очень много силы.
Он уже стал засыпать, когда дверь гауптвахты снова раскрылась.
– Подсудимый Берия, встаньте, – скомандовал твердый голос.
Берия вскочил. Пенсне никак не хотело сидеть на носу.
– Именем Союза Советских Социалистических Республик вы приговариваетесь к высшей мере...
– Нет! – завизжал Берия, наивно веря, что если он не даст вымолвить слово «расстрел», то останется жить.
– ...Приговор привести в исполнение немедленно, – закончил читать твердый голос.
Берию скрутили, завязали полотенцем глаза и потащили по коридору.
– Я еще не все рассказал! Я еще много знаю! Вы не смеете! Это важно для государства! – кричал Берия, тычась в суконные плечи военных. – Простите меня, я больше не буду! Я вам раскрою все секреты!
– А с нас одного достаточно, – шепнул вдруг ему на ухо осторожный голос белобрысого.
И только тут он его вспомнил. Это был как раз тот самый лейтенантик, который забивал гвозди в уши композитора.
Берия дико взвыл. Его обманули, обдурили, надули, как мальчишку, как девку облапошили и бросили.
– Я знаю тебя! – хотел выкрикнуть Берия, но в его знание вдруг ударилась пистолетная пуля, намотала на свои бока мозговую ткань и, вылетев из затылка, разбрызгала их по беленой стене подвала...
– Чего это он про секреты кричал? – спросил кто-то из генералов, когда труп Берии вытаскивали из подвала.
– Жить захочешь, не то скажешь, – ответил ему другой генерал и пригладил белые волосы...
Глава 5
Германия, Мангейм, база НАТО
– Ну, что он там так долго? Марио, чего ты молчишь?
– Да я не вижу ни фига через эту трубу. На, сам посмотри. – Марио Гарджулло, молодой брюнет в черной спецформе протянул винтовку с оптическим прицелом лежащему рядом парню. – Только не шурши, Джорж, умоляю.
– Меня зовут Георгий, – поправил тот, припав к визиру. – Сам не шурши.
Охранник на КП не спеша листал документы, то и дело бросая плотоядные взгляды на шикарную блондинку, повисшую на плече пьяненького солдатика.
– Быстрее, быстрее, – тихо шептал Марио, то и дело поглядывая на пульсирующие цифры электронных часов. – Завалим все на едреную феню.
– К едрене фене, если на то пошло, – опять поправил Георгий. – Еще есть десять минут.
Постовой наконец открыл ворота и пропустил парочку, что-то шепнув блондинке на ухо.
– Да! Уи! Йес! Яа! Си! Готово, – радостно прошептал Георгий.
– Попробуй угадать, что ей этот постовой предложил, – хихикнул Марио. Но через секунду улыбка слетела с его лица. Стараясь не потревожить ветви кустарника, он быстро заряжал пневматическое ружье.