Журнал Наш Современник №12 (2003)

— Вы принципиальный сторонник рыночной экономики. Но ведь в ее чреве таятся громадные опасности — для государств, для народов, для каждого конкретного гражданина. Она выпускает на волю, по словам драматурга Александра Островского, “бешеные деньги”, которые начинают властвовать над жизнью, принося людям немало горя и потрясений, сокрушая судьбы, традиции, культуры и т. д. Вот один из бесчисленных примеров: в Вологодской области в советские времена на небольшой железнодорожной ветке были созданы два леспромхоза и поселки при них. Пока колея и вагоны были государственной собственностью, все шло нормально. Лес загружали, вывозили, люди получали зарплату, строили дома. Но в эпоху приватизации один из леспромхозов, усвоивший быстрее другого условия конкурентной борьбы, приватизировал колею и вагоны. С той поры именно он возит свою продукцию на склады, а другой леспромхоз с поселком, не имея возможности подступиться к узкоколейке, разоряется, гибнет. Вот вам пример того, как рыночные законы разоряют и уничтожают жизнь.

– Во всяком “чреве”, в том числе и в нашем собственном, всегда и неизбеж­но таятся опасности – на то оно и “чрево”, следовательно – чревато. Потому я и призываю вместе с Церковью всех руководствоваться в первую очередь потребностями не брюха, а духа. Но Ваш пример “бешеных денег” из пьесы Островского очень мне понравился. Действительно, кто же там “бешеный”? Оказывается, те, у кого денег нет. А у кого же деньги? Оказы­вается, только у хозяина – у мужа. И он, собственно, единственный нормаль­ный, “не бешеный” персонаж пьесы. Деловой человек, противостоящий разного рода прожигателям жизни, показан любящим и страдающим… Когда деньги есть, это хорошо. Без денег плохо. Деньги — это энергия, как “бензин для армии”. А “бешеными” бывают только люди: и те, у кого деньги есть, и те, у кого их нет. Следовательно, и формула: деньги — товар — деньги, не есть отрицательная сама по себе. Это формула бизнеса, формула купечества. Не в деньгах зло или добро, а в людях, распоряжающихся этими деньгами. Бизнесмен, купец, делающий именно деньги, тоже может (и должен!) быть порядочным человеком. Ведь были же в нашей истории и Третьяковы, и Бахрушины…

Да, я сторонник рыночной экономики, но это не значит, что я за рыночную анархию и всевластие рынка (хотя существует и такая экономическая школа). Безусловно, государство, закон, а прежде всего нужды народа должны быть главными регуляторами рынка. Именно так смотрело на рынок и царское правительство. Передо мной интереснейшая книга Сергея Юльевича Витте (1849—1915) со скучным названием: “Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов”. Современники высоко ценили ее. Речь в ней идет о ценообразовании – важнейшем феномене экономики. Будущий министр путей сообщения и финансов Российской империи тогда писал: “В последние десятилетия было искусственно создано много крупных состояний на народные средства, без соответствующего труда, пользы и услуг… Реалистическая экономическая школа требует государственного вмешательства для регули­рования действий экономических законов… Меры эти должны находиться в зависимости от условий, в которых находится страна, условий, созданных ее историей”. И опять, как с деньгами, мы выйдем на человека. Не в рыночных отношениях наши беды, а в людях, которые этот рынок создают в соответствии со своими нравственными или безнравственными прин­ципами.

Ваш пример с леспромхозами, простите, неубедителен и не является доказательством пагубности рынка и конкуренции. Это всего лишь газетная заметка без анализа экономических и социальных причин самого факта. Почему после приватизации одно хозяйство разорилось, а другое процветает? В этом надо серьезно разбираться. Может быть, потому, что в одном были работящие, предприимчивые люди, а в другом нерадивые и пьяницы. А может быть, и потому, что в первом были аферисты, которые обманули конкурентов и подкупили власть. А какова была в этой ситуации позиция районной власти, и была ли эта власть вообще? На шоссе столкнулись два автомобиля. Пострадали люди. Выводы: автомобили пагубны, да и шоссе тоже. По-вашему, выходит так, но так нельзя. Забота о своих гражданах, регулирование всех сфер их жизни – главная функция государства. Казалось бы, это аксиома, но на практике этого нигде что-то не видно. Населенное бездуховными людьми государство само становится бездуховным, жестоким. В основе конкуренции лежит естественное развитие человеческого общества, и существует она в явной или скрытой форме при любом строе. Ребенок растет не потому, что его сытно кормят, а по коду своего биологического развития.

Что такое конкуренция — важнейший атрибут рыночной экономики? Это состязательность, соперничество за лучшие условия хозяйствования, за покупателя, это свобода предпринимательства, в конечном счете это условие прогресса. В советское время ее функции в усеченном виде выполняло “социалистическое соревнование”. Однако, лишенное реального стиму­лирования, при отсутствии частной собственности на средства производства, оно не могло давать ощутимого экономического эффекта. Конкурентное окружение заставляет предпринимателя совершенствовать технологии, внедрять инновации, рационально использовать ограниченные ресурсы, удовлетворять растущий потребительский спрос на самые разные виды товаров и услуг. Это поиск новых возможностей, новых способов организации и управления производством, позволяющих отбирать и реализовывать не “свои”, а наиболее эффективные проекты и решения.

Здоровая, основанная на нравственном Законе (Божием!) конкуренция создает естественным образом складывающуюся управленческую вертикаль, или иерархию. Более совершенные и сильные (прежде всего нравственно!) ставятся над менее совершенными и слабыми во благо слабых и несовер­шенных. Причем сильные этим не гордятся. Понимают: их сила не их заслуга, а дар Божий, и за него надо будет отвечать. А слабые не унывают. Знают – перед Богом все равны, и сильные и слабые. Выше всех стоит Царь – Пома­занник Божий. Через него Бог передает Свое благословение на верующий народ. Это иерархия духа, иерархия жизни. “Государство – семья” — идеал нравственной конкуренции. Ее движущая сила – любовь. Современная постхристианская, а точнее – антихристианская, цивилизация создает иерархию с обратным знаком – “Государство – стая”, иерархию порочной плоти (“Будем есть и пить, ибо завтра умрем”) – иерархию смерти. Ее движущая сила – эгоизм и ненависть к конкурентам.

Хапуга не может духовно развиваться. Он сознательно (через нарушение Заповедей) отпал от Бога и потому мертв, хотя и присвоил много земных благ и выглядит бодро. Поэтому так называемая “глобализация” есть процесс распада, гибели человеческого сообщества, а не его прогресса, развития и совершенствования. Конкуренция противостоит глобализации, сдерживает ее. Но, лишенная нравственных ограничений, конкуренция же и питает монополизм, стремится к глобализму. Монополизм устраняет конкуренцию и является главной причиной глобализации, цель которой – подчинение всех и вся единой порочной, жестокой и бездушной воле. Кого? В конечном счете — антихриста. Какую иерархию, какой выбор сделает Россия — покажет, очевидно, ближайшее время.

— Важнейшие партнеры (и первые гонители) предпринимателей — чинов­ники. В Ваших книгах Вы — вполне в духе Ивана Ильина — мечтаете о чинов­никах образцовых, радетелях государственных интересов. Однако признай­тесь, действительность далека от нарисованного Вами идеала. Люди, мытаря­щиеся в ведомственных коридорах, прямо говорят: “Это — ад”. Как же Вы хотите “нечистых” обратить в “ангелов”?

— Да, как всякий православный человек, я идеалист. В том смысле, что утверждаю первенство и главенство духа над плотью (материей). Но сегодня идеализм ассоциируют даже не с философией, а скорее с романтизмом, прекраснодушием, маниловщиной. В этом смысле я не идеалист. Дейст­вительность далека от идеала и все более продолжает удаляться от него. Да, люди мытарятся в ведомственных коридорах ад-министрации : сегодня это мини-ад . Но я вовсе не собираюсь нечистых обращать в ангелов. Кто я такой? – себя не могу обратить. Но я знаю, что обращаться и мне, и всем нам совершенно необходимо. Не в ангелов, конечно, а просто в добропорядочных христиан. Православный глава государства, православные чиновники, предприниматели-бизнесмены, менеджеры и брокеры, инженеры, учителя, врачи и офицеры, православная творческая интеллигенция и СМИ, право­славный народ – вот единственный спасительный выход России из того тупика, в котором она оказалась и куда упорно шла, начиная с 17-го года и даже раньше. Тогда Русь окаянная побила Русь святую. Побила, но не убила. Сегодня мы свидетели и участники новой Куликовской битвы – невидимой, но реальной грандиозной войны, происходящей на полях человеческих сердец. Какая Русь победит — не знаю, но знаю, что делать и на чьей стороне воевать мне. Великий князь Владимир Святой смог окрестить Русь вовсе не своей волей, не “огнем и мечом”, а лишь тогда, когда к этому великому событию она себя приготовила и духовно, и делами своими, то есть тогда, когда она того была достойна. Иногда нынешнее время называют “вторым крещением Руси”. Я бы назвал его – Воскресением.