Журнал Наш Современник №9 (2002)

А. К.: Следующей жертвой после Афганистана американцы наметили Ирак. Очевидны экономические выгоды, которые могут извлечь из этого США. Известна и застарелая вражда семейства Бушей к Саддаму Хусейну (что вносит неожиданный оттенок средневековой семейной вражды в мировую политику третьего тысячелетия). Удастся ли Вашингтону повторить в Ираке афганский сценарий? Есть ли для этого предпосылки политические: племенная раздроб­ленность, наличие вооруженной оппозиции? И предпосылки военные? Весной, когда по всему миру подсчитывали, за сколько дней Буш раздавит Саддама, по каналам CNN проcкочило любопытнейшее сообщение. “Американская армия нуждается в переоснащении своих кораблей, самолетов и укомплектации оружия. Необходимо пополнить запасы амуниции и дать войскам отдых... Армия США не готова сейчас к проведению еще одной крупномасштабной войны”. В Белом доме эта информация вызвала истерику. Что же получается? Америка блефует, угрожая Ираку? С какой целью — заставить Хусейна уйти добровольно? активизировать внутреннюю оппозицию? добиться снижения цен на нефть? А если американцы все-таки собираются действовать этой осенью, не используют ли они в самом деле ядерную бомбу, чем грозили не раз? Ядерное оружие могло бы компенсировать недостаток обычных вооружений.

Л. И.: Я бы не сказал, что американцы блефуют. Разработаны конкретные планы, и, скорее всего, они их осуществят. Но и та информация, на которую ссылаетесь Вы, существенна. Американцы расстреляли достаточно много своих оперативных и даже стратегических запасов. В основном это были устаревшие боеприпасы — от них нужно было так или иначе избавиться. Но проводились испытания и новейших систем. Во многом операцию в Афганистане, как и в Югославии, инспирировал военно-промышленный комплекс. По сути на реальных (а не полигонных) объектах проводились испытания суперсовременного оружия. Расстреляв старые запасы, военные — с помощью ВПК — оказывают давление на правительство, чтобы пополнить арсенал новейшими вооружениями.

Что касается Ирака, то операция против него уже началась. Новая военная доктрина, контуры которой Доналд Рамсфелд уже обрисовал, включает элемент информационно-психологической операции. Ранее он применялся, но в контексте военных акций. Сегодня военно-психологическая операция — это самостоятельный элемент достижения американских целей. И когда в США говорят о возможности применения ядерного оружия, когда Буш и Чейни делают резкие заявления в адрес Багдада — это психологические давление. На сам Ирак — чтобы подавить волю Саддама Хусейна и его окружения, и на арабские страны, да собственно на все мировое сообщество — чтобы приучить к мысли, что операция обязательно будет. И не случайно в России такие телеведущие, как Познер, Шустер, Сванидзе, Млечин и другие русские, уже говорят не о том, что агрессия против суверенной страны — это варварство, разрушение важнейших принципов взаимоотношений между государствами, а о том, участвовать нашей стране в американской агрессии или не участвовать. Как видно, верхушку России уже сломали. То же происходит в ряде арабских стран. Повторю — кампания против Ирака уже началась.

Далее можно предвидеть демонстрационные военные действия — нанесение отдельных ударов. Наверняка будет интенсифицирована работа по созданию оппозиции в самом Ираке, а также по нагнетанию страха в стране. Это второй этап. И, наконец, третий — это, скорее всего, воздушная операция с использо­ванием спецназа, чтобы поставить под контроль всю территорию Ирака.

А. К.: А это возможно?

Л. И.: Авраам Линкольн говорил: военной силой можно добиться любой победы, но, как правило, эти победы недолговечны... Однако американцы пока не думают о долговечности и не анализируют проблему столь глубоко. Сегодня у Буша замаячила возможность отомстить за отца, не сумевшего свергнуть Саддама Хусейна. Это личностный момент. Но главное, конечно, в том, чтобы установить всеобъемлющий контроль над нефтяными месторождениями Ближнего Востока. А покорив Ирак — через присутствие в Турции, Грузии, — поставить под контроль все пространство между Персидским заливом и Каспийским бассейном. Далее можно будет выбросить иракскую нефть на мировой рынок, “посадить” цены — первой это почувствует Россия, потому что нефть у нас дорогая. Ну, а через нефть можно строить любую политику...

Согласятся ли с этим народы — прежде всего арабских стран? Можно прогнозировать усиление внутренней борьбы в этих странах, вплоть до восстаний против тех режимов, которые займут проамериканскую позицию. И в этом аспекте действия США приведут к глобальной дестабилизации.

А. К.: Насколько соответствуют эти планы и действия Соединенных Штатов интересам Европы, зависящей от импорта ближневосточной нефти? Для ЕС хаос на Ближнем Востоке обернется параличом экономики. К чему приводит следование европейской политики в американском фарватере, показывает ситуация вокруг Югославии. Напомню для наших читателей: Балканы всегда были мостом для проникновения исламского влияния в Европу. Взяв Белград, Сулейман Великолеп­ный в 1529 году осадил Вену — столицу Священной Римской империи, “объеди­ненной Европы” того времени. В случае его успеха европейская и мировая история пошли бы другим путем. Место ООН заняла бы Исламская конференция и базировалась бы она не на Ист-Ривep  в Нью-Йорке, а где-нибудь на берегах залива Золотой Рог в Стамбуле...

После Первой мировой войны Франция — ведущая в группе стран-победи­тельниц — активно способствовала созданию Югославии, чтобы заблокировать сближение Германии с исламским миром.  И вот стена, отделявшая чинных европейских обывателей от воинственных пассионариев Востока, рухнула. Благодаря усилиям самой Европы, пошедшей на поводу у Вашингтона. Для ЕС это обернулось падением курса евро, усилением потока наркотиков с Ближнего Востока и возникновением исламского государства в центре Европы.

Леонид Григорьевич, возглавляя Главное управление международного сотрудничества министерства обороны, Вы чуть ли не в одиночку противились планам расчленения Югославии. Как Вы оцениваете ситуацию после того, как в марте 2002 года это государство перестало существовать?

Л. И.: Вы затронули целый комплекс вопросов. С одной стороны, США, доминируя в НАТО, принуждают Европу к атлантической солидарности. Одновременно шантажируя ее тем, что, если европейские политики будут упрямиться, Америка обойдется и без Старого Света. С другой, европейцы не желают таскать для американцев каштаны из огня. Стратегические концепции ведущих  стран Европы — Франции, Германии — рассматривают движение на Восток и на Юг в качестве определяющих направлений развития. В связи с чем влиятельные геополитики, в частности Роберт Стойкерс, делают вывод, что атлантизм враждебен Европе. Стойкерс считает, что “путь Европы — это ее сотрудничество со странами третьего мира и особенно с арабским миром”. Старый Свет несет потери, политические и экономические, от жесткой привязки к американской политике.

Европа сегодня сталкивается с массой проблем, которые без исламского мира она решить не может. Вы правильно сказали об энергоносителях: без нефти с Ближнего Востока Европа не проживет. В то же время она перенасыщена товарами,  нуждается в новых рынках. Освоение рынков Центральной и Восточной Европы пока не дало ожидавшегося эффекта. В этом смысле миллиардный исламский мир куда более перспективен. Далее: дефицит рабочей силы. Без арабских и турецких рабочих Европа обойтись не может. Одновременно эта зависимость порождает социально-экономические проблемы. Поэтому без тесного сотрудничества и определенного влияния на государства — поставщики рабочей силы, им не обойтись. Европейцы опасаются столкновения ислама, прежде всего радикального, с западной цивилизацией. Франция не забыла этого противостояния. Германия ощущает это давление. Тем более они заинтересованы, чтобы в исламских странах были дружественные режимы, чтобы иметь возможность через исламские государства влиять на радикальный ислам.