Страница 30 из 61
Во рвах и на дорогах меня поразили глубоко выбитые в камне колеи от колес. Ничто так явно не говорит о бурлившей здесь когда-то жизни и бренности всего земного, чем эти удивительные следы!
Первые два полностью сохранившихся здания, которые встречаешь, идя от Южных ворот, две кенассы (синагоги), примерно ХVII и ХVIII веков. Это стоящие друг к другу впритык, уступом, однотипные большие каменные строения с двускатными крышами, крытыми черепицей, и просторными террасами по фасаду. Задняя часть кенасс нависает прямо над пропастью (это их видишь еще с той стороны долины). На стене правой, более поздней кенассы выбита пространная надпись древнееврейскими буквами, но на караимском языке, отчего ее никто не может прочесть. Говорят, надпись сделана в память посещения Чуфут-кале Александром III. Более — ничего интересного. В сами синагоги не пускают. Там тоже, по словам гида, нет ничего интересного: все, что было, увезли в Бахчисарайский музей.
Интересно другое: мечеть в бывшей ханской ставке была одна, а синагоги две! Эта странность, которую можно было бы отнести на счет первого впечатления, редко бывающего объективным, по мере знакомства с историческими реалиями оказывается не случайной. Да, столицу татары в ХVI веке перенесли в Бахчисарай, но ведь здесь остались их святыни, самая значительная из которых — сохранившийся мавзолей (ХV век) Джанике-ханым, дочери Тохтамыша, родоначальницы (по женской линии) династии Гиреев! Можно, конечно, предположить, что ко времени постройки второй кенассы татары постепенно перебрались в Бахчисарай, а в Чуфут-кале преобладала община караимов-иудаистов. Такое бывало в мусульманских городах, но, по свидетельству Эвлия Челеби, уже в ХVII веке в городе жили исключительно караимы, и не только жили, но и правили: “Мусульман там нет вообще, ибо даже комендант замка, охрана крепости, стража и привратники — все они иудеи... Воистину ни в одной стране нет подобной неприступной крепости иудейской”. Посол Петр Савелов и священник Иаков Лызлов еще раньше Челеби высказались вполне категорично: “жидовский городок”. Ну ладно, может быть, хоть в знаменитую мечеть Гази Хаджи-Гирея караимы мусульман на поклонение пускали? Ничуть не бывало — Эвлия Челеби, тащившегося сюда из самой Турции, например, не пустили: “... из-за того, что эта достойная сожаления мечеть среди иудеев находится, двери ее всегда на засов закрыты. Общины мусульманской там нет и следа”.
Что же получается? Нынешние татары идут громить Успенский монастырь, принадлежащий православным даже во времена Гиреев, а татары времен Гиреев и не чесались, чтобы открыть для поклонения собственные святыни в бывшей своей столице? О чем это говорит? Это, а также то, что к середине ХVII века из Кырк-ора исчезли не только мусульмане, но и упомянутые в ярлыке Хаджи-Гирея (1459 г.) в качестве равноправных жителей города христиане, говорит о том, что город был полностью сдан караимам по некой договоренности, едва ли существовавшей в письменном виде, с оставлением всех святынь, которые нельзя унести (например, останки Джанике-ханым, видимо, унесли — их не обнаружили в мавзолее). Скорее всего, это случилось между 1608 и1612 годами. В ярлыке Селямет-Гирея 1608 года еще фигурирует старое название крепости — Кыркор (“сорок башен” или “сорок братьев”), а вот Батыр-Гирей в ярлыке 1612 года уточняет: “ныне этот город именуется иудейским городом, в котором проживают иудеи и армяне”. О мусульманах уже нет упоминания. Подобных прецедентов в истории тайной дипломатии достаточно: так мавры в Испании сдавали города евреям, а крестоносцы-тамплиеры в Палестине — сарацинам (Ю. Воробьевский в одной из своих книг подметил странную закономерность: орден тамплиеров становился все богаче и могущественней, а его крепости одна за другой переходили в руки турок).
Значит, богатые караимские купцы были кредиторами Гиреев... Если разобраться, иначе и быть не могло: как известно, ни налогов, ни податей (ясака, калыма, алуфи, сюсуни) крымские татары и другие мусульмане хану не платили, а платили исключительно христиане и иудеи, но христиан последовательно выживали из Крыма и подрывали их благосостояние, стало быть, оставался единственный источник доходов — иудеи. Но так, вероятно, было и до Гиреев: например, кто финансировал и вдохновлял неудачный поход Мамая на Русь? Купцы Кафы (Феодосии), где было две мощных иудейских общины (им принадлежало четыре тысячи домов, по свидетельству немца Иоганна Шильтбергера, посетившего город в ХV веке) и, как и в Чуфут-кале, две синагоги (одна, очевидно, талмудическая, а другая караимская). А кто убил Мамая после его поражения? Они же. А противник Мамая Тохтамыш разве не собирал после этого в Крыму войско с помощью тех же кафских купцов? И вообще, насколько самостоятельны были действия в Крыму сначала Чингизидов, а потом Гиреев? Использовали ли они иудеев в собственных интересах или, напротив, иудеи использовали их?
Сомнительно, чтобы крымские татары — иудеев, и не потому, что они были такие пеньки, а потому, что это не удавалось самому Карлу Великому.
Эвлия Челеби оставил свидетельство, что татары даже передавали караимам своих пленников. “В замке сем находится темница для пленников хана. Другого подобного ада нет на всем свете, разве что темница в замке Солнок в эйалете Темешвар или тюрьма в крепости Дьор, которая остается в руках неверных. Выбраться из этой темницы в Чуфудкалеси никоим образом невозможно, разве что человека оттуда в гробу вынесут. До такой степени эта тюрьма подобна аду”. А напомню: “комендант замка, охрана крепости, стража и привратники — все они иудеи”.
Не исключено, что среди узников ужасной тюрьмы Челеби видел в 1666 году несчастного воеводу В. Б. Шереметева, томившегося здесь 21 год (с 1660 по 1681 год). Сам он описывал свои мучения в письме царю Алексею Михайловичу так: “Кандалы на мне больше полпуда; четыре года я заперт в палату, окна заделаны каменьями, оставлено только одно окно. На двор из избы пяди я не бывал лет шесть и нужду всякую исполняю в избе, и от духу и от нужды, от тесноты больше оцинжал, и зубы от цинги повыпадали и от головных болезней вижу мало, да и от кандалов обезножел, да и оглодел”.
Видел и я эту пещерную тюрьму (хотя, может быть, Шереметев сидел не в ней — он пишет о какой-то “избе”). Она очень напоминает неоднократно показанные по телевидению ямы-зинданы, в которых чеченские бандиты держали своих заложников. Это каменный мешок Г-образной формы высотой не менее 2,5 метра, попасть в который можно лишь из люка в караульном помещении наверху — и хорошо еще, если с помощью лестницы, а не в свободном полете, как говорится. Через несколько сотен метров — еще одна предполагаемая подземная тюрьма, называемая Чауш-кобасы (“пещера воина”), двухэтажная. Здесь, в этих тюрьмах, кроме Шереметева, сидели польский гетман Потоцкий (этому поделом, ибо сам он был богатый выдумщик на зверские расправы над казаками, описанные Гоголем в “Тарасе Бульбе”), стольник царя князь А. Ромодановский, русский посол в Крыму В. Айтемиров и другие известные люди. Выкуп за них, надо полагать, получали караимы, а сами именитые пленники служили своеобразной разменной монетой или формой долгового обеспечения.
Кто же они, эти загадочные и могущественные караимы? Они ведь существуют и поныне. Из известных их представителей последнего времени называют маршала Р. Малиновского, кинорежиссера С. Юткевича, бывшего мэра Москвы Г. Попова (это, наверное, наиболее характерная фигура, так как в Москве он считается греком). А кто они были в древности и откуда вообще пришли?
По одной версии, это потомки недобитых князем Святославом хазар, тоже исповедовавших иудаизм. В пользу ее говорит то, что хазары в свое время действительно завоевали Крым, а потом как бы бесследно из него исчезли, хотя нет сведений, что их изгнали оттуда силой. Даже если эта версия неверна в целом, то не исключено, что хазары, оставшиеся в Крыму, перемешались потом с караимами или ортодоксальными иудеями.
По другой версии, это тюркская народность, принявшая, как и хазары (а может быть, и с их помощью), иудаизм. Сторонники этой версии не имеют единого мнения, с кем это племя пришло в Крым — с хазарами или с татарами.