Страница 33 из 58
К тому времени, когда читатель получит этот номер “Нашего современника”, конечно, в правилах проведения ЕГЭ появятся изменения и дополнения. Еще больше распространится про ЕГЭ слухов, будоражащих учеников, учителей, родителей. Но главное остается: во-первых, ЕГЭ проводят не школы, а комиссии, созданные органами образования; во-вторых, самое широкое применение на ЕГЭ получат тесты, рассылаемые централизованно, чем и будет обеспечено их качество и объективность. Как все понимают, и первая и вторая позиции поставят в тяжелое положение прежде всего сельские школы. Выпускников придется свозить за полсотни и больше километров в райцентры или в большие школы, и непривычная обстановка скажется на результатах экзаменов. Что же касается тестов, то опять же у сельских школ куда меньше будет возможностей соответственно натренировать своих учеников.
Ну, а мы где были, когда все это решалось?
Российский союз ректоров возражал против поспешности и непродуманности введения ЕГЭ с самого начала, с июня прошлого года, когда стала известна “стратегия Грефа” в области образования и когда перед ректорами признался в своих сомнениях министр В. М. Филиппов. У вузов есть опыт работы с тестами и есть аргументы против всеохватного тестирования. Давно известно, что тесты с выбором ответа проверяют лишь знание фактологического материала, причем правильный ответ можно угадать, но глубину знаний с помощью тестов проверить нельзя, как нельзя и оценить, насколько абитуриент может обосновать свой ответ, продемонстрировать последовательность и логику решений. Говорили на совете союза ректоров и о том, что в Казахстане был проведен эксперимент с единым тестом, образовательным грантом и кредитом — по всем трем позициям получили полный провал.
О поспешности и непродуманности введения ЕГЭ говорили на парламентских слушаниях в ноябре 2000 года. Отрицательное отношение к тестированию выразили участники Рождественских образовательных чтений в январе 2001 года, собравших непривычно много известных ученых, математиков и физиков — а где еще им было высказаться? Дело ведь не только в тестах, а в том, как скажется ЕГЭ и на среднем образовании, и на высшем. Дело в долгосрочных экономических и социальных последствиях — и в том, как эти вполне прогнозируемые последствия сегодня оцениваются: с какой “точки зрения”.
Полагаю, что разработчики ЕГЭ и сами понимали, к чему приведет замена школьного экзамена и школьного аттестата результатами ЕГЭ. Кстати, почему нельзя прислать комиссии непосредственно в школы? По сути в этом заложено обесценивание всех школьных лет, всей работы учеников и учителей в стенах школы. Обесценится индивидуальность ученика, его призвание. Пойдет подгонка всех под ЕГЭ, понизится значение предметов, не входящих в единый экзамен. Полное среднее образование утратит университетские качества. Напомню, что американский экономист Джеймс Хекман просчитал выгоду среднего образования. В русском понятии наша средняя школа — не только фундамент, опора для высшего образования и науки, но и для всей жизни — тоже.
Посмотрим, что творится в последние годы в московских школах. Повальная запись на подготовительные курсы начинается со второго полугодия одиннадцатого класса. Предприимчивые родители вообще забирают детей из школы и переводят на экстернат, чтобы они занимались только теми предметами, которые требуются на вступительных экзаменах в том вузе, куда сын или дочь намерены поступить. Остальные школьные науки — наплевать и забыть. И Московский комитет образования этих преприимчивых родителей поддержал: издали приказ, разрешающий московским старшеклассникам один день в неделю не ходить в школу и заниматься дома по индивидуальному плану. То есть Московский комитет образования в этом случае пожертвовал образовательными программами, качеством образования, общим развитием выпускников. С введением ЕГЭ московский способ получения образования в обход знаний станет всероссийским.
Однако вот в чем парадокс. Российский ЕГЭ разработан не по американской модели. В США вообще нет единых экзаменов, поскольку нет и единых программ обучения. При приеме в университеты и колледжи могут учитывать не только показатели школьных экзаменов, но и участие во внешкольных мероприятиях. Национальные экзамены в Англии, Франции, Японии имеют немало общего, но есть и существенные различия. В Англии для получения документа о среднем образовании школьники держат экзамены по восьми предметам. Но только наивысшие баллы дают право продолжить образование в специальных классах, где ведется подготовка к сдаче экзаменов в университеты. Экзаменационные материалы и программы разрабатываются в Англии независимыми экзаменационными комитетами. На сдачу одного экзамена абитуриенту в среднем требуется 9-10 часов: сложные вопросы, письменные ответы.
Во Франции десятилетнее обязательное образование дает диплом колледжа. Выпускник колледжа может поступить в академический лицей, где учатся три года, или в профессиональный лицей с двухлетним обучением. Но только академический лицей дает диплом бакалавра и право поступления в высшие учебные заведения. И вот что полезно нам знать: во Франции экзамен по французской литературе обязателен во всех лицеях, независимо от их направления.
В Японии самый высокий процент молодых людей, поступающих в университеты. Там трудно чего-либо добиться без высшего образования. В обязательной средней школе учатся девять лет и потом 95 процентов детей поступают в старшую среднюю школу. Вступительные экзамены в университеты проходят в два тура. В первом туре — экзамены, обязательные для всей страны, но абитуриент может выбрать большее или меньшее количество экзаменов, в зависимости от требований того университета, в который он собирается поступить. Первый тур проводится за полгода до поступления в университеты. Второй проводится уже самими университетами. Так что у японцев, как и в России, школьники проходят и через выпускные, и через вступительные экзамены. Но с перерывом в полгода.
Правила проведения национальных экзаменов в этих странах складывались на протяжении многих лет, отражали перемены в системе образования и влияли на эти перемены. И даже в условиях глобализма образования, сокращения математики и пересмотра курса истории в национальных системах образования живут традиции, опыт поколений. В сочиненном наскоро ЕГЭ ничего похожего нет, к единому национальному экзамену не готовили в старших классах. Правительство одним махом бросает школьников в ЕГЭ — как не умеющего плавать бросают в воду: выплывет или потонет? Намеренно не стали дожидаться, когда установится двенадцатилетняя полная средняя школа и в нее дети пойдут с шести лет, получат там и дошкольное образование, которое им прежде давал детский сад. В России исторически сложились три школьных ступени: начальная школа, основная, старшая средняя. Десятилетка у нас с 1932 года! На Всероссийском совещании работников образования в январе 2000 года двенадцатилетку поддержали: надо укреплять начальную школу, нужны два старших класса по выбору учеников: с математическим, гуманитарным, другими направлениями. И уже по тому, какой “пиар” развернулся против двенадцатилетки, можно было понять, что действительно подошло время для основательной подготовки новых программ, а затем и перехода на двенадцатилетку — к 2007 году. Все это уже собирались осуществить — сначала в отдельных школах, и такие школы уже есть. Ну и что? Явился рожденный в комиссии Грефа ЕГЭ и принес другие заботы. Так что в одном из интервью вице-премьер В. И. Матвиенко всех утешила: “лишний учебный год школьникам не грозит”. Чему здесь радоваться? И что значит “лишний” и “не грозит”? В США, с которых они берут пример, мэр Нью-Йорка Руди Джулиани в свою предвыборную программу включил обещание перевести общественные школы на шесть учебных дней в неделю и устроить для отстающих дополнительные занятия по математике и английскому в уик-энд. Ему не кажется, что такие занятия будут “лишними”.