Страница 61 из 63
Анализ ситуации в реальном секторе экономики привел авторов к печальному выводу о том, что невиданный ранее спад производства сопровождался существенным падением эффективности использования ресурсов и соответст-венно дополнительными издержками (вопреки ожидавшемуся их снижению при развитии рыночных отношений). В экономике образовался огромный неисполь-зуемый потенциал, составляющий по основным фондам 40% имеющегося объема и по занятости — почти четверть. За период “…1991—1996 гг. в сфере материального производства фондоотдача снизилась вдвое, производительность труда — на треть, загрузка мощностей в промышленности упала с 83% в 1990 году до 40—41% в 1996 году”, в результате чего неизбежно выросли избыточные затраты, достигшие в 1992—1996 годах уровня 30 — 40% чистой прибыли реального сектора экономики.
В книге приведены многочисленные данные и результаты анализа, показывающие, что “…внутренний потенциал сформировавшейся системы воспроизводства близок к исчерпанию”, “…сложившаяся модель воспроизводства, ориентированная на топливно-энергетическую отрасль, балансирование бюджета за счет доходов от экспорта топливно-энергетических ресурсов, исчерпала свои возможности” и не отвечает задачам надежного обеспечения экономической безопасности России. Особенно тяжелое положение сложилось в аграрном секторе экономики, в котором в ходе реформы был “…разрушен механизм воспроизводства (спрос — производство — доходы — накопления)”, ему катастрофически не хватает материальных и финансовых ресурсов, основных фондов, в результате чего сократившийся объем выпуска сельскохозяйственной продукции едва покрывает МИНИМАЛЬНЫЕ физиологические потребности населения в основных продуктах питания. Авторы с горечью отмечают, что потребление населения (особенно качественных продуктов питания) “…уже вплотную приблизилось к критической черте”, опасной для здоровья. Действительно, если в 1990 году население страны потребляло животного белка в среднем 48 г/сутки на человека, то в 1996 году — всего 32 г (минимально необходимая норма его потребления в российских условиях 29 г на человека в сутки), при этом суточное потребление животного белка примерно у половины населения было ниже 29 г, а у 15 млн человек с наименьшими доходами оно упало до физиологического минимума (20—21 г/сутки на человека), что ведет к задержке физического и умственного развития, снижению сопротивляемости организма к заболеваниям. В 1996 году по сравнению с 1990 годом годовое потребление на душу населения снизилось: мяса и мясопродуктов на 29%, рыбы и рыбопродуктов на 40%, молока и молочных продуктов на 38%, яиц на 26%, фруктов и ягод на 24%, овощей и бахчевых культур на 14%.
Чрезвычайно возросла зависимость национальной экономики от импорта важнейших продуктов питания, в результате чего Россия фактически утратила продовольственную независимость: ведь при пороговом значении доли импортного продовольствия 20 — 25% в 1997 году доля импорта в общем объеме потребления была равна: по мясу и мясопродуктам — 34%, сахару (включая сахар-сырец) — 73%, растительному маслу — 42%, рыбе и рыбопродуктам — 50%; причем в Москве и Санкт-Петербурге доля многих видов импортного продовольствия достигла 80%. Отметим, что эта крайне негативная ситуация в настоящее время несколько смягчилась, возросло потребление отечественных продуктов (из-за увеличения дороговизны импортных в результате резкого снижения курса рубля после 17 августа 1998 года), но она все еще далека от требований обеспечения продовольственной безопасности страны.
Дезинтеграционные процессы неравномерно протекали на территории страны, затронув в наибольшей степени северные районы России, в которых спад промышленного производства был существенно больше, чем в среднем по стране.
В книге показано, что непродуманные реформы разрушительно отразились на российской науке. В 1996 году на финансирование науки из всех источников было выделено только 0,73% ВВП, тогда как согласно мировой практике для предотвращения развала научно-технического потенциала пороговое значение этого показателя должно быть не менее 1% ВВП, а в Японии он составляет 3% ВВП, Германии — 2,8%, США — 2,75%, Франции — 2,4%.
Большое внимание в книге уделено оценке сложившейся финансовой и кредитно-денежной системы страны, определению основных направлений перестройки финансового рынка, анализу взаимосвязи основных параметров российского и международного финансовых рынков. В этих разделах книги, так же как и в относящихся к состоянию и развитию отечественной экономики, читатель встретит много конкретных научно обоснованных рекомендаций, направ-ленных на укрепление экономической безопасности страны и возобновление экономического роста. Это касается и вопросов ограничения “теневой” эконо-мики, доля которой превышает 40% ВВП (а по оценке специалистов МВД — свыше 45—50%) при занятости в ней 30 млн человек экономически активного населения страны (тогда как доля нелегального сектора в ВВП западных стран оценивается в 5—10%). Авторы считают, что “…определяющую роль в резком росте масштабов “теневой экономики” в России сыграли явные просчеты и ошибки в проведении экономических преобразований”, и четко их обозначают, выделяя в виде основных массовую форсированную приватизацию, стремительную либерализацию цен, мгновенный отказ от монополии внешней торговли и открытие экономики внешнему миру, неудачную денежно-кредитную политику, удушение производства налогами. Авторы предлагают шесть основных мер для усиления борьбы с “теневой” экономикой, подчеркивая необходимость усиления роли государства при разработке законодательных и административных мер (например, введение щадящего налогового режима, четкое разграничение в новых экономико-правовых актах капиталов мафии и “теневиков-хозяйст-венников”, реализацию действенных мер защиты населения от финансовых мошенничеств, легализацию на определенных условиях “теневых” денежных средств, инвестируемых в производство, и др.)
С позиций критериев обеспечения национальной безопасности в монографии предложено осуществлять скорректированную денежно-кредитную политику, ориентированную на экономическую стабилизацию. Применявшуюся малоэффективную схему “сжатие денежной массы — уменьшение относительного бюджетного дефицита — сокращение спроса — снижение инфляции” рекомендуется заменить политикой, осуществляемой по принципу “накопление капитала — расширение спроса — рост производства и занятости — рост бюджетных доходов — сокращение бюджетного дефицита — снижение инфляции”.
Читатели, интересующиеся историей финансово-экономической политики в дореволюционной России, ознакомятся с ее углубленным анализом за период, охватывающий несколько столетий (вплоть до 1913 года), в течение которого большие преобразования осуществляли различные министры финансов (Е. Ф. Канкрин, 1823—1844 гг.; Н. Х. Бунге,1881—1887 гг.; И. А. Вышеградский, 1887—1891 гг.; С. Ю. Витте, 1892—1902 гг.).
Разумеется, в такой оригинальной, многогранной и объемной книге имеются отдельные недоработки (некоторые главы, на наш взгляд, несоразмерно велики и перегружены расчетами, отдельные утверждения выглядят малообоснован-ными). Так, нам кажутся наивными представления (страница 352 книги) о том, что “…в России сегодня все неплатежи и задолженности по зарплате можно ликвидировать без увеличения денежной массы, только за счет перехода на более частую периодичность заработной платы... … только за счет соответствия товарной и денежной массы, можно решить БОЛЬШИНСТВО СЕГОДНЯШНИХ ПРОБЛЕМ, и главную из них — РОСТ ВВП” ( Выделено мной. — А. С. ). Однако таких огрехов немного.
Можно с уверенностью заявить, что российская экономическая наука пополнилась капитальной монографией, зафиксировавшей достигнутые в ходе реформ результаты в исключительно важной и актуальной области экономики, относящейся к обеспечению экономической безопасности государства.
Александр СПЕКТОР ,
канд. техн. наук, действительный член Академии