Страница 55 из 63
Это не был его личный выбор: Харлампию Ермакову, уроженцу хутора Базки, пришлось воевать именно на правобережье.
Как показывал в ходе следствия один из свидетелей, “во время командования частями Ермаков, как командующий правой стороной реки Дон, отличался и числился как краса и гордость повстанческих войск”.
Во время своего второго ареста, на допросе 2 февраля 1927 года, Харлампий Ермаков дал более развернутые показания относительно своего участия в Вешенском восстании. “Первое время я должностей никаких не занимал, а посылался н-ком [начальником] боевого участка правой стороны Дона есаулом Алферовым в разведку по хуторам. Потом все восставшие разбежались, и я в том числе пришел домой. По прибытии домой 5/III 1919 г. старики-казаки выбрали меня командиром сотни, на чем и настояли... По выбытии Алферова в распоряжение командующего Кудинова Павла Назаровича, я его остался заместителем и принял командование отрядом, Алферов больше не возвращался, а я получил предписание от Кудинова, что назначен командующим отрядом Каргинского района. Был прислан начальник штаба отряда подъесаул Копылов”.
Ранее, во время вопроса 26 апреля 1923 года, на вопрос: “Кто был вашим заместителем и из кого состоял ваш штаб восстанческого (так! — Ф. К. ) отряда?” — Харлампий Ермаков ответил так: “Заместителем у меня был Копылов Михаил Григорьевич ст[аницы] Каргиновской... умер от ран. И Рябчиков... Его забрали и судили, и неизвестно, где он находится... Мой адъютант Федор Бондаренко, мне неизвестно, где он находится (по слухам за границей), второй адъютант Боков Тимофей Илларионович, умер от тифа”.
Григорий Мелехов в точности повторил путь, который прошел Харлампий Ермаков. Правобережный отряд, которым командовал Харлампий Ермаков, вскоре стал именоваться полком, а потом — 1-й конной дивизией повстанческой армии.
Как подчеркивает Павел Кудинов, 1-я конная дивизия под командованием Харлампия Ермакова на всем протяжении восстания, вплоть до его заключительного этапа, базировалась и вела боевые действия на правом берегу Дона, по реке Чир, в районе правобережных каргинских и вешенских хуторов.
Казалось бы, историческая хроника Вешенского восстания, каковой в известном смысле является “Тихий Дон”, не могла не отразить того факта, что главные силы красных были сосредоточены на левобережном участке, а следовательно, основные и наиболее тяжелые для восставших бои, пишет Кудинов, разворачивались как раз на левобережье Дона.
Однако в романе “Тихий Дон” боевые действия на левобережье (исключая завершение восстания) не показаны никак. Отсутствуют и 3-я, 4-я, 5-я дивизии восставших, возглавляемые Егоровым, Медведевым и Ушаковым — они только упомянуты в романе. Все боевые действия, изображенные в романе, сосредоточены только на правобережье Дона, причем не на всем правобережье, а прежде всего в районе Каргинской станицы и ее хуторов, то есть в местах, где базировалась 1-я конная дивизия Харлампия Ермакова.
Документально доказанным фактом можно считать и то, что кадровый состав руководителей 1-й конной дивизии в романе, руководимой Григорием Мелеховым, идентичен кадровому составу руководства 1-й конной дивизии Харлампия Ермакова.
Как уже говорилось, Харлампий Ермаков в своих показаниях назвал в качестве своих ближайших помощников по командованию “отрядом” — Копылова Михаила Григорьевича, он же — начальник штаба, Рябчикова, адъютантов Федора Бондаренко и Тимофея Бокова. Павел Кудинов в своем очерке о Верхнедонском восстании дает тот же перечень руководящих лиц в дивизии Харлампия Ермакова: начальник штаба дивизии сотник Копылов Вешенской станицы, командир 7-го полка подхорунжий Рябчиков, командир 3-го полка подхорунжий П. Боков, командир 6-го полка — вахмистр Зыков — все вешенцы.
Но и в романе “Тихий Дон” действуют те же люди: начальник штаба и правая рука Григория Мелехова сотник Копылов, помощник командира дивизии Григория Мелехова Рябчиков, вахмистр Прохор Зыков, то есть те же соратники и помощники, которые в реальной жизни сопровождали Харлампия Ермакова. Поскольку все они — вешенцы, кого-то из них мог знать и сам Шолохов лично. Во всяком случае, одного из них, а именно — начальника штаба у Харлампия Ермакова (и Григория Мелехова) Михаила Григорьевича Копылова, знал точно.
Знакомство с “делом” Харлампия Ермакова, наряду с изысканиями краеведов, дает нам все основания с уверенностью утверждать: сотник Копылов, служивший начальником штаба в 1-й конной повстанческой дивизии, и учитель М. А. Шолохова, преподаватель каргинского приходского училища Михаил Григорьевич Копылов, — одно лицо. Учитель русского языка М. А. Шолохова, Михаил Григорьевич Копылов был прототипом литературного героя “Тихого Дона”, начальника штаба 1-й пов-станческой дивизии сотника Копылова. Ибо, как указал на допросах Харлампий Ермаков, “заместителем его” (в другом месте “начальником штаба”) был сотник Михаил Григорьевич Копылов “станицы Каргинской”, “умер от ран”.
Первый крупный боевой эпизод в шестой части (3-я книга) романа “Тихий Дон”, в самом начале Вешенского восстания, связан, как известно, с пленением комиссара Лихачева и его трагической гибелью.
Шолохов описал обстоятельства пленения Лихачева и его трагической гибели по устным рассказам, свидетельствам очевидцев и участников событий, поскольку никаких письменных исторических источников, где бы рассказывалось об этих подлинных исторических фактах, к моменту написания романа не существовало.
Шолохов исторически точно воспроизводит обстоятельства пленения Лихачева — прежде всего, благодаря тому, что Харлампий Ермаков сам принимал в этом участие. Об этом эпизоде — пленении комиссара и двух красноармейцев под хутором Токин — кратко говорится в следственном “деле” — как в ходе допросов самого Харлампия Ермакова, так и во время допроса свидетелей.
Свидетели, в частности, показывали:
“Однажды Ермаков во время боя взял в плен комиссара и двух красноармейцев, одного из красноармейцев убил Ермаков, а комиссар и один красноармеец были отправлены в Вешки, что с ними сделали по пути следования я не знаю” (П. Е. Крамсков).
“В 1919 году Ермаков Харлампий командовал базковской сотней восставших казаков против Соввласти. Из Красной Армии ехал для переговоров к повстанцам военный комиссар с тремя красноармейцами. Ермаков с сотней захватил их в плен и доставил в штаб повстанческих войск и таковые были уничтожены” (А. Д. Александров).
“Взяты в плен под хутором Токиным один комиссар и два красноармейца, причем один красноармеец был убит во время схватки, а комиссара и второго красноармейца отправили в Верхнедонский округ, о дальнейшей судьбе его я не знаю” (Г. М. Топилин).
Все эти свидетельские показания касаются одного: судьбы комиссара Лихачева, который ехал, конечно же, не на переговоры, а на разведку и подавление мятежа.
Материалы “дела” Харлампия Ермакова вкупе со свидетельствами Павла Кудинова убеждают в том, что источником информации, касающимся этого крайне важного боевого эпизода в романе “Тихий Дон”, был Харлампий Ермаков, лично пленивший комиссара Лихачева.
Пленение комиссара Лихачева было только началом боевых действий против его карательного отряда, удерживавшего Каргинскую.
В романе “Тихий Дон” повествуется, что уже не “тридцать два человека татарцев”, а “десять сотен казаков повел Григорий на Каргинскую. Предписывал ему штаб во что бы то ни стало разгромить отряд Лихачева и выгнать его из пределов округа, с тем, чтобы поднять все чирские хутора Каргинской и Боковской станиц. И Григорий 7 марта повел казаков” (3 — 4, 152 — 153). Описание боя завершается итогом: “В сумерках налетом забрали Каргинскую. Часть лихачевского отряда с остальными тремя орудиями и девятью пулеметами была взята в плен Из Каргинской Григорий повел на Боковскую уже три с половиной тысячи сабель” (3 — 4, 153 — 154).