Выбор Кота

— Послушайте, Генерал, я тут лишь один из заключенных. Скажите, что меня ждет?

— У тебя есть выбор, заслуженный благодаря своим способностям и уму, которые ты тратишь понапрасну на тех, кто не способен оценить и отблагодарить тебя. Я не имею сейчас в виду этих сентиментальных Ткачей жизни. Я говорю о твоих так называемых соплеменниках, преспокойно сидящих дома в то время, как ты рискуешь жизнью ради их обывательского существования. И я не стану тебя оскорблять, напрямую предлагая со мной сотрудничать. Тебе не надо прямо сейчас давать ответ. Все, что ты сейчас должен сделать, — это попросить о недельной отсрочке. А потом — еще и еще об одной. Я покажу тебе кое-что, что взбодрит твой мозг, и желудок, и то, что пониже. И в один прекрасный день тебе откроется мудрость, о которой сам Аристотель мог лишь мечтать. И на этом список наград не заканчивается. Так что, сынок? Что ты выбираешь выстрел из пистолета или еще неделю жизни?

Что ты выберешь, Кот? Смерть ради людского «стада» или же тех, кто этим «стадом» питается?

Израненный и измученный, Валентайн нашел ответ в своей боли. В его памяти всплыли лица. Он увидел Молли, Карлсонов, Саттона, щедрого владельца свинофермы. Линду, которая лишь несколько часов именовалась миссис Поулос, и хнычущего младенца из лагеря в Ригъярде. Донну с ее сынишкой — дитем войны. И молодых грогов, которые возились с человеческими детенышами возле колодца в анклаве Штайнера. Он вспомнил Ан-Ха и его Золотых. И Джослин Хенд-рикс. И кто из них ради кого должен быть принесен в жертву?

На сей раз его голос прозвучал твердо:

— Убей меня, Иуда!

— И это будет бесславным концом рода Валентайнов. Ты взойдешь на свою Голгофу в полном одиночестве.

— А ты, Генерал, разве не одинок в своем бункере?

Генерал не смог вынести усмешки на лице Валентайна. Он сорвал бинты, и кровь опять потекла по лицу Кота.

— Ладно, пусть ты победил меня в бою, то есть победил того, кого я уполномочил сражаться от своего имени, что, в общем, одно и то же. Давай оставим этот вопрос философам. Но что лично мне от этого? Ты что, вправду полагаешь, что причинил тем самым мне какой-то вред? — спросил он, и глаза его зажглись непривычным огнем. — Ты правда так думаешь? Вся твоя патетическая речь не более чем жалкий плевок в урагане страстей. Между прочим, я мыслю в масштабе тысячелетий. И именно поэтому была отстроена эта база — вовсе не ради одной-единственной кампании в штате Небраска, а для того чтобы взять под контроль целый континент. Для того чтобы выбрать, вырастить и натренировать симбиозную пару, требуется не один год. Я начал этот проект задолго до твоего рождения и знал, что меня ждут препятствия посерьезнее тех, что ты создаешь. Мудрость куриан и моя расторопность доказали, что система работает. Люди контролируют Жнецов, уже лишенных слабостей и зависимости от тех инопланетян, которым они подчиняются. И это самое главное, сын мой. Я доказал, что раз это можно проделать с одним, то так же можно поступить и с сотнями, тысячами других.

Дверь открылась, и вошел еще один подстриженный, облаченный в кожаную форму Золотой. Он почти тащил умирающего адъютанта. Золотой что-то сказал своим соплеменникам на родном языке.

— Прошу прощения, сэр, — извинился он. — Похоже, что в гетто грогов назревает восстание. Нам без промедления следует спрятаться в убежище.

Валентайн взглянул на запыхавшегося гонца и вздрогнул.

Бывший монах устало вздохнул и кивнул. Валентайн выдержал взгляд Генерала.

— С точки зрения логики здесь все в порядке. Но мне сдается, что кто-то постарается воспользоваться вашими промахами. Похоже, вы совсем не разбираетесь в тех существах, которых собирались приручить.

— Что-что? — успел проговорить Генерал, прежде чем Ан-Ха вонзил свои острые когти в его горло. Разъяренный гигант подхватил Генерала и швырнул изо всей силы.

Стул, к которому был прикован Валентайн, перевернулся. Но ему все равно удалось увидеть уникальное зрелище — бессмертный человек был намертво забит существом, выступившим в качестве орудия возмездия. Шестью ударами Ан-Ха превратил Генерала и его адъютанта в сплошное кровавое месиво. Причем Генерал оказался слабее своего подчиненного, он свалился уже после третьего удара.

Гроги-охранники отпрянули от вздрогнувшего Генерала, как будто он еще способен был собраться с силами и подняться после заданной трепки. Но это были всего лишь последние судороги. Охранники обменялись с Ан-Ха несколькими словами и бросились в его объятия.

Золотой тяжело дышал после перенесенного напряжения.

— Ты сам на себя не похож, мой Дэвид. Дай-ка я тебе помогу.

Его мохнатая морда склонилась над Валентайном. Сознание ускользало, как бы Дэвид ни пытался его удержать.

Соберись. Ощути боль. Почувствуй запах крови. Услышь орудийные выстрелы. Где они, кстати?

— Что ты сказал охранникам? — еле слышно спросил Валентайн.

И тут в коридоре раздались выстрелы.

— «Если ты не совершил греха, будешь прощен». На моем языке это звучит более романтично. Надеюсь, я тебя этим не обидел?

Грог напряг мускулы и разорвал сковывавшие Валентайна наручники.

Дверь отворилась, и в проеме возникла Алиса Дювалье, облаченная в форму «Ломаного креста». Латы придавали ей нелепый вид — как черепахе, забравшейся в слишком большой панцирь. На плечо она закинула винтовку, которая загораживала проход, а на поясе болталась обнаженная, испачканная кровью сабля. Пропотевшая повязка на голове едва прикрывала огненную растрепавшуюся шевелюру, под которой сверкали дикие и свирепые глаза.

— Некогда целоваться и ворковать, мальчики. Слишком горячо для этого.

Валентайн подумал, что это, скорее всего, сон, навеянный потерей крови.

— Али? — спросил он, — Что ты тут делаешь?

Она перезарядила магазин.

— Да, я собираюсь кормить грудью страуса. Так, что ли, Вал? Да я просто помогаю твоему остроухому дружку!

Ан-Ха схватил Валентайна на руки и пошел вслед за Кошкой по коридору. Впереди Валентайн увидел еще одного Золотого, вооруженного автоматом и палившего вдоль коридора. Они свернули в другую сторону, но он успел заметить, что там навалены мертвые тела. Валентайн чувствовал, что его несут куда-то вверх по ступенькам. И ему пришло на ум, что не так уж и плохо иметь партнером безумную женщину. По крайней мере, иногда. Потом он отключился.

— Самое трудное было понять, где именно ты находишься, — сказала ему Дювалье на следующий день.

Валентайн лежал в гамаке в гуще леса на берегу Миссури, довольно далеко к югу от базы «Ломаного креста». Поблизости храпел Ан-Ха с ППД в руках. Валентайн попивал травяной чай, чтобы облегчить боль. По словам Дювалье, такого подбитого глаза, как у него, ей прежде никогда не приходилось видеть.

— Я, конечно, постаралась устроить сладкую жизнь той колонне, что напала на Крылья Орла, но все-таки в первую очередь хотела выяснить расположение их базы. Дело заключалось в том, чтобы проникнуть в их лагерь и держать ухо востро. А те трюки, которые ты выкидывал, достойны лишь тупых Медведей. Спасибо большое, но я едва не получила пулю. Хотя не скажу, что твои выстрелы были плохи.

Она поцеловала повязку с левой стороны его щеки.

— Может, я познакомлю тебя со своим приятелем, когда смогу двигаться? — предложил он.

— Размечтался, Валентайн. Итак, я пришла в назначенное место и ждала, а ты, естественно, не появился. Ну, я оставила там записку и стала охотиться в Южной Омахе. Я вполне прилично составила карту базы. Прикинула численность «Ломаного креста» и обнаружила, что у них не слишком хорошо организована охрана. Генерал, я полагаю, собирался в будущем ее укрепить. Но на данный момент она хромает. И вот, значит, осматриваю я однажды западную стенку и вижу эту страшную обезьяну, которая старается быть осторожной, но шумит сильнее, чем бульдозер на бутылочной фабрике. Только я собралась разделаться с ним из укрытия, как вижу у него в руках это твое страшное ружье с необычным барабаном. Было бы слишком большим совпадением найти еще одно такое же в Небраске. Ну, я приставила ему саблю к горлу и стала задавать вопросы.