Страница 21 из 81
Он прикончил флягу в компании случайных посетителей и монтгомерских бродяг, уверовав к тому моменту, когда выпивка закончилась, в их нерушимую дружбу.
Казалось, никто не хозяйничает в этом убогом заведении. Оптовый торговец, который продавал спиртное, ушел спать. Валентайн пришел к выводу, что вернуться в комнату, выделенную ему в школьном здании, будет не по силам. Грязный, покрытый линолеумом пол казался надежнее любой постели. Чистые простыни сейчас все равно были бы неуместны. И, черт возьми, он ведь Волк, по крайней мере пока, и привык спать в походных условиях.
— Ты всегда так воспринимаешь плохие новости? — донесся до него откуда-то сверху насмешливый и смутно знакомый женский голос.
— Я чемпион по плохим новостям, леди. Спросите моих родителей. Спросите Гэбби Чо. Я — царь Мидас и Ангел Смерти в одном лице. Все, к чему я прикасаюсь, умирает.
— О, да ты разновидность пьяницы-шутника. Мой любимый тип. Давай, Призрак, поднимайся.
Она помогла ему встать на ноги. В ее хрупком теле была скрыта немалая сила. Валентайн заметил это даже сквозь пьяный угар. От нее приятно пахло душистым мылом.
Ну, что еще? — Валентайн не был уверен, что ему охота подниматься при помощи Кошки, которую он знал под именем Смоки, хотя его так и притягивал ее запах. — Так меня называли Волки. А я уже не Волк, как и ты.
— Ты идешь со мной, лейтенант Валентайн. И не причинишь себе вреда. Во всяком случае, не в мое дежурство.
Несколько глубоких вдохов свежего весеннего воздуха Озарка, и бурбоновый туман немного рассеялся. Это и вправду была Смоки, Кошка с Литл-Тимбер.
— Ладно, ладно… Все в порядке. Эй, как ты тут очутилась? Знаешь что — мне надо было вчера потребовать у тебя показания под присягой. Эта ослиная задница, мой капитан, надумал продвинуться по службе, пустив меня в расход.
Смоки довела его до дома, выдолбленного в склоне горы на окраине Монтгомери. Единственную уцелевшую стену поддерживали три просунутые в окно ветви дерева.
— Это отличное убежище, — заверила Кошка, проводя его через чудом державшуюся среди руин дверь.
Девушка толкнула ее и помогла Валентайну спуститься по ступенькам. Отсветы слабого пламени мерцали в старой жаровне в центре комнаты. Из-за полуразрушенных печных заслонок тянулись ручейки дыма.
— Уютно, как дома. Есть даже корыто. До того как я попала сюда три дня назад, я месяц не принимала горячую ванну. Чтобы застолбить это жилище, пришлось убить нескольких крыс. Правда, боюсь, что они готовятся к контратаке.
Кошка подкинула дров в огонь и засмотрелась на его желто-оранжевый танец.
Валентайн плюхнулся на кучу сваленной в углу грязной одежды.
— Три дня назад?
— Да, я была на слушаниях.
— Смешно, я не видел тебя в зале. Ты замаскировалась под полковника?
Валентайн, ты имеешь дело с Кошкой. Эти кретины полицейские на наблюдательной вышке не заметят и сотни горгон, летящих клином в солнечный день. Что уж говорить обо мне, проскользнувшей в здание на закате? Я отыскала лазейку в фундаменте, там, где было достаточно отчетливое эхо, и все слышала. Знаешь ли, у нас, Котов, слух не хуже, чем у вас, Волков. Ты не очень-то защищался.
Не хотел портить им веселье. Они с таким удовольствием препарировали меня.
— Ну и словечки у тебя. Ты просто ходячая энциклопедия, Валентайн. Я вообще-то люблю читать и в последнее время часто этим занимаюсь. В Мискатонике я пролистала копии некоторых твоих отчетов. И начинаю думать, что это судьба нас свела.
Она старалась не смотреть на него, перекладывая одеяла и циновки.
— Как это?
Объясню, когда отдохну, а ты — протрезвеешь. Сейчас я слишком устала.
— Ну хотя бы намекни.
— Нет. А то ты, когда придешь в норму, обо всем забудешь. — Она заворочалась на постели. — Бр-р-р, я часами ждала, пока ты выберешься из этого подвала. Что ты им скажешь завтра? Я заметила, ты не спрашивал ничьих советов.
Валентайн потер выросшую за ночь щетину.
— Они заклеймили меня как пораженца. Я думал о том, чтобы оправдаться. Беку пришлось бы держать ответ, и у меня есть к нему парочка вопросов.
Смоки высунула ноги из-под одеяла.
— Сделай милость, Валентайн, уйди в отставку. Просто уйди. На свете есть кое-что поважнее твоего самолюбия.
— Минутку, леди. С чего это вы вздумали говорить со мной в таком тоне? Я был Волком четыре года. И не вижу ничего общего между вашими интересами и моим выбором.
— Давай спать, Валентайн. Завтра поговорим. И, будь уверен, я сама задаю себе те же вопросы.
— Задаешь вопросы и даже не сказала своего имени.
— Дювалье. Алиса Дювалье.
— Я ценю твою помощь, Дювалье. Мне ведь так и не удалось тебя как следует отблагодарить. — Он наклонился вперед и дотронулся до ее плеча.
— Не искушай судьбу.
Упертая сучка…
— Я хочу сказать, тогда, в Оклахоме. Ты спасла…
— Котам нужно спать. Спокойной ночи, Валентайн.
Подумаешь, недотрога.
Растроенный, Валентайн укутался в одеяло и позволил винным парам себя усыпить. Он повернулся спиной к огню, и ему казалось, будто он — на дне каноэ, плывущего в белой воде. Дым выходил из-за заслонок ровными ритмичными порциями, и, засыпая, Валентайн отметил, что он с дымом дышит в унисон.
За последний год Валентайн лишь пару раз пробовал настоящий кофе. Поэтому он мгновенно проснулся, почуяв аромат напитка, заваренного Дювалье в алюминиевом кофейнике на разведенном костре.
Она увидела, что он поднял голову.
— Я так и думала, что немного кофе тебе не повредит. Хорошо, что ты не из тех пьяниц, которых тошнит по утрам.
Язык Валентайна реагировал на вкус так же быстро, как хвост скунса на опасность.
— Еще слишком рано. Это не может быть кофе.
— Не удивляйся, я его вынесла из КЗ. Вот, бери чашку.
Алиса налила ему изрядную порцию кофе в поцарапанную пластмассовую кружку. Валентайн сомневался, что сможет ее осилить, однако сделал осторожный, чтобы не обжечься, глоток.
От бодрящего утреннего кофе ему сразу стало легче.
— Ты когда-нибудь читала детективные романы? — спросил он.
Она покачала головой:
— С этими постоянными перемещениями… Я рада, когда удается почитать хотя бы старую инструкцию к посудомоечной машине.
— Это такие "Истории про отличных ребят, которые расследуют убийства. Они всегда находят ключ к разгадке, который, кроме них, никто не заметил, а в конце все объясняют нам, простым идиотам. Когда начинаешь это читать, просто не оторваться.
— И что?
— Дело в том, что я сейчас чувствую себя таким идиотом, который ждет, чтобы ему все разложили по полочкам.
Кошка помешала что-то на сковородке и потянулась за курткой.
— В твоем личном досье сказано, что ты хорошо начитан. А у меня с этим проблема, никак не могу отыскать кое-какие сведения. Возможно, вместе мы сумеем разобраться.
Она пристально посмотрела на него, но больше ничего не сказала.
Валентайну было не по себе — болела голова и слегка тошнило. Больше всего ему хотелось проваляться хотя бы полдня в постели, как он обычно делал в Миннесоте, где было нечем заняться, кроме как коротать за чтением короткие зимние дни и длинные ночи.
Она разбила в сковородку пару яиц, и они тут же зашипели в горячем жиру. Ее лицо с тонкими чертами было сосредоточенно, пока она переворачивала яичницу лопаткой без ручки.
— Не вздумай привыкать. Даже не знаю, почему я это делаю — просто потому, что жалею, или потому, что сама знаю, что такое похмелье. Хлеб, кажется, немного заплесневел, зато яйца — свежие, я их стащила сегодня утром у добропорядочных жителей Монтгомери. Единственный ходовой товар, который У меня сейчас имеется, — это кофе, но я не собираюсь тратить его попусту. Кроме того, я не хочу раскрывать свое присутствие. У меня только одна тарелка, поэтому, если не возражаешь, буду есть со сковородки.
Дювалье протянула ему наскоро приготовленную яичницу и горбушку подернутого плесенью хлеба. Валентайн съел завтрак, подобрав остатки яйца хлебом.