Страница 9 из 9
А мы по-прежнему гордимся: наши пушки могли стрелять дальше всех! Это, конечно, хорошо, да только интереснее другой вопрос: как часто они попадали туда, куда надо? Мы гордимся — наш танк Т-34 был самым подвижным на поле боя! Это хорошо, да есть вопрос: а он часто знал, куда двигаться и куда он двигается?
А основатель немецких танковых войск Г. Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» писал о 1933–1935 гг.:
«Много времени потребовалось также и на то, чтобы наладить производство радиоаппаратуры и оптики для танков. Однако я не раскаивался, что в тот период твердо настаивал на выполнении своих требований: танки должны обеспечивать хорошее наблюдение и быть удобными для управления. Что касается управления танком, то мы в этом отношении всегда превосходили своих противников; ряд имевшихся не очень существенных недостатков мы смогли исправить в дальнейшем».
Немцы абсолютно ясно представляли себе, что такое единоначалие и чем оно достигается. Э. Манштейн об единоначалии немецкой армии написал так: «Самостоятельность, не представлявшаяся в такой степени командирам никакой другой армии — вплоть до младших командиров и отдельных солдат пехоты, — вот в чем состоял секрет успеха».
Заботились немцы не только о, так сказать, деловом оснащении своих солдат, но и о моральном, причем, без партполитбесед. Скажем, о каждом случае геройства, о наградах, о присвоении званий сведения посылались не в какие-то армейские газеты, а в газеты в города на родину героя, чтобы его родные и друзья им гордились. А такой контроль тех, за кого солдат воюет, значил много. Помимо орденов, были значки, которыми отмечались менее значительные подвиги, скажем, участие в атаке. В нашей армии офицеры имели специальные продовольственные пайки, полковники — личных поваров, генералы возили с собой спальные гарнитуры и даже жен. В немецких дивизиях не только офицеры, но и генералы ели из одного и того же солдатского котла. И это тоже делало немцев сильней.
Упомянутый Манштейн в своих мемуарах даже пожаловался на такой демократизм, правда, вскользь. Описывая быт штаба командующего группой армий Рундштедта, он сетует:«… наш комендант штаба, хотя он и служил раньше в мюнхенской пивной «Левенброй», не проявлял стремления избаловать нас. Естественно, что мы, как и все солдаты, получали армейское снабжение. По поводу солдатского супа из полевой кухни ничего плохого нельзя было сказать. Но то, что мы изо дня в день на ужин получали только солдатский хлеб и жесткую копченую колбасу, жевать которую старшим из нас было довольно трудно, вероятно, не было абсолютно необходимо».
Если подытожить сказанное, то можно утверждать, что немецкое командование было гораздо ближе к тому, кто делает победу- к солдату, к бою. Это звучит странно, но это, похоже, так. Причем, идеология играла, и это точно, второстепенное значение. На первом месте была тактика, военный профессионализм- понимание, что без сильного солдата бесполезен любой талантливый генерал. Без выигранного боя бесполезен стратег. Мы за непонимание этого платили кровью.
Сделали ли мы на опыте той войны какие-либо выводы для себя в этом вопросе? Глядя на сегодняшнюю армию, можно сказать твердо — никаких!..
Глава 3 ТВОРЧЕСТВО СОЛДАТА
Творчество- это деятельность человека, порождающая качественно новые решения. Добавим- полезные людям. А то ведь, скажем, кто-либо прилюдно помочится в штаны — поступок качественно новый, но кому это надо?
Поскольку у нас в СМИ главенствующее место имеют комедианты, то в головы людей вбивается, что творчество присуще только комедиантам, в крайнем случае — ученым. И вот какой-нибудь комедиант, который всю жизнь на сцене говорил «кушать подано» с ударением на втором слове, вдруг скажет ту же мысль с ударением на первом — и мы обречены годами любоваться его физиономией на экране с его рассказами об этом «творчестве».
Между тем вряд ли есть творчество выше творчества борца вообще и творчества солдата (в общем смысле слова), в частности.
Ведь комедианту на сцене в его творчестве помогают все — от режиссера до осветителя. А генералу, офицеру, солдату, в принятии тех единственно правильных, нужных людям решений, мешает противник, мешает всей силой своего интеллекта и профессионализма. Генерал, в отличие от комедианта, не может свое решение опробовать на репетициях, найти нужное решение порою нужно за считанные секунды, последствия ошибок- ужасны. Порою таковы, что для ошибшегося генерала с совестью наказанием за ошибку является уже не смерть, а жизнь — так тяжело на совесть ложится эта ошибка.
Между прочим, это мало кто понимает из писателей, возможно, потому, что писатели не способны понять смысла действий офицера и, как следствие, не способны его описать. Я, к примеру, считаю, что только писатель В. Карпов оказался способным показать творчество генерала в своей книге «Полководец», да А. Бек в «Волоколамском шоссе». А большинство писателей написать роман о войне, без любовной интриги главного героя, просто не способны.
Но возвращаясь к творчеству. Герой Советского Союза В. Карпов отлично описал примеры полководческого творчества генерала И.Е. Петрова в книге «Полководец». Перескажу один.
В чем суть проблемы, потребовавшей от И.Е. Петрова творческого решения? К концу обороны окруженной Одессы требовалось эвакуировать оттуда наши войска в Севастополь. Эвакуировать можно было только морем.
Представьте на бумаге точку на линии — это Одесский порт и берег Черного моря. Обведите полукруг вокруг точки — это наши, обороняющие Одессу войска. Как их вывезти, чтобы немцы и румыны на их плечах не ворвались в порт и не утопили всех прямо в порту? В одну ночь погрузить всю Приморскую армию на суда невозможно, да и ночь является спасением до тех пор, пока противник не поймет, что наши войска эвакуируются.
Можно было бы эвакуироваться по частям- в одну ночь одну часть дивизий, в другую ночь другую часть дивизий и т. д. Но при этом большой полукруг обороны уже нельзя было бы удержать, надо было оставшимся войскам отступать и защищать оборону ближе к порту. Но ведь противник не дурак, он бы понял, что Одесса эвакуируется и, кроме этого, чем ближе к порту, тем удобнее ему обстреливать суда в порту своей артиллерией. То есть оставшаяся часть войск была обречена на уничтожение.
Можно было эвакуироваться, как англичане в 1940 г. эвакуировались из французского Дюнкерка на Острова. Все английские граждане, имевшие хоть какие-то суда, по призыву правительства приплыли на пляж у Дюнкерка, английский экспедиционный корпус в одни сутки примчался на этот пляж, бросил все оружие, танки, технику (одних боеприпасов 70 тыс. тонн), сел на эти суда и с 20 %-ными потерями добрался до родины.
Генерал Иван Ефимович Петров, командовавший Приморской армией и обороной Одессы, сделал так. В течение ряда ночей из Одессы эвакуировались все подразделения и техника, которые непосредственно на переднем крае не участвовали в обороне Одессы. Были вывезены даже маневровые паровозы из порта. В последнюю ночь в порт зашли суда и пришвартовались в заранее определенных местах. Строго по временному графику, без шума, батальоны и батареи стали покидать передний край, а вместо них у редко расставленных пулеметов остались одесские подпольщики и комсомольцы, которые всю ночь постреливали. Чтобы не было путаницы, для каждого батальона мелом по земле была просыпана дорожка до самых судовых трапов. К утру судов не было видно даже на горизонте, а немцы и румыны еще долго не могли понять, что произошло во вдруг утихшей Одессе? По-моему до сих пор нет аналога столь блестяще проведенной операции по эвакуации целой армии.
Второй пример творчества я хотел бы привести из воспоминаний К.К. Рокоссовского.
Кстати, он написал книгу в очень интересной манере. С одной стороны она почти научна, в ней очень много обобщений опыта войны и мыслей о войне. Если у Жукова в мемуарах сплошной надрыв и его личный героизм и гений, то у Рокоссовского книга очень спокойна, в ней нет истерики даже в описании тяжелейших моментов (а Рокоссовский ведь сражался от выстрела до выстрела, под Москвой был тяжело ранен). У него все всегда нормально. Да, положение тяжелое, но ведь он солдат — чего кричать, дело обычное, привычное. И все прекрасно — подчиненные прекрасные, население встречало прекрасно, и т. д. Практически ни о ком нет ни единого плохого слова. Но…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.