Страница 1 из 20
Сергей Москвин
Сверхсекретный объект
«Под термином «тайные операции»... следует иметь в виду все виды деятельности... которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных государств или групп. Однако эта деятельность планируется и проводится так, что внешне никак не проявляется ее источник – правительство США, а в случае ее разоблачения правительство США может правдоподобно отрицать до конца всю ответственность за нее».
Театр Российской армии, Москва
1.05, среда, 12.20
По просторному фойе театра разными по численности группами прогуливались мужчины. Большинство было в гражданских костюмах, но встречались и люди в военной форме. Несмотря на явные различия в одежде и заметную разницу в возрасте, все собравшиеся казались чем-то неуловимым похожими друг на друга. Все крепкие, плотно сбитые, с уверенными взглядами людей, привыкших повелевать. Костюмы гражданских украшали боевые ордена, кители военных – орденские планки. У некоторых на лацканах сверкали звезды Героев Советского Союза, реже – Героев России. С разных сторон слышались приглушенные или, напротив, восторженно громкие голоса. Иногда голоса замолкали, а собеседники выстраивались рядом друг с другом, чтобы сфотографироваться на память. В разных местах театрального фойе то и дело вспыхивали блицы фотоаппаратов, запечатлевавших момент встречи ветеранов и действующих бойцов самого элитного подразделения российской военной разведки – отряда «Каскад».
– Иван Захарович! – Молодой человек в черном двубортном костюме со звездой Героя России на лацкане окликнул невысокого седого подполковника.
Тот обернулся на голос, и первоначальное удивление на его лице сменила приветливая улыбка.
– Женя? Кудрявцев?! Что же, и ребята с тобой?
– Конечно, Иван Захарович! Антон, Игорь, Николай, а вместе с ними еще две дюжины наших. Все просто жаждут поскорее увидеться с вами! Пойдемте скорее к нам! Вот ребята обрадуются!
Молодой человек решительно схватил подполковника за локоть и потянул за собой. Тот вынужденно сделал поспешный шаг следом за ним, и его лицо исказила гримаса боли.
– О! Ради бога, простите меня! – Евгений всплеснул руками. – Я же совсем забыл! Давайте я вам помогу, Иван Захарович!
Кудрявцев хотел поддержать подполковника за локоть, но тот решительно его отстранил:
– Все в порядке, Женя. Ты из меня инвалида-то не делай. Я уже два года без костылей обхожусь. Вот только если шагну неаккуратно или на лестнице оступлюсь, тогда сустав о себе и напоминает. Все-таки три операции...
Подполковник замолчал. Воспоминания о трех перенесенных операциях были для него неприятны. Евгений это заметил и преувеличенно бодро воскликнул:
– Да вы что, Иван Захарович?! Пусть только кто-нибудь попробует вас инвалидом назвать, я ему мозги-то вправлю! Вернуться в строй после такого тяжелейшего ранения – для этого надо иметь железный характер и стальную волю! У нас в отряде все ребята говорят, что Батя настоящий герой!
Офицер грустно усмехнулся:
– Это раньше был Батя. А теперь просто подполковник Федоров – старший офицер штаба.
– Нет, Иван Захарович, – отрицательно покачал головой Евгений. – Где бы вы ни служили и какую должность ни занимали, для нас вы всегда останетесь Батей. Пойдемте же скорее, а то мне парни голову оторвут, что я вас так долго разыскивал.
– Что ж, пойдем. – Подполковник Федоров по-отечески улыбнулся. – Ты сам-то как, звездочку за что получил?
– За Чечню, – улыбнулся в ответ Евгений. – Прошла информация, что Хаттаб ждет двух курьеров с деньгами. Вот мы с Антоном Бондаренко и выступили в роли этих курьеров. Сначала с рюкзаком фальшивых баксов пробрались в Грузию. А в Кодоре[1], в условленном месте, встретились с казначеем Хаттаба. Он, конечно, с охраной явился: шестеро таких здоровых джигитов. Ну а нас с Антоном двое. В общем, положили мы всех этих джигитов, казначея скрутили – и домой. Он потом много всякого интересного наговорил. И про финансовую помощь боевикам, вплоть до номеров счетов в английских банках, и про наркотрафики, и про пути переброски оружия – все выложил... Что с вами, Иван Захарович?! – встревоженно спросил Евгений, заметив, как плотно сжались губы подполковника Федорова, а его взгляд в одно мгновение стал холодным и злым.
– Осокина вспомнил, – мрачно ответил Федоров. – Если бы не эта сволочь, мы бы могли взять Хаттаба или его казначея еще в девяносто шестом. И парни были бы живы, которых Осокин под чеченские пули подставил. Он же тогда всех нас предал! Мародер – боевиков ограбил, а своих бойцов погубил! До сих пор себе не могу простить, что не смог тогда это дело до суда довести. Скажи, Евгений, разве увольнение из армии – это наказание для мародера и убийцы?!
– Не терзайте себя, Иван Захарович. – Евгений положил руку на плечо своему бывшему командиру. – Вы и так тогда сделали все, что могли. И в том, что этот гад тогда ушел от суда, нет вашей вины.
– Да ты понимаешь, что, уволив Осокина, мы выпустили в мир полностью сформировавшегося преступника! – горячо воскликнул Федоров. – Преступника с подготовкой, которая нашим доморощенным уголовникам даже не снилась. Он же способен убить человека одним ударом. А в стрельбе по-македонски[2] ему в отряде вообще не было равных. Ты думаешь, чем он занялся после увольнения? Сначала возглавлял банду законченных отморозков в своем родном Омске, затем перебрался в Москву, где стал одним из самых высокооплачиваемых наемных убийц. Между прочим, это он в девяносто девятом расстрелял главу чеченской диаспоры Москвы вместе с шестью его телохранителями в гостинице «Славянская». Я тогда уже работал в штабе, и ко мне приходил следователь из Московской прокуратуры, который вел это дело. Впоследствии он же и сообщил мне о том, что полиция аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке арестовала Осокина за убийство пяти человек, совершенное им в спортивно-развлекательном комплексе Майами. По сведениям, распространенным американской полицией, Осокин убил какого-то американского бизнесмена – бывшего нашего соотечественника, двух его телохранителей, охранника спортивного комплекса, пытавшегося его задержать, а затем и случайную девушку, на мотоцикле которой он скрылся с места преступления. К чести американских полицейских, они все же сумели выйти на след убийцы и арестовать Осокина во время посадки на вылетающий в Москву самолет. Сейчас он отбывает пожизненное заключение в одной из американских тюрем, предназначенных для содержания особо опасных преступников.
– Вот как, – изумленно протянул Евгений Кудрявцев. – Я ничего этого не знал. Значит, Осокин все-таки получил по заслугам за свои преступления. Хотя, справедливости ради, такого гада следовало, конечно, шлепнуть! – закончил он. – Ладно, Иван Захарович, хватит о грустном. Парни уже давно вас заждались. Мы расположились вон там, слева от входа.
Он вытянул руку в направлении двух десятков улыбающихся молодых мужчин, которые уже заметили приближающегося к ним Федорова и приветливо махали ему руками.
– Товарищи офицеры! – Кудрявцев остановился в двух шагах от своих товарищей. – Разрешите представить, – он повернулся вполоборота к своему спутнику, – старший офицер штаба подполковник Федоров, или, проще говоря, Батя!
– Здравствуйте! Добрый вечер, Иван Захарович! Как ваше здоровье?! Отлично выглядите! – одновременно донеслось с разных сторон.
Действующие бойцы «Каскада» тесным кольцом обступили своего бывшего начальника, до его злополучного ранения в декабре 96-го года занимавшего должность заместителя командира отряда по боевой подготовке. Для тех, кто был лично знаком с Федоровым, он стал учителем и вторым отцом. Потому что знания, переданные Федоровым своим бойцам, не раз спасали им жизнь во время самых опасных и рискованных операций. Большинство «каскадовцев», окруживших сейчас подполковника Федорова, были с ним во время самой трагической командировки в Чечню в 96-м году, когда отряд потерял сразу пятерых своих бойцов, трое из которых погибли из-за предательства бывшего командира штурмовой группы – капитана Осокина. Сам Федоров тоже едва не погиб, когда автомобиль, в котором он ехал, подорвался на установленном боевиками фугасе. Однако, получив множественные осколочные ранения, Федоров все-таки выжил. Более двух лет он провел в госпиталях, перенес три сложнейшие операции на тазобедренном суставе, но все-таки сумел вернуться в строй. Правда, военно-врачебная комиссия, узнав о том, что после полученного ранения подполковник буквально заново учился ходить, признала его ограниченно годным к нестроевой службе.
1
Имеется в виду Кодорское ущелье, расположенное на территории Грузии на границе с Чечней.
2
Стрельба по-македонски – прицельная стрельба с двух рук одновременно из разных пистолетов по одной или различным целям.