Агенты «Аль-Каиды»

Угольно-черные глаза Ахмеда вспыхнули радостным огнем. Но даже наедине с давно знакомым ему сотрудником ЦРУ он не смог обойтись без притворно пафосного замечания:

– Я всегда готов разделить судьбу жертвующих собою братьев, но ради продолжения нашего дела принимаю ваше последнее предложение!

Греймс торжествующе улыбнулся. Столь необходимое ему «да» прозвучало. А какие при этом агентом двигали мотивы, для предстоящей операции не имело практического значения.

– Я всегда ценил вашу дальновидность, мистер Ахмед, – произнес начальник отдела тайных операций ЦРУ и, указав взглядом на распечатанную бутылку виски, поинтересовался. – Может быть, все-таки выпьете за наше взаимопонимание?

6. В мастерской иллюзий

Зайдя за спину оператора, полковник Греймс попытался заглянуть в видоискатель телевизионной камеры. Но смотреть туда мог только один человек, и Греймс, так ничего и не увидев, отошел в сторону.

В тесном помещении телевизионной студии, принадлежащей центру общественных связей нью-йоркского отделения ЦРУ, собрались пять человек. Центральной фигурой происходящего являлся прибывший накануне в Нью-Йорк из Стамбула Ахмед аль Рубеи. Ему помогали два ближайших сотрудника Греймса, посвященные им в детали операции. По приказу своего шефа они провели похищение в Лос-Анджелесе российского гражданина, а сейчас старательно изображали вооруженных российскими автоматами и обвешанных гранатами и взрывчаткой арабских террористов, которые своим грозным видом должны были внушить ужас будущим телезрителям. Пока же в роли зрителя выступал оператор, прильнувший к окуляру наведенной на Ахмеда телевизионной камеры. Заботясь о секретности подготавливаемой акции, Греймс не стал привлекать к съемкам дополнительных людей. Поэтому оператору приходилось одновременно выступать и в роли режиссера. Но истинным режиссером, декоратором, костюмером и автором озвучиваемого Ахмедом текста являлся пятый участник съемок – начальник отдела тайных операций ЦРУ Эдвард Греймс.

– Прошу вас, сидите ровно, – обратился к Ахмеду ведущий съемку оператор. – Вы постоянно закрываете портреты.

Прищурив глаза, Ахмед беззвучно прошептал по-арабски слова проклятья. Снова и снова он повторял перед телекамерой один и тот же текст и все никак не мог угодить оператору. Поначалу запись телеобращения к миллионам жителей захватила его, но повторяемая бессчетное число раз процедура постепенно стала раздражать. Спустя час съемок Ахмеда раздражало уже буквально все: и метровые портреты президента Ирака и Усамы Бен Ладена на стене, за его спиной, и рыхлый увалень-оператор с равнодушной физиономией, которого совершенно не волновали звучащие в его камеру грозные слова. Но наибольшее недовольство у видного члена «Аль-Каиды» вызывало участие в съемках двух цэрэушников, переодевшихся по приказу Греймса воинами-шахидами. Помимо традиционного черного костюма воина-смертника, они надели на головы черные шлем-маски с узкими прорезями для глаз, на руки натянули черные перчатки с обрезанными пальцами. И хотя он смирился с привлечением статистов, но их переодевание в костюмы шахидов все равно выглядело профанацией идеи, взятой на вооружение возглавляемым им движением. Ахмед успокаивал себя тем, что об участии статистов при записи телеобращения никто и никогда не узнает, но этот самообман не мог поднять ему настроения.

Заметив, что агент готов сорваться, из-за чего съемку придется отложить, Греймс поспешил вмешаться:

– Ничего страшного, – обратился он к оператору. – В том, что герой эмоционален, нет ничего плохого. Напротив, дополнительная мимика и жесты как раз вписываются в контекст взятой им на себя миссии. А насчет портретов не беспокойтесь. Все же главным персонажем съемки является оратор, а не окружающая его обстановка.

Оператор равнодушно пожал плечами, показав, что всего лишь выполняет поступающие распоряжения. И Греймс повернулся к Ахмеду:

– А вам следует выглядеть более решительным. Вы же не проповедь читаете, а угрожаете. Не стесняйтесь потрясти кулаком для большей убедительности.

Ахмед гневно оскалился. Какой-то неверный вздумал учить его, как следует объявлять ультиматум.

– Может быть, вы еще заставите меня размахивать кинжалом для большей убедительности?! – буравя куратора уничтожающим взглядом, прорычал он.

– Да! – выкрикнул оператор, наблюдающий за актером через видоискатель телекамеры. – Именно такой взгляд! Как раз то, что нужно.

– И идея с кинжалом мне тоже понравилась, – добавил к его словам полковник Греймс.

Через час отправленный Греймсом помощник привез в студию кривой арабский кинжал, приобретенный им в антикварной лавке. И Ахмед, получив новый реквизит, повторил перед телекамерой свое грозное обращение. Отсняв речь Ахмеда, изобилующую демонстрациями остро отточенной арабской стали, оператор одобрительно кивнул головой и повернулся к наблюдающему за съемкой начальнику отдела ЦРУ:

– Снять со звуковым сопровождением?

– Обязательно.

Греймс подошел к студийному магнитофону и нажал кнопку воспроизведения. Пространство студии наполнил голос Саддама Хусейна. Греймс слегка убавил звук, сохранив разборчивость речи иракского лидера, и, обращаясь к Ахмеду, сказал:

– Сделаем еще один дубль.

– Хватит! – взорвался Ахмед. – Вы и так сделали из меня клоуна, всучив мне этот кинжал! – Он с гневом швырнул оружие на пол. – Мало того, что вы посадили меня под портретом Хусейна, так еще хотите заставить дублировать его речи! Я служу одному Аллаху, и вы не заставите меня признать Саддама своим вождем!

Теперь уже Греймс впился взглядом в лицо Ахмеда. Агент слишком много возомнил о себе, очевидно, забыв, кто в действительности является его хозяином. А ведь ничего не стоит довести до руководителей «Аль-Каиды» доказательства его связи с ЦРУ, и участь Ахмеда будет решена. Проблема лишь в том, что для выполнения задания агент нужен живым, а не мертвым… Начальник отдела ЦРУ вынужденно прервал ход своих мыслей, почувствовав прикосновение руки оператора.

– Не беспокойтесь, – тихо, чтобы не услышал негодующий террорист, прошептал оператор. – Предыдущий дубль получился отлично, а речь Саддама можно наложить фоном при монтаже.

– Так и сделаем, – Греймс незаметно кивнул оператору. – Через час я жду от вас готовую пленку.

7. Несанкционированный контакт

Сидя в монтажной рядом с оператором, полковник Греймс внимательно наблюдал за тем, как вещает с экрана монитора его агент. Пока у Ахмеда аль Рубеи было только два зрителя и слушателя. Но после того как обращение лидера террористов, захвативших ядерный реактор, передадут все мировые телеканалы, аудитория его зрителей будет исчисляться миллионами. Весь мир, затаив дыхание, будет следить за развитием драмы в России. Следить и ненавидеть режим Саддама, режим, покрывающий и руководящий международными террористами. Вслушиваясь в звучащие с экрана телевизионного монитора грозные слова Ахмеда и наложенную на них речь иракского лидера, Греймс внутренне торжествовал. Совмещение выступления лидеров террористов с речью президента Ирака должно было окончательно убедить зрителей, что террористы действуют по прямому указанию Саддама Хусейна. Произнеся последнее слово, Ахмед зловеще взмахнул кинжалом, словно чиркнул лезвием по горлу воображаемого слушателя. Сразу после этого на экране возникла рябь, означающая конец записи.

– Сколько длится все выступление? – поинтересовался начальник отдела ЦРУ.

– Три минуты, – с готовностью ответил оператор.

– Отлично! Это именно то, что нужно, – Греймс одобрительно хлопнул оператора по плечу. – Перегоните запись на микрокассету. Я должен показать пленку в Лэнгли.

Греймс стремительно поднялся со стула и, выйдя из монтажной, прошел в грим-уборную. Там его с нетерпением ожидали уже переодевшиеся в свои обычные костюмы помощники и отдыхающий после записи своего телеобращения лидер террористов.