Желая тебя

— И я тебя, Даниэль. И не выдумай себе ничего лишнего, ведь именно ты тот мужчина, который может сделать меня счастливой.

— Милая, я не хочу растить своих дочек как будущих военных. И не хочу, чтобы мои сыновья считали, что путь солдата — единственно-возможный для них выбор в жизни. Я сам много лет был наемником, а теперь готов создать для тебя ту нормальную жизнь, о которой ты мечтаешь.

Джози обхватила его лицо ладонями и взглянула на Даниэля сияющими глазами, в которых отражалась вся ее безграничная любовь.

— Жить с тобой — это все, о чем я мечтаю.

— Я уже говорил с Тайлером. Он не собирается восстанавливать школу и согласен навсегда закрыть ее.

— Но чем же он будет заниматься? — Вся жизнь отца была посвящена военному делу, и ничего другого он не знал.

— Кажется, он собирается переехать в Неваду, чтобы поближе познакомиться с той милой леди из самолета. Они общались по телефону каждый день, пока ты здесь находилась. Теперь она знает о тебе больше, чем я. У нее имеется собственный цветоводческий бизнес, и у твоего отца неожиданно прорезался интерес к разведению и выращиванию растений.

Для нормального восприятия информации оказалось слишком много, однако мысль о том, что папа, возможно, нашел смысл жизни в чем-то помимо обучения наемников, была не так уж плоха.

Она улыбнулась:

— По крайней мере, ему не грозит взлететь на воздух, выращивая цветы.

— А еще я переговорил с Вулфом и Хотвайром. Мне бы хотелось заниматься чем-то большим, нежели обеспечивать безопасность их клиентов. Мы, конечно, могли бы сотрудничать в некоторых проектах, но все же бизнес у меня будет отдельным. Они считают, что я вполне мог бы преуспеть как архитектор.

Девушка знала, что так же, как и у нее самой, у Даниэля наверняка было достаточно сбережений, чтобы их хватило до конца жизни, даже если он проведет ее в праздности.

— Даниэль, я уверена, что у тебя все получится.

— Так ты рискнешь остаться со мной?

— Ты был так враждебно настроен против брака, так уверен, что не хочешь иметь детей, и просто не представлял для себя другого занятия, кроме как быть военным. Ты в самом деле уверен, что жизнь со мной — именно то, чего ты хочешь?

— Да. — И он накрыл ее губы в жарком собственническом поцелуе. — Более того, я нуждаюсь в этом. Видишь ли, Джозетта, большую часть жизни я боялся, что, несмотря на мой хваленый самоконтроль, глубоко внутри я такой же, как и отец. Но потом я вдруг понял, что умение владеть собой и было как раз тем, что делало меня другим.

— Но ты совсем не похож на своего отца. Даже в гневе ты не вымещаешь злость на тех, кто слабее тебя.

— Ты права, но слишком уж много лет я убеждал себя, что являюсь его точной копией, и искренне верил, что дело здесь не ограничивается лишь удивительным внешним сходством.

— Но…

Он снова поцеловал ее. Быстро и крепко.

— Шшш… я знаю. Я не похож на него и никогда не причиню боль ни тебе, ни нашим детям. Многие годы я учился держать свой норов в узде, но только после того, как этот мальчишка выстрелил в тебя, мне удалось окончательно во всем разобраться.

— Так как понял, что любишь меня?

— Так как у меня не было желания причинить мальчику боль, несмотря на то, что он заставил страдать человека, которого я полюбил больше жизни. И хотя я чувствовал такую бешеную ярость, что у меня просто дым из ушей валил, я совсем не хотел вымещать свой гнев на парнишке.

— О, Даниэль…

— Он ведь сам хотел убедиться, что с тобой все в порядке, и упросил мать навестить тебя?

— Да.

— Так или иначе, но раз уж я не ударил этого ребенка, то никогда не ударю и собственного.

— По словам его матери, ты действительно повел себя с ним более чем мягко.

— Он просто запутавшийся ребенок, полагавший, что именно этого отец и ждал от него.

— Думаю, его отец на это очень рассчитывал.

Даниэль пожал плечами:

— Зато его мать ждет от него совсем иного, а именно она будет воспитывать его в течение следующих нескольких лет. Что же касается отца мальчика, то он один из тех, кого ждет длительный тюремный срок.

— Наверное, осознать, что любимый человек — преступник, было для матери мальчика очень болезненно.

— Она просто ошиблась, когда вышла замуж не за того парня.

— И жестоко поплатилась за это.

— Как и моя мама. Но уверяю тебя, Джозетта, выбрав меня, ты не ошибешься.

Она обняла Даниэля за шею и теснее прижалась к нему, чтобы в нежной ласке потереться губами о его рот.

— Знаю, Даниэль. Я знаю это еще с нашей самой первой ночи, когда ты сделал меня женщиной. Ты тогда был необыкновенно чуток и заботлив со мной, стараясь избавить от боли и сделать мой первый раз чудесным и незабываемым. Правда, влюбилась я в тебя задолго до этого, но вот после той ночи пути назад у меня уже не было.

— Это чувство целиком захватило меня, и постепенно я понял, что и та щемящая душу нежность, и неодолимое желание постоянно оберегать тебя на самом деле были любовью.

— Ну, я и сама не сразу сообразила, что к чему.

— По крайней мере, ты призналась мне в этом.

— Ты тоже.

— В отличие от тебя я слишком долго не решался сказать об этом, так долго, что тебе было нелегко поверить в мою искренность.

— Зато я верю тебе сейчас.

— Я люблю тебя, Джозетта. — И Даниэль накрыл ее губы в нежном поцелуе, словно хотел навечно запечатлеть слова признания в ее сердце.

Они поженились спустя четыре недели. Джози, наконец, довелось познакомиться со старшиной Даниэля, и девушка поняла, почему ее муж так уважал этого пожилого мужчину. Клер, которой была доверена роль подружки невесты, уступила настойчивому желанию Джози увидеть на ней ради такого случая настоящее вечернее платье. Кроме того на груди Клер красовался бабушкин медальон, который Хотвайр нашел в ящике одного из столов офиса и, к огромной радости девушки, вернул ей.

Отец пришел на церемонию вместе со своей второй женой. Спустя всего лишь неделю после окончательного переезда в Неваду он женился на той самой славной леди, которую встретил в самолете. Тайлер заявил Джози, что слишком стар, чтобы уподобляться Даниэлю и попусту тратить бесценное время. Она счастливо рассмеялась, не в силах поверить в разительные перемены, произошедшие с отцом с тех пор, как он сменил подготовку стажеров на разведение цветов.

Правда, перемены в ее собственной жизни тоже были поистине феноменальны. Даниэль решил заняться архитектурным дизайном и предложил Джози взять на себя административное управление его новым бизнесом. И она, конечно же, согласилась. Так как они с Даниэлем решили не откладывать на потом пополнение молодой семьи, Джози собиралась в ближайшее время перевестись на заочное отделение, чтобы все-таки окончить университет и получить диплом.

Неожиданно Джози пришло в голову, что еще совсем недавно она ошибочно полагала, что ради жизни с Даниэлем ей придется поступиться всеми сокровенными мечтами, а вместо этого он заставил осуществиться каждую из них и даже те, о которых она не задумывалась.

Джози даже придумала ему новое имя, которое в переводе с языка сиу означало «Властелин Грез», потому что «Яростный Воин» ему больше не подходило.

Конец.