Страница 59 из 65
Один из пехотинцев безмолвно протянул прозрачный полиэтиленовый пакет с аккуратно сложенной, выглаженной одеждой. Костя сел на постели и распотрошил пакет. Превозмогая уколы боли, он облачился в новый костюм. Последний представлял собой коричневую спецодежду, которую миротворцы, видимо, откопали где-то на русских складах. Раньше, в доядерное время, в чем-то подобном мог ходить электрик жилкомхоза или специалист по уборке территорий, проще говоря, дворник. В комплект входили серая футболка, брюки из плотной ткани с глубокими карманами для подручного инструмента и спецовка из такой же ткани, застегивающаяся на пуговицы. На костюме не было никаких надписей и нашивок.
— So. Very good. Come on, — коротко пробормотал Кельвин.
Катя не стала переводить.
Вслед за всеми Костя вышел из палаты.
Его повели по уже знакомому длинному коридору к лифтам. Один солдат пошел впереди, другой со спины взял Костю на ствол. Замкнули процессию американец и медсестра-переводчица. Перед тем, как зайти в лифт, Костя попросился в туалет. Некоторое волнение отозвалось позывами мочевого пузыря — обычное дело. Но Кельвин, услышав переведенную Катей просьбу, с подозрением поглядел на Костю. Секунду подумав, он кивнул головой. Облегчившись, Муконин быстро вернулся.
Затем спустились на лифте и вышли через черный ход, имевшийся тут же, около лифтовой шахты. У обветшалого крыльца стоял бронированный черный джип HUMMER. В том же порядке все забрались в машину.
Окна в автомобиле показались Косте небольшими. Кроме того, Муконина посадили подальше от окна, посередине заднего сиденья. С боков зажали пехотинцы с карабинами. Как дежавю всколыхнулся в памяти иной конвой, давний, екатеринбургский, когда по промозглой гололедице оборотни повезли в Комитет, а в его квартире осталась бедная Маша. …Ох, Маша-Машенька, где же ты сейчас? Что там поделываешь, в нашей славной столице? Доведется ли нам свидеться еще хоть раз в этой долбаной жизни?!
Отогнав ее образ, Костя уставился в окно, пытаясь понять, куда едут. Но мелькали лишь названия незнакомых улиц: Луначарского (наверно, в каждом городе бывшей России до сих пор осталась такая, хотя из всех ее граждан никто уж и не в курсе, что за личность был Луначарский), потом пролетела станция метро Московская, затем потянулась улица Гагарина, и еще какая-то улочка. После, за решетчатым забором побежали могильные памятники — потянулось длинное городское кладбище.
От одного из пехотинцев отвратно воняло луком, другой противно громко сопел. Оба они так и не проронили ни слова. В первом ряду мирно сидели Майк Кельвин и Катя. Майк заправски крутил баранку, ощущая себя на улицах Самары как рыба в воде. Катя… Муконину трудно было понять, как ведет себя на переднем сидении блондинка, и тем более — что она чувствует и думает в данную минуту. Девушка то и дело нервно поправляла соломенные локоны, изредка поглядывала в боковое окно. Впрочем, в очередной раз выглянувшее весеннее солнышко должно было ее ослеплять.
Обстрел грянул грозой неожиданно для всех. С левого боку застрочило, внизу завизжали колодки, не успели на заднем сидении вздрогнуть, как их затрясло. Костя увидел, что Майк начал судорожно вращать руль, а Катя схватилась руками за голову и пригнулась. Стражники по бокам Кости захлебнулись в англоязычной ругани.
Tryin' to kill yourself, you stupid fuck?
He's a proper penis!
Костя вытянул шею: рядом неслась синяя Калина, из заднего окна торчал ствол АКМ, направленный сверху вниз. Палили явно по колесам. «Ну что, суки, вот и месть пришла!» — возликовал про себя Костя.
В следующие мгновения Хаммер, виляя, съехал на обочину и сбросил скорость. Громкий хлопок, резкий тупой толчок — Костя полетел вперед, но вовремя выставил локти и уткнулся согнутыми руками в края спинок передних кресел. В уши врезался бесконечный и нудный сигнал клаксона: голова Майка забылась на баранке. Катя, теребя руками волосы, завыла странным, похожим на кошачий, плачем. Ее плечи задергались, напоминая крылья раненой птицы.
Охранник, сидевший слева от Кости, вонявший луком, во время столкновения (с деревом?) умудрился ухватиться за поручень. Он удержался и теперь опустил окно и высунул ствол. Но Калина уже прошмыгнула мимо и подрезала где-то в авангарде. Выкрикнув очередное ругательство, пехотинец высунулся из окна и, выставив карабин вперед, все-таки выстрелил очередью. Тот, что сидел справа, не успел среагировать на аварию и в данную минуту пунктирно храпел с разбитым лбом. Костя, будучи чуть впереди, что есть мочи добавил ему локтем в дыхало с разворота. Несчастный совсем загнулся. Превозмогая ножевые уколы боли в раненом боку, Костя изловчился, подхватил его карабин и двинул прикладом в бок соседу слева, который едва только начал возвращать голову из окна.
Боль в ране усиливалась до головокружения. Из последних сил Костя нажал ручку справа и толкнул ногой дверь. Еще миг — и он выпрыгнул из машины, но ноги подвернулись. Костя упал на больной бок и порывисто замычал от боли.
Но к нему уже подбежали люди, подхватили и поволокли.
— Катя. Спасите ее, — пробормотал он с пеленой в глазах.
После короткого затмения Костя пришел в себя уже в машине нападавших. В ушах звенела странная тишина. Рядом сидел отдаленно знакомый человек в олимпийке. Его осунувшееся лицо быстро обрело в глазах Кости определенные черты. Те самые, с забавной карикатурностью. Дурацкий рот и сальные волосы, и все остальное.
— Дрюн?! Какого черта?
Тот улыбнулся и приложил палец ко рту.
— Тсс! Послушай. Уже началось.
— Что началось? — Костя огляделся.
В машине были еще двое, совершенно незнакомые рожи. Они сидели впереди. А где же Катя? Но правда, что это раздается со всех сторон? Автоматные очереди, такие глуховатые, словно вдалеке, но отовсюду.
— Что это?
— Вальпургиева ночь. Мы применили ваши генераторы ЭМИ. Теперь безвольную пехоту расстреливают, а высших чинов в плен.
— Генераторы ЭМИ? — удивился Костя.
— Ну да. Я сам только узнал. Главный удар держали втайне даже от своих. Его хотели нанести еще вчера, но потом пожалели пленников. Короче, решили сначала нас освободить. — Дрюн достал из-за уха сигарету, жестом предложил Косте (тот помотал головой), прикурил и затянулся. — Сначала меня освободили с Бурым, теперь вот тебя. Ты ведь был главным отвлекающим звеном. А другая уральская группа доставила компактные генераторы. Ваша доядерная разработка. Короткие мегаваттные импульсы выводят из строя их технику. А сами они, как в микроволновку сунутые — хватаются за головы и крутятся юлой. Вот мы и мочим их, тепленьких. Тут, конечно, фактор неожиданности сработал. Они на твоей Минипе зациклились, а их совсем с другой стороны. Иначе бы защитились как-нибудь.
Дрюн снова жадно затянулся. Костя приосанился и попытался вылезти из машины. Канонада усиливалась.