Чекист

И тихо добавил:

— Для этого существует лотерея. Вы выпали в очередном тираже, и на вас объявлена охота.

— Та-ак…, - протянул я.

Теперь мне все представилось в совершенно новом свете. И не скажу, что в розовом. Предчувствия меня не обманули.

— Но если вы станете Иным, то ее результат будет тут же аннулирован, и ваше имя из лотерейных списков будет убрано, — торопливо объяснял Фадеев. — Навсегда. Иные в ней не участвуют. Но для этого нужно стать Иным. То есть войти в Сумрак.

— И кто же это на меня будет охотиться? — я сразу почувствовал себя голым и беззащитным в этом темнеющем лесу. Вдали от сияющего вечерними огнями города. Впрочем, судя по тому, что поведал мне Фадеев, в городе было бы не намного безопаснее.

— К сожалению, вампир. С оборотнем было бы много проще. Кто это будет конкретно, я имею в виду имя нечисти, знают только Темные. Мы просто выдаем лицензии, а их начальство само распределяет, кому ее предоставить. Раньше лицензии были именные, и Светлые могли решать, давать ее конкретному вампиру или оборотню или не давать. Но вот уже полгода, как этот порядок почему-то отменен.

— Весело, Борис Яковлевич, — я с тревогой осмотрелся по сторонам.

— Скоро солнце сядет, — сказал Фадеев, — а в темноте они очень активны.

В лесу треснула ветка под чьей — то, возможно мягкой и когтистой лапой, и маг быстро повернулся на звук, но, сочтя тревогу ложной, продолжил:

— Так вот, низшие Темные днем тоже опасны. Но ночью… Вы знаете, Сережа, сегодня в столовой я увидел вашу ауру неинициированного Иного и тут же доложил начальству. Оно санкционировало эту беседу с вами. Поговорить я должен был только на следующей неделе. Но после обнаружения потенциального Иного, как водится, сразу был проверен список жертв… простите за это слово. Вы оказались в нем, и нашу встречу ускорили.

Я посмотрел на небо. Солнце зацепилось за остроконечные верхушки исполинских сосен и медленно, но неуклонно садилось за лес.

— То есть выбора у меня, практически никакого нет. Или быть съеденным или в Сумрак, а потом к вам. В лапы. Хочу я этого или нет. Я правильно вас понял, Борис Яковлевич?

— Выпитым…, - тихо поправил меня маг. — А выбор, Сережа, он есть всегда.

— К-какой же это выбор? — оторопел я.

Вопрос был чисто риторическим и Фадеев на него не ответил. Теперь он почти непрерывно осматривался по сторонам.

— Ну и какие у меня шансы, если я откажусь сотрудничать с вами? — спросил я, догадываясь о том, что услышу в ответ.

— Да, — кивнул Борис Яковлевич, — можно сказать, что никаких. Тем более на открытом месте. А если вампир сильный, то и мне несдобровать. Тем более он будет вправе охотиться.

Я подумал, что почти понимаю этого старого Светлого Иного. Он смотрел на меня большими грустными глазами в надежде, что я соглашусь и, что все еще будет хорошо. А, может быть, мне это только казалось в синих лесных сумерках.

Было ли мне страшно? Наверное, было, и даже очень. А еще была обида за вот так неожиданно подложенную мне судьбой свинью. Большую свинью. Может быть даже целого хряка. Ведь я понимал, что став прямо сейчас Иным и избежав клыков вампира, автоматически поставлю под них чью-то шею. Ведь лицензия выдана. Меня просто заменят другим человеком. Откуда знал? Во-первых, это было логично, ну а, во-вторых, наверно, сработала заложенная в меня наследственность Иного.

— Вместо меня вампиру отдадут другого? — просто и без обиняков спросил я.

Фадеев пожал поникшими плечами и сказал:

— Наверно. Я с такими случаями не сталкивался. Конечно, возможны варианты, но ведь и вампиру нужна свежая кровь. Тут Темные в своем праве. Так что, скорее всего, будет выдана новая лицензия.

— Кто участвует в лотерее или как у вас это называется? Я имею в виду, есть ли исключения?

— Да, есть. Исключены все Иные и их семьи. Кое-кто из высшего руководства страны, но временно. На период исполнения должностных обязанностей. О других исключениях мне не известно.

— Дети, женщины?

— Других исключений нет, — повторил Фадеев.

— Какие же вы все-таки сволочи…, - с отчаянием прошептал я. — Вы все. Темные, Светлые… вместе с этим вашим …, - я грязно выругался. — Зебровым меморандумом.

У меня начинался мандраж. Как тогда, три года назад, когда в парке «Швейцария» поздним вечером нас с Аленой встретила изрядно подвыпившая компания скинхедов. Но тогда это были люди, а у меня второе место по боевому самбо в управлении. И еще была злость. Впрочем, злость есть и сейчас.

— Альтернатива была бы еще хуже, уж поверьте мне, Сережа, — заметил Борис Яковлевич.

Он помолчал и напомнил:

— Время идет, коллега. Надо решаться.

Да, надо решаться. Я взглянул на почти скрывшийся за соснами солнечный диск, на темную глубину леса и практически без удивления увидел идущего к нам неторопливой, слегка танцующей походкой князя Юсупова. На этот раз на нем был обычный спортивный костюм темного цвета и кроссовки. Что-то неуловимо сдвинулось у меня в голове. Как будто сработал выключатель. Я вспомнил, откуда мне было известно слово «Иной». Вспомнил свой странный «сон», который, как теперь стало ясно, сном вовсе и не являлся. Вспомнил разговор с Юсуповым и его нечеловеческие, пугающие трансформации…

— Поздно, — неожиданно для себя спокойно сказал я. — Поздно. Уходите Борис Яковлевич. Вас ждет ваша фазенда и больная жена…

Фадеев проследил мой взгляд и сильно побледнел.

— Что плохо? — спросил я его.

— Хуже некуда, Сергей. Нам не повезло, крупно не повезло, — он шагнул вперед, становясь между мною и вампиром. Заметив движение Фадеева, нечисть начала свой разбег. Ее движения ускорились. Вампир весь с ног до головы почему-то непрерывно мерцал. Как на испорченном экране. Или как недавно у Фадеев.

— Уходи сейчас же, тебя найдут, — только и успел, не глядя на меня, крикнуть Борис Яковлевич зачем-то картинно выбрасывая перед собой руки с нелепо растопыренными толстыми короткими пальцами.

При этом он очень стал похож на артиста Леонова изображающего на сцене злого и страшного волка. Дальше все произошло очень быстро. Я ничего не успел сообразить и тем более сделать. Хоть как-то помочь Фадееву, который явно пытался остановить князя Юсупова. Очевидно с помощью магии. Я лишь сделал шаг в сторону, чтобы не стоять на одной линии с Борисом Яковлевичем. Он заслонял от меня вампира, который почему-то сразу оказался почти рядом с Фадеевым, протягивая к магу такие знакомые мне, невероятно длинные когтистые лапы. Что было дальше, я не видел, потому что через секунду оба исчезли. Очевидно, ушли в Сумрак. В этот момент я все еще делал второй шаг в сторону, пытаясь одновременно снять с плеча ружье и передернуть затвор. Я хотел оглянуться, но тут же увидел их вновь. Все уже было кончено. Сначала выпал в наш мир, и стал видимым Борис Яковлевич. Он находился в той же позе, что и раньше. Маг медленно наклонялся вперед, явно собираясь упасть лицом вниз. Под его ногами, на хвое, красно-сизой дымящейся кучей, лежали внутренности, от которых что-то длинное, липко тянулось к животу Фадеева, непрерывно лопаясь и брызгаясь. Следом за ним появился и вампир. Секунду он стоял рядом с уже мертвым телом моего коллеги, отведя для повторного удара когтистую лапу. Потом, повернул ко мне оскаленную, стремительно зараставшую редкой жесткой шерстью морду и глухо зарычал. В это время в голове у меня не было абсолютно никаких мыслей. Просто я наконец-то сумел передернуть затвор и, сразу превратился в какой-то хорошо отлаженный механизм для стрельбы. Не думая, не рассуждая, с расстояния в два метра я всадил в нежить первый заряд картечи.

Как я уже говорил, что мне рассказывали, о потрясающей эффективности помпового ружья. Что сила удара с расстояния до десяти метров равнялась почти двум тоннам. Но чтобы настолько? Помповик бил кучно. В груди вампира мгновенно образовалась сквозная дыра размером с футбольный мяч. Его самого отбросило на десяток метров назад, но Юсупов не упал. Я как-то даже не удивился этому. После второго выстрела его голова, начисто оторванная свинцом от туловища, улетела в близлежащий черничник как пушечное ядро. Обезглавленное тело вампира, наконец, свалилось, судорожно царапая землю вершковыми когтями. По-прежнему почти ничего не соображая, я медленно двинулся к нему, передергивая затвор, и с каждым шагом всаживая в это порождение Тьмы заряд за зарядом, а когда закончились патроны, еще долго продолжал машинально давить на спусковой крючок.