Страница 135 из 145
— С обрыва загремел, — объяснил Роман и жестко добавил — Честно-то говоря, Юра, хреновое дело, очень хреновое.
— Елки зеленые! — Юра покрутил головой. — Он это… не того?
— Нет, не того. Жив.
— Да-а… — Юра вздохнул, переступил с ноги на ногу. — В тот раз мне сапоги свои отдал… Вот жись — к ней жмись, а она корчится…
Он невесело выругался и, повернувшись, вразвалку двинулся прочь.
За посадкой геофизического вертолета все наблюдали с каким-то тревожным ожиданием — словно боялись, что в последний момент что-то случится. Однако Рассолов и его второй пилот смотрели, конечно, глазами профессионалов и видели иначе, чем другие. Роман заметил, что в момент, когда колеса МИ-4 коснулись земли, те переглянулись и многозначительно кивнули друг другу. Вероятно, оценили мастерство того, кто управлял машиной.
Первым из вертолета показался крепкий бородатый парень. Уверенно спрыгнул на землю, уверенно направился к встречающим. «Тот самый, летающий геофизик, Валькин друг», — понял Роман.
— Привет, привет! — громогласно поздоровался геофизик, одновременно окидывая всех цепким оценивающим взглядом. — Так, парни подобрались крепкие, это хорошо. Который из вас Роман?.. Ага, это ты, да? Захар, — назвался он, протягивая мощную руку. — Мне Ревякин сказал, что ты знаешь место, ситуацию и все прочее. Как там Валентин и эта — студентка, кажется, да? В каком они состоянии?..
Геофизик производил впечатление человека, который привык и умеет принимать решения. Но сейчас все зависело не от него, а от прилетевшего командира, поэтому за его неторопливым появлением из пилотской кабины все следили с почтительным беспокойством. А тот же прямиком направился к Рассолову, поздоровался, и оба командира отошли в сторонку.
Беседа двух равных по рангу коллег шла вполголоса. Рассолов показывал свой полетный планшет и, хмурясь, что-то объяснял.
Глянув в их сторону, Захар озабоченно качнул массивной головой.
— Когда подлетали, я с воздуха посмотрел: ничего не скажешь, район тяжелый. Ваших пилотов винить не приходится…
— А твои-то как — сумеют? — спросил Толя.
— Думаю, Георгий не подкачает.
— Будем надеяться, — пробурчал Роман.
Тут командир, которого звали Георгием, обернулся и сделал знак Захару, приглашая его подойти.
Разговор был недолгим. Через минуту геофизик вернулся, сообщил:
— Командир хочет слетать посмотреть — тут ведь не далеко. Видимо, это правильно. Так что, ребята, ждите, мы быстренько…
Вертолет взлетел и минуты через три скрылся за вершинами отрогов, окаймляющих долину с юга.
Тишина нависла над летным полем. Опять приходилось ждать. Это становилось уже тягостным, и оттого у всех окончательно пропало настроение разговаривать. Толя, заложив руки за спину, принялся расхаживать взад-вперед. Длинноногий, с уныло повисшим носом, он слегка напоминал какую-то худую голенастую птицу — из тех, что водятся на болотах. Пилоты, поднявшись в кабину, уселись в свои кресла. Медики и инженер тоже залезли в вертолет — видимо спасаясь от ветра, хоть и несильного, но все же довольно прохладного.
Ожидание «размагничивало» — Роман вдруг ощутил, как сильно его вымотали эти минувшие неполные сутки. Отойдя на край поля, он растянулся на жухлой щетинистой траве, под голову пристроил полевую сумку и закрыл глаза. «Эх, прикемарить бы минут шестьсот, — подумал он. — Ладно, пятнадцать — двадцать тоже неплохо…» Заснул он мгновенно, и приснилась ему совершеннейшая абракадабра: будто он, лежа на этом самом месте, слышит нарастающий гул мотора, с огромным трудом заставляет себя открыть глаза и видит, как из приземлившегося вертолета выходят Валентин с Асей — оба весело смеются: «Как мы вас разыграли, а?» — «Дурацкая шутка!»— вскипел Роман и в тот же миг проснулся. Второй МИ-4, вернувшись, уже стоял на земле. Ревел двигатель, лопасти еще продолжали вращаться, и поднятая ими бурая пыль клубилась вовсю, почти скрывая вертолет.
Но вот рев утих, замер несущий винт, улеглась пыль. Однако из вертолета никто не спешил выходить. У Романа нехорошо сжалось сердце. Взглянул на Толю — у того вид был тоже встревоженный.
— Что-то у меня доверие к этим друзьям катастрофически падает, — сквозь зубы сообщил Роман.
— Подожди, еще не утро, — осторожно отвечал Толя.
Оба командира — Георгий и Рассолов — сидели на местах, каждый в своем вертолете. До Рассолова было ближе да и дверь с его стороны была раскрыта, поэтому Роман видел, что тот одной рукой держит возле головы наушники, а другой — прижимает к горлу ларинг; губы его двигались, но слов слышно не было.
— С Абчадой разговаривает, — заметил Толя. — С диспетчером. Наверно, и второй командир тоже…
— Совещание в верхах, — Роман зло покривился. — А где это наш геофизик — уж не выпрыгнул ли с парашютом?.. Идешь ты пляшешь, что они тут за тайны такие развели — пойду узнаю! — Он уже было рванулся, но Толя придержал его.
— Постой, вот он, Захар-то, уже выходит.
Геофизик вылез очень спокойный, даже преувеличенно спокойный, из чего вполне можно было заключить, что у него только что состоялся серьезный разговор с командиром экипажа.
— Георгий считает, что ваши пилоты правы, — четко выговаривая каждое слово, объявил Захар, и этот его «каллиграфический» голос почему-то напомнил Роману те неизменно аккуратные почерки, которые присущи только официальным бумагам и только с неприятным содержанием («С получением настоящей Вам надлежит явиться…» Слова «Здравствуй, дорогой мой» пишутся совсем иначе).
Роман не особенно и удивился услышанному — где-то в глубине души он был готов к такому.
— Как же теперь быть, а? — заволновался Толя. — Что нам делать?
— Ждать, — веско изрек геофизик, — Вы же видите, я с вами. Я же никуда не улетаю.
Наверно, сочтя, что сказанного вполне достаточно, чтобы развеять все сомнения, он направился к рассоловскому вертолету.
— Ты понял? — Толя повернулся к Роману. — Он с нами! Министр какой выискался!
— Толя, не пульсируй. Парень пижон, это верно, но он в курсе: где-то в инстанциях что-то делается. Так что наше с тобой дело телячье — ждать… Ага, а вон и этот вылез — как его, Георгий, что ли? Скажу-ка ему пару ласковых…
Командир геофизического вертолета выглядел намного солидней Рассолова, поэтому Роман старался быть вежливым, на «ты» его не называл.
— Что ж вы… — с горечью сказал он. — А мы на вас надеялись, как на бога!..
— Нельзя от машины требовать невозможного. Вертолет не ворона, на сосну не сядет.
Говоря это, вертолетчик скучающе глядел куда-то в сторону, тон его был небрежно-снисходителен, будто он разговаривал с назойливым несмышленышем. Роман взвинтился моментально.
— Машина!.. В умелых руках — и хрен ружье, — откровенно грубо заявил он.
— Да? — Георгий посмотрел на него с веселым изумлением. — Хорошо сказано, надо будет запомнить.
Железной выдержки оказался мужчина. Роман задумчиво оглядел его: румяный жизнелюб, коричневая кожаная куртка ловко облегает полноватую крепкую фигуру, взгляд фаянсово-голубых глаз умен и невозмутим. Вот он достал из кармана сигареты «Кронштадтские»— голубенькая пачка с полоской в виде гвардейской ленты, — со вкусом закурил; движения мягкие, точные, уверенные. И тут вдруг Роману вспомнился рассказ Валентина о том командире в черных перчатках, чей вертолет развалился в воздухе. «А что, собственно, я знаю об их профессии? — мелькнуло в голове. — Ведь кому-то, наверно, и наши маршруты кажутся прогулкой по живописным местам и на свежем воздухе».
— А ты мужественный парень, — проговорил он все с той же задумчивостью. — Боишься, а летаешь. Я бы так не смог.
— Намек понял, — Георгий добродушно хмыкнул, затянулся и, округлив, как для поцелуя, губы, выпустил шарообразный клубок дыма. — Но дело-то в чем: мне жить еще не надоело. Тебе, наверно, тоже, а?
— Еще в прошлом веке один умный человек говорил: сидящие рискуют не меньше бегущих, — сказав так, Роман даже удивился про себя, до чего мирно это получилось; он бывал вспыльчив и сознавал за собой такой грех, однако рассердиться на Георгия было, видимо, не в человеческих возможностях.