Легион Зари

С остальными расправился Конан. Точным ударом меча он отсек голову твари, которая подкатилась к ногам юноши. Тело чудовища на миг осталось стоять, из срезанных артерий брызнул фонтан крови. Резкий удар — и острие засело в груди предпоследнего противника. Даже стальные мускулы киммерийца не смогли одним махом вытащить оружие. Поэтому против последнего врага Конану пришлось драться голыми руками.

Это было столкновение двух сил, способных разрушать стены крепости, выкорчевывать леса, разрушать города! В яростной схватке столкнулись статный воин и великанское чудовище!

Мускулы Конана были не менее крепкими, а воля — железной! С неимоверным напряжением, не отступая, он принял бой.

На одно бесконечно длинное мгновение оба поединщика были похожи на высеченную из синеватого базальта скульптуру. Только прерывистое дыхание человека и сопение его противника показывали, что они — живые существа. Все еще живые!

Пока Плам со своим кинжалом успел прийти на помощь, послышался острый хруст. Конан сломал шею чудовища! На лесной поляне остались только люди и их кони.

Поле сражения было похоже на бойню. Усеянная трупами, поляна приобрела зловещий вид. Некоторые из рассеченных тел показывали признаки жизни, но Копан не обратил на них никакого внимания.

Могучий варвар стоял некоторое время неподвижно. Его огромная грудь работала, как кузнечный мех. Он был с головы до ног облит кровью, но позже выяснилось, что в схватке он не получил ни царапины, исключая лиловые отеки на шее, причиненные пальцами его последнего противника.

Он крепко стоял на ногах и осматривал мрачным взглядом трясину. Зверь тоже был невредим. Стальное покрывало уберегло его от когтей и зубов чудовищ.

— Ненавижу троллей! — сердито проворчал Конан и обратился к Пламу: — Ну, и каковы твои впечатления, сосунок на бешеной кобыле?

Источник всех неприятностей нынешнего вечера приходил в себя медленнее опытного воителя. Плам получил несколько глубоких царапин, левое его плечо ныло после от сильного удара дубиной.

— Живой! — коротко ответил он, — Жив, благодаря тебе, Конан.

— Если бы ты погиб — я бы тебя убил на месте! — совершенно серьезно подчеркнул киммериец и тотчас же рассмеялся, понимая абсурдность угрозы. — Давай уходить! Кровь и огонь могут привлечь существ по сравнению с которыми лесные тролли являются беззубыми малышами.

Вспоминая о пережитом ужасе, Плам засомневался в том, нечто подобное возможно. Неужели есть кто-либо страшнее этих чудовищ? Немыслимо! Но преклонение перед Копаном, который, как всемогущий бог, вырвал Плама из лап смерти, было безграничным.

— Я могу залезть па высокое дерево и попробовать ориентироваться по звездам, — предложил славин.

— Никто не может выбраться ночью из Мрачного леса! Никто! Это магия.

— А днем?

— Двое авантюристов однажды смогли! — усмехнулся киммериец.

— Только двое?! Этот лес заколдован, это я уже понял!

В этот момент земля задрожала. Легко, почти неуловимо. Двое друзей переглянулись. В первый и в последний раз славин прочел в глазах Конан нечто такое, что могло быть истолковано как страх.

— Огнемрак! — прошептал варвар. — Огне-мрак вышел на охоту! На коней! Только быстрота может спасти нас!

Глава VIII

«Стрелки»

Реас не был особенно удивлен, когда во время завтрака не увидел Плама на постоялом дворе. Сам Богард принял участие в ночном ритуале в храме Ханумана, посвященном объединению добронамеренных сверхъестественных сил. Церемония закончилась чуть свет и офирец успел добраться до «Пуповины» гораздо позже определенного для завтрака времени. Принц Моррог и его свита уже отправлялись на состязание по стрельбе из лука. От хозяина таверны Ванила Богард узнал, что его спутник не ночевал в своей комнате.

— Молодость берет свое! Рано или поздно парень должен узнать и о ночных прелестях жизни! — с легкой отцовской ревностью Реас оправдал отсутствие славина.

— Хорошо хоть, что у него есть опытный учитель, — двусмысленно добавил благодушный содержатель постоялого двора. — С киммерийцем ему ничего не страшно!

Богард решил, что найдет ночных гуляк на состязании и присоединился к свите хауранского принца. Они едва успели пробить путь к трибунам. Толпа зрителей, поддерживающих своих любимцев или делающих ставки на какого-либо состязателя, была огромной.

Лук и стрелы были самыми распространенным, доступным и используемым оружием. Они были основным средством для охоты, важном способе пропитания в Хайборийскую эпоху — дичь водилась повсюду.

Службу в отрядах лучников несли простолюдины. Стрелки являлись вспомогательными частями кавалерии, в которой служили преимущественно аристократы, но стрелки редко решали исход сражения. Исключение делали постоянные, даже можно сказать, столетние столкновения по западным границам Аквилонии с Пиктскими дебрями. Там храбрые боссонские стрелки успешно отражали набеги диких пиктов. Эти храбрецы, вооруженные длинными пуантенскими луками, славились как самые лучшие стрелки во всем свете.

Ввиду этих обстоятельств количество участников в сегодняшнем соревновании было наибольшим. Здесь присутствовали воители из всех племен и народов, разные по цвету кожи, одежде, ремеслу и вооружению. Большинство из них служили бойцами в различных армиях, некоторые прибыли прямо из далеких Вендии и Кхитая. Здесь были лесные следопыты, кочевники из степных племен: зуагиры, мунганы, гирканцы. Луки, как и их хозяева, были самые разные: от туранских для конной стрельбы, коротких и изогнутых чудным способом, до длинных, в человеческий рост, луков чернокожих племен из Пунта.

На испытаниях перед состязанием большая часть участников была отсеяна строгими судьями. Для оставшихся пятидесяти стрелков устанавливали все более дальние и более трудные для поражения цели. Судя по тому, как выполнял упражнение лучник — мастерски или слабо — публика аплодировала или освистывала их. Настоящая борьба за призы только предстояла.

Богарда не интересовала стрельба из луков. Он пытался увидеть среди зрителей могучую фигуру киммерийца или русую голову Плама. От продолжительного наблюдения за пестро одетой толпой, глаза Богарда затуманивались.

Вдруг он заметил знакомое остроносое, крысоподобное лицо.

— Салех! — властно позвал его офирец, догадавшись, что маленький шемит является одним из доверенных слуг Фериш Аги.

— К вашим услугам, господин? — раболепно отозвался верный помощник пустынного вождя.

— Не видел ли ты моего спутника, светловолосого юношу, или Конана Киммерийца?

— Сегодня не видел их, господин! Вчера они оба купили коней у моего господина и вместе с ним выехали за город, чтобы поразмяться. После этого они должны были пировать в городе. Но Фериш Ага все еще не вернулся. Завтра рано утром по предварительному уговору придет королевский интендант. Он должен купить много коней для гвардии. Хорошая это будет сделка! Но только месьор Фериш может дать разрешение на продажу коней, а его нигде нет!

— Иди за мной! — приказал Реас и зашагал по пустынным улицам ярмарочного города. За ним быстро семенил маленький шемит.

Вскоре они оказались в скромном шатре Зе-латы. Она как будто ожидала их и поднесла Богарду чашу с вином, а шемит, испугавшись волка и горного орла, предпочел остаться снаружи.

— Я попытаюсь помочь вам, Повелитель, — пообещала гадалка. Она отдернула полотнище одной из сторон шатра, вгляделась в хрустально ясные глаза орла и издала резкий командный громкий крик. Благородная птица расправила широкие крылья и тяжело вылетела из шатра.

— Нужно искать через него, Повелитель! Твой молодой спутник непроницаем для моих гаданий. Но я найду Конана и Фериш Агу, только подожди немного.

Зелата занялась какими-то таинственными приготовлениями. Из маленького мешочка она вынула различные высушенные лекарственные травы, стерла их в медной ступке и развела в отваре из степных трав. Потом гадалка выпила приготовленную таким способом смесь и почти сразу же впала в гипнотический транс. Глаза ее остекленели, руки и ноги судорожно вздрагивали. В уголках губ появилась иена. Совсем скоро с губ сорвался сладостный стон. Зелата заговорила особым, прерывающимся от напряжения голосом, передавая чужие мысли.