Страница 14 из 56
Плам с тревогой наблюдал за спором огромных мужчин. В первый раз в своей жизни он страстно желал приобрести понравившуюся ему вещь, и возможность не получить желаемого пугала его.
— Я могу дать и больше ста золотых! — вмешался в спор Плам. — В «Пуповине» у меня есть золото!
— Мальчишка! — презрительно прервал его шемитский вождь. — Самое сладкое в сделках — это торг! В «Пуповине» мы обмоем твое новое приобретение, если примешь мои условия.
— Скажи их, Ага!
— Первое и самое важное — это то, что я сам дам имя коню. Выживший из ума король Озрик назвал его брата Шемским Громом! Это глупо! Плохое имя для коня, а тем более для асгалунца. Второе условие — я хочу, чтобы ты не торговался о цене, которую я определю. Мы все-таки друзья.
— Для торговли не подходит понятие «дружба»! — вставил киммериец. — Но если этот бессердечный шемит захочет слишком много, то кошель Конана-киммерийца всегда к твоим услугам, Плам!
— Я согласен, Фериш! Есть что-то в этом прекрасном животном такое, что заставляет меня думать, что мы с ним крепко связаны.
— Цена… Огненного Танца — одна серебряная монета. — Для тебя, самого лучшего танцора! — подчеркнул Фериш Ага, радуясь удивленным физиономиям своих друзей. Но за седло и сбрую заплатишь дополнительно два золотых, — серьезно добавил он.
Глава VI
«Дуновение Мрака»
Вдалеке от шумного города, среди зеленых заморийских равнин воздух был прозрачным и освежающим. По зеленой степи ехали трое всадников, направляясь на юго-восток.
Плам, довольно неуклюже сидящий в седле на великолепном рыжем жеребце, чувствовал себя великолепно. Умное животное чувствовало, что носит на своей спине неопытного всадника, и легкой рысью разминало онемевшие от принудительного стояния в загоне мускулы. Плавная, как грациозный танец, рысь коня была истинным удовольствием для славина. Его спутники ехали верхом справа и слева и давали цепные и своевременные советы. Фериш Ага сидел на здоровенном пегом хоршемишском скакуне, а Конан красовался на своем новом приобретении: громадном аквилонском боевом коне вороной масти. Из-за злобного нрава и тяжелого характера хитрый Салех выторговал коня за бесценок у немедийского торговца.
— Ну как, Конан, ты доволен своим Зверем? — спросил шемит. Верный своей дикой натуре киммериец окрестил коня выразительным именем — «Зверь».
— Для битвы и продолжительного похода копь подходит как нельзя лучше! Смотри, даже не вспотел после долгой прогулки. Но, боюсь, для скачек он не подойдет.
— Взяли мы свое уже от скачек! — печально констатировал Фериш Ага и похлопал по своему круглому животу.
С каждой пройденной лигой Плам чувствовал, что взаимопонимание между ним и Огненным Танцем возрастает.
Он страстно желал опустить поводья и полететь, как вихрь, по равнине, однако знал, что все еще недостаточно опытен для этого. Ему не хотелось ударить в грязь лицом перед своими спутниками. Впрочем, Плам достиг определенных успехов, и даже взыскательный киммериец похвалил его:
— Если и дальше так будешь продолжать, то сможешь подготовиться к состязанию.
— Одни состязания у тебя в голове, Конан! — укорил его Фериш Ага. — Рано ему еще! При столпотворении на старте прочие наездники могут поранить и парня, и Огненного Танца. Это дорогой жеребец, стоит целый серебряный грош, — засмеялся шемит. — Я и так никому не смог бы продать это животное, дикое, как леопарды из Дарфара. А посмотри на него сейчас: кроток, как перепивший ва-нир под бочкой с вином!
Плам был удивлен и глубоко признателен за Феришу за подарок, который преподнес славину опытный торговец. За Зверя шемит торговался больше часа, люто проклиная варвара, самого себя и родословную всех коней на свете. В конце концов Фериш, получив условленную сумму от Конана за коня, начал торговаться за красивое плетеное покрывало из металлических нитей, с которым боевой конь в сражении становился трудно уязвимым.
Одетый в полное боевое снаряжение, громадный жеребец был похож на вышедшее из легенд мифическое чудовище. Юноша представил себе могучего Конана на коне в позолоченной броне, в шлеме со страусовыми перьями, с длинным копьем, на котором развевается знамя — знамя с вышитым золотым львом!
Видение было настолько ясным, что Плам был убежден, что рано или поздно оно станет реальностью. Варвар — король? А почему бы и нет?!
Но почему они потеряли столько времени в торгах? Славин, изнывающий от нетерпения испытать своего коня, должен был подождать пока Конан и Фериш отметят сделку, а потом выпьют еще по стаканчику за торговлю и весь конский род, приносящий шемитам исправный доход. Следующий тост был, конечно, за здоровье всадников. Почтили вином и благосклонных богов, нельзя было пренебречь и именем доброго короля Озрика, хозяина ярмарки. Когда Плам совсем уже было отчаялся, что легкое угощение, предложенное пустынным вождем, перерастет в буйную гулянку, подобную вчерашнему, Фериш Ага поднял бокал с последним тостом: за дружбу. Этот тост особенно понравился юноше. У изгнанника из затерянного в горах племени неожиданно появились настоящие друзья!
Погруженный в свои мысли и воспоминания, Плам невольно отпустил уздечку коня. На душе у него стало легко. Ему захотелось полететь, полететь, как вольная птица над обширной равниной, слить сердце с пространством и временем. Он ударил пятками по бокам скакуна.
Благородное животное тотчас же угадало желание хозяина. Плавно ускоряя ход, оно пустилось вперед. Только когда конь набрал полную скорость, славин понял, что значит настоящий полет. Асгалунец понесся, как ураган, гладко и без всякого напряжения. Юноша почувствовал, что душа ого сливается с душой Огненного Танца, а тело приобретает новые навыки и опытность. Конь и наездник летели над спокойными травами. Летели!
Когда Конан и Фериш хотели остановить Плама, славин и рыжий жеребец были уже далеко впереди, опьяненные свободой и скоростыо. Даже громкий предупредительный крик могучего киммерийца не смог его догнать:
— Остановись! Солнце заходит! Впереди Мрачный лес!
Кто и когда назвал столетний лес, поднимающийся в двадцати лигах к востоку Аренджуна и простирающийся вплоть до высокого плато Кезанкийских гор, Мрачным, люди не знали.
Может быть, название шло от глубоких теней, которые отбрасывали огромные деревья даже и в самый солнечный день. Лесные великаны возвышались на сотни ярдов. Толстые поваленные стволы мертвых деревьев делали лес труднопроходимым.
Даже самые решительные дровосеки осмеливались заходить только на окраину леса и спешили возвратиться домой прежде, чем наступят сумерки. Путники через Мрачный лес не ездили: караванные пути проходили на севере и юге от мрачных чащоб.
Иногда заблудившиеся путешественники пытались исследовать мрачные дебри, но люди исчезали в лесу бесследно.
Много лет назад король Терсик, отец нынешнего правителя Озрика, послал когорту солдат во главе с опытным офицером и искусными пограничными следопытами, чтобы они разгадали тайну леса.
Спустя седмицу в окрестностях чащи дровосеки наткнулись на бесцельно скитающегося солдата в иссеченных доспехах.
Несчастный потерял рассудок и бредил о неких кошмарных видениях. Остальные солдаты попросту исчезли. Таинственный лес взял очередную кровавую дань.
Немногие верили в то, что пять лет назад маленькая шайка заморийских воров во главе с Шевитасом отправилась вглубь леса, искать невиданное сокровище. Молодой Конан Киммериец якобы тоже участвовал в этом предприятии. Из этой безумно смелой экспедиции вернулись только Шевитас и киммериец, причем с пустыми руками. Что они видели в лесу и куда исчезли их товарищи, варвар и вор никогда никому не рассказывали. Лес ревниво оберегал свои тайны.
В безлунные ночи, возле лагерных костров, шепотком, осторожно оглядываясь, старые сказочники, гадатели, знахари или путешествующие заклинатели таинственно рассказывали напуганным слушателям притчи об ужасах Мрачного леса.