Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 51

Я было стала раздумывать, что про меня подумают люди, но сомнения посещали меня до тех пор, пока о том же самом он не написал повторно. Тогда я подумала, что ничего не поделаешь, и распорядилась:

— Экипаж, пожалуйста!

Очень заботливо мне была приготовлена комната, отделенная от спальни коридором, а сам Канэиэ ожидал меня, лежа на веранде… Я погасила светильник, горевший на экипаже, сошла на землю и в полной темноте, не зная даже, где вход, бормотала только: «Ой, кажется, здесь..» — и тут меня взяли за руку и проводили.

— Почему тебя так долго не было? — спросил Канэиэ, и мы с ним стали тихонько разговаривать обо всем, что происходило за эти дни, пока он не произнес громко:

— Зажгите светильники! Уже темно. — А мне сказал: — Ты ни о чем не беспокойся. — И велел поставить светильники за ширмой, так что они стали слабо освещать комнату.

— Я еще не ем рыбы и другого скоромного, но я подумал о том, что если мы с тобой сегодня встретимся, то поедим вместе. Ага, вот оно! — с этими словами он пододвинул к нам тележку с кушаньями. Когда мы немного поели, пришел буддийский наставник — тьма к этому времени сгустилась — и они стали заниматься целительными заклинаниями и выполнять магические телодвижения.

— Теперь отдохните. Сегодня мне легче, чем обычно, — заявил Канэиэ, и наставник в добродетели, сказав:

— На этом позвольте откланяться, — ушел. И вот уже стало светать, когда я сказала:

— Позови служанку.

— Что? — остановил он меня. — Да ведь совсем темно! Побудь еще…

А когда рассвело, позвал мужскую прислугу, велел открыть ставни и посмотрел в окно.

— Взгляни, — обратился ко мне Канэиэ, — как хорошо здесь растет трава.

Когда я выглянула наружу, то сразу заторопилась:

— Время уже настало очень неподходящее!

— Что такое? Сейчас прибудет завтрак! — откликнулся Канэиэ, так как наступало уже полуденное время. — Пожалуй, я обратно поеду с тобой. Еще раз тебе, наверное, нельзя приезжать.

— Что подумают люди даже о том, что я приехала сюда теперь? А если увидят, что ты провожаешь меня, будет, я думаю, еще хуже.

— Тогда вызывай людей и экипаж, — согласился Канэиэ, и когда экипаж был подан, он, шагая явно с трудом, проводил меня до того места, где мне нужно было садиться. Смотреть на него было очень трогательно.

— Когда ты сможешь выезжать? — спросила я, заливаясь слезами.

— Я очень тревожусь о тебе, так что приеду завтра или послезавтра, — ответил он, и вид у него был обеспокоенный. Экипаж немного подали назад, и проследив, как запрягали вола, я продолжала смотреть на Канэиэ. Он вернулся в комнату и смотрел на меня оттуда, и пока упряжку выводили из ворот, я тоже, помимо воли, все время оборачивалась и внимательно вглядывалась в него.

И вот около полудня пришло письмо. Там было написано обо всякой всячине:

Ответ был таков: «Я все еще обеспокоена тем, что тебе было так трудно.



Дня через два или три, хотя ему еще было трудно, Канэиэ, как и обещал, приехал увидеться со мной. Постепенно он становился таким, как обычно, и его посещения стали такими, как прежде.

Пришла пора отправляться смотреть праздники четвертой луны, и главная госпожа выехала тоже. Обнаружив это, я распорядилась остановиться напротив. Пока мы ожидали процессию, от нечего делать я написала и послала ей половину стихотворения, прикрепив его к побегу мальвы, связанному с плодом апельсина:

Прошло довольно много времени, покуда от нее не принесли заключительную часть к этому стихотворению:

Одна из моих служанок заметила:

— Она должна была питать неприязнь к Вам годами, так почему же она говорит только про сегодня?

Когда мы возвратились домой, я обо всем рассказала Канэиэ: «Было то-то и то-то», — и он отметил:

— Ей, наверное, хотелось сказать: «У меня возникло желание разжевать Вас вместо апельсина!»

Нам это очень понравилось.

В нынешнем году, когда дошли до нас слухи, что праздник ирисов состоится, все пришли в необыкновенное возбуждение. Я думала, как бы посмотреть его, но заранее не заказала себе место. Как-то, в присутствии Канэиэ, я сказала:

— Думала я посмотреть…

А когда он однажды пригласил меня:

— Сыграем в шашки сугуроку! Я ответила:

— Хорошо. Но только на спор — на зрелищное место! — И выиграла. На радостях я стала готовиться к празднеству, и среди ночи, когда все успокоилось, придвинула к себе тушечницу и для разминки написала:

А написав, протянула Канэиэ. Он рассмеялся:

Правда, у Канэиэ и до этого было намерение посмотреть церемонию, и рядом с помостом для принца у него было приготовлено место для ее обозрения, ограниченное двумя столбиками и великолепно украшенное.

Так, на посторонний взгляд безобидно, мы прожили в браке больше одиннадцати или двенадцати лет. Однако все это время я денно и нощно продолжала сожалеть о том, что мы живем не как все люди. Для этого были все основания. Если говорить обо мне, — в то время, когда Канэиэ рядом не видно было, меня одолевала тоска от малолюдья, а отец — единственный человек, который служил мне надежной опорой, — уже больше десяти лет был скитальцем по уездам; в редкие же свои посещения столицы он находился в особняке на Четвертой-Пятой линии, в то время как я жила у ближнего скакового поля на Первой линии, далеко оттуда. Мое обиталище, за неимением человека, который бы приводил его в порядок, пришло в очень плохое состояние. Мысли у меня запутались в тысяче трав, о том, что Канэиэ, который равнодушно приезжает сюда и уезжает отсюда, — даже не задумывается о том, что для меня это может быть обидно. И то сказать — он был весь в делах, даже заметил как-то, что окружен ими плотнее, чем запущенное жилище полынью, и все время думает о них. Так наступила восьмая луна.

Однажды, когда мы уже провели день вполне безмятежно, мы вдруг заговорили о каких-то пустяках, а в конце концов и я, и Канэиэ стали говорить друг другу всякие неприятности, и он, высказав мне множество упреков, вышел вон. Дойдя до угла, Канэиэ позвал нашего малютку-сына и заявил ему:

— Больше я сюда не собираюсь приходить! — И уехал. Ребенок пришел в дом потрясенный, горько рыдая.

39

Это и следующее стихотворение содержат второй смысл, построенный на игре омонимов. Второй смысл указан в скобках.