Страница 207 из 211
До обеда капитана никто не беспокоил, но едва он поел и раскурил трубку, как на палубе послышался топот, и через секунду в каюту вломился старый Нед, красный и рассерженный.
— Билл отнял у нас обед, сэр! — выпалил он, не переводя дыхания.
— Кто? — холодно спросил капитан.
— Билл, сэр. Билл Смит, — ответил Нед.
— Кто? — спросил капитан еще более холодно.
— Призрак Билла Смита! — рявкнул Нед. — Он отнял у нас обед, и теперь он сидит в кубрике с призраком Томми Брауна, и они жрут наш обед, не разжевывая, с ужасной скоростью!
— Гм, право, не знаю, чем я тут могу помочь, — лениво проговорил капитан. — Как же вы это ему разрешили?
— Вы же знаете Билла, сэр, — сказал Нед. — Я уже стар, кок ни на что не годится, а Симпсону теперь нужен кусок сырого мяса, чтобы приложить к глазам, иначе он неделю не будет видеть.
— Чепуха! — весело сказал капитан. — Вот еще новости — трое взрослых мужчин испугались одного привидения! Нет, я вмешиваться не стану. Но ты знаешь, что нужно сделать?
— Нет, сэр! — живо сказал Нед.
— Ступай наверх и почитай ему молитвенник, и он сразу исчезнет, как клуб дыма, — сказал капитан.
Секунду Нед безмолвно взирал на него, затем вышел на палубу, перегнулся через борт и принялся ругаться. Кок и Симпсон, тоже выйдя наверх, почтительно слушали и лишь время от времени оказывали ему поддержку, когда стариковская память подводила его.
Весь остаток плавания два преступника претерпевали разнообразные неудобства, связанные с утратой гражданства. Капитан нарочито не замечал их, а в двух или трех случаях вел себя прямо-таки вызывающе, пытаясь пройти сквозь Билла, когда тот появлялся на палубе. Много предположений было высказано в кубрике относительно судьбы привидений, когда они прибудут в порт, и, только когда на горизонте показался Норт-си, капитан раскрыл свои карты. Он появился на палубе с их вещами, аккуратно упакованными в два узелка, и бросил эти узелки на крышку люка. Команда выжидательно смотрела на него.
— Нед! — резко сказал капитан.
— Сэр? — откликнулся старик.
— Как только мы ошвартуемся, — сказал капитан, — ступайте на берег и пригласите сюда управляющего и полисмена. Я пока не решил, кто из них нам понадобится.
— Слушаюсь, сэр, — пробормотал старик.
Капитан отвернулся и, переняв у помощника штурвал, повел судно в гавань. Он был так погружен в свое дело, что, по-видимому, не замечал, как Билл и Томми украдкой пробирались поближе к своим узелкам и как нетерпеливо они ждали, пока шхуна приближалась к причалу. Затем капитан повернулся к помощнику и разразился громовым хохотом, когда преступники, подхватив узелки, перевалились через борт, спрыгнули на берег и пустились наутек. Помощник тоже расхохотался, и слабое, но совсем невеселое эхо донеслось с другого конца шхуны.
РОМАНТИЧЕСКОЕ ПЛАВАНИЕ
Облокотившись на борт шхуны, помощник капитана лениво разглядывал солдат в красных куртках, слонявшихся по Тауэрской набережной. Осторожные моряки вывешивали отличительные огни, а бесшабашные лихтеры пробирались вверх по реке, отталкиваясь от судов, стоявших на дороге. Зарываясь в пенистые “усы”, с пыхтением прошмыгнул мимо буксир, и слабый испуганный вскрик донесся с приближающегося ялика, который подбросило на волне.
— Эй, на “Джессике”! — проревел голос на ялике, когда он подошел к шхуне.
Помощник, очнувшись от задумчивости, механически подхватил чалку; в одном из пассажиров ялика он узнал дочь своего капитана, и, прежде чем он успел оправиться от изумления, она была уже на палубе со своим багажом, а капитан расплачивался с перевозчиком.
— Это моя дочь Хетти, вы уже, кажется, знакомы, — сказал капитан. — В это плавание она пойдет с нами. Ступайте вниз, Джек, и постелите ей на свободной койке в чулане.
— Есть! — послушно отозвался помощник и повернулся, чтобы идти.
— Спасибо, я сама постелю! — сказала шокированная Хетти, поспешно заступая ему дорогу.
— Как хочешь, — сказал капитан и направился к трапу. — Зажгите-ка свет, Джек.
Помощник чиркнул спичку о подошву и зажег лампу.
— Кое-что отсюда придется убрать, — заметил капитан, открывая дверь. — Куда нам деть этот лук, Джек?
— Для лука место найдется, — уверенно сказал помощник, стаскивая с койки мешок и водружая его на стол.
— Я не желаю здесь спать, — решительно объявила гостья, заглядывая в каморку. — Фу, вон какой-то жук! Фу!
— Так он же дохлый, — успокоил ее помощник. — Живых жуков у нас на борту я сроду не видел.
— Я хочу домой, — сказала девушка. — Ты не смеешь принуждать меня, раз я не хочу!
— Надо было вести себя как следует, — наставительно сказал ее отец. — Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?
Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.
— Придется ей обойтись моими вещами, — сказал капитан.
— А почему, — спросил помощник, снова взглянув на девушку, — почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?
— Моя каюта нужна мне самому, — холодно ответствовал капитан.
Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.
— Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, — сказал помощник, когда она удалилась.
— Ничего она не надумала, — сказал капитан. — Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.
— Для укрепления здоровья? — предположил помощник.
— Здесь вот какое дело, — произнес капитан. — Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком…
— Красивый парень, наверное? — несколько встревоженно осведомился помощник.
— Ни капельки, — уверенно сказал капитан. — У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело — фигура у него почти как у меня самого.
— Она выйдет за клерка, — объявил помощник.
— Спорим, что нет, — сказал капитан. — Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?
Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться: все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.
— У меня с собой его большой фортиграфический патрет, — продолжал коварный отец. — Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.
— Хитро вы это придумали, капитан, — произнес помощник в притворном восхищении.
Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте.
— Я кого угодно перехитрю, Джек, — тихо отозвался он. — Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею…
— Есть, сэр, — сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.
— Все время расхваливали бы патрет на полке, — продолжал капитан.
— Непременно, — сказал помощник.
— Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, — продолжал капитан.