Обратная сторона времени

— Вы знаете капитана Мирошниченко? — спросил он сержанта, резко схватив его за локоть, чтобы перевести на себя внимание возмущенного стража, но, кажется, перестарался, потому что сразу же получил весьма болезненный удар дубинкой по пальцам, а вслед за этим левая рука Алексея совершила молниеносное движение, после которого страж порядка согнулся пополам, заходясь в мучительном кашле, и выронил дубинку.

Прежде чем стоявший от них в паре шагов напарник сержанта понял, что произошло, Алексей еще одним стремительным движением выхватил из кобуры задыхающегося сержанта пистолет и направил его в сторону второго милиционера. Тот только-только начал врубаться в происходящее и медленно, преодолевая ступор, начал разворачивать в их сторону ствол своего автомата.

— Не делай этого, сынок. Ты ведь хочешь вернуться сегодня домой?

Губы мальчишки с автоматом в руках задергались, он находился в таком состоянии, когда следующий поступок человека невозможно предсказать. Он уже понимал, что из дула пистолета в руке Алексея прямо ему в глаза смотрела смерть, но все еще не мог свыкнуться со стремительной сменой обстановки.

Сергей преодолел разделявшие их метры спокойным, неторопливым шагом, не отрывая взгляда от побелевших глаз мальчишки, уже привыкшего к власти, которую давало оружие, оказавшееся в его руках, но еще не освоившего простой истины, что иногда встречаются люди, умеющие владеть этим оружием значительно лучше его самого.

Сергей забрал из его безвольных рук автомат, вынул рожок и отщелкнул находившийся в стволе патрон. Затем проверил подсумки и вернул автомат его владельцу.

— Забирай своего начальника, и уходите, — наконец вступил в разговор Алексей, и Сергей облегченно перевел дух, заметив, что к его другу вернулась способность нормально соображать. — За пистолетом вернетесь через полчаса. Он будет лежать вот здесь, под ящиком. А теперь прочь! — И Алексей прочертил в воздухе стволом пистолета кривую, ведущую обратно к горбатой вершине моста, туда, где наверху заканчивалась лестница.

Они не сказали больше ни слова. Молча подчинились и через пару минут исчезли из глаз.

— Откуда ты знал, что он не выстрелит? — спросил Алексей, когда первые секунды смертельного напряжения отпустили их.

— Я не знал. Мне вдруг стало все равно, и, по-моему, он это понял. Но мы с тобой влипли в серьезную историю. Нам не дадут уйти. Они вызовут подмогу, и через несколько минут их здесь будет, как собак нерезаных.

— Я понимаю. Но они не знают, что к тому времени, когда прибудет наряд, нас здесь уже не окажется.

Алексей прошел к ближайшей арке моста, раздвинул валявшиеся там картонные коробки и кучи мусора, и на свет появилась поржавевшая крышка люка.

— Канализация?

— Ты обо мне плохого мнения. Это энергетические коммуникации, место гораздо более приемлемое, хотя и в нем встречаются иногда крысы и разная прочая нечисть. Так ты идешь? — спросил он, видя, что Сергей все еще колеблется, глядя на узкую лестницу, уходившую в подземные городские катакомбы.

ГЛАВА 8

Почти полчаса шли они вдоль подземных городских коммуникаций, переходя из туннеля в туннель, открывая и вновь закрывая за собой ржавые двери, отделявшие один туннель от другого. Наконец Алексей привел его в свое логово — какую-то подземную котельную. Тут было относительно тепло и чисто. А главное — спокойно. Здесь почти не ощущалась угроза, исходившая от затаившегося над ними города.

— И что ты об этом думаешь? Что ты думаешь об этих двух парнях, которые хотели получить с нас свою жалкую мзду и которых ты был готов за это убить? — спросил Сергей, когда прошли первые минуты после их стремительного бегства под землей.

— Я готов был убить не их, а себя.

— Но почему?

— Потому, что мне надоела эта рабская жизнь. Борьба за кусок хлеба, отсутствие перспектив, невозможность честно заниматься своим делом, которому меня учили так долго. А эти двое… Они ни в чем не виноваты, они такие же жертвы обстоятельств, как и мы с тобой. Из деревни попали в армию, потом пошли в милицию, на нищенскую зарплату. Столичная жизнь и служба в этих органах быстро развращают человека.

— Но кто-то же в этом виноват? В том, что возникли все эти обстоятельства? Как правило, обстоятельства создают люди, вполне конкретные люди.

— Конечно, люди. Те, кто украл нашу нефть, наше золото, наши электростанции, те, кто занял за рубежом сто двадцать миллиардов долларов, разворовал их и перегнал на свои счета за рубеж, чтобы мы потом вынуждены были горбатиться десятки лет, отрабатывая проценты за этот долг.

— А ты хотел бы, чтобы эти люди исчезли?

— Это плохая шутка.

— Эго не шутка, Алексей. — И лишь теперь Сергей наконец-то решился рассказать новому другу все, что с ним произошло за последние трое суток.

Рассказ получился долгим, и, начав его, Сергей уже не мог остановиться. Да и не собирался он останавливаться. Если уж он решится воспользоваться зеленым телефоном и возьмется за предложенное дело, ему понадобятся соратники. Люди, на которых можно полностью положиться. И он не сомневался в том, что один из таких людей сейчас перед ним.

Возможно, на посторонний взгляд, этот сидящий в подземелье бомж вряд ли заслуживал доверия, но для Сергея во всем огромном враждебном городе, затаившемся над ними, словно дикий зверь, ожидающий добычу, не было сейчас никого ближе, может быть, потому, что для одного человека ноша оказалась непомерно тяжелой, а теперь ответственность за решение, от которого зависела судьба города или даже всей человеческой цивилизации, можно будет, по крайней мере, разделить на двоих.

Он решил для себя, что, если Алексей поверит ему сразу, без всяких дополнительных доказательств, вроде зеленого телефона или яхты, вновь превратившейся в модель, после того как его невероятное путешествие окончилось, так вот, если он поверит сразу — придется звонить иновремянам и объявить о начале операции. А если нет, ну что же, можно ведь и забыть про игрушку, стоящую на полке в его холостяцкой квартире. Можно жить так, как он жил раньше. Разгребать снег от подъездов по утрам и читать в старых, выброшенных в мусорные ящики газетах о том, что Абрамсон, развлечения ради, приобрел в Лондоне еще один футбольный клуб за пару сотен миллиончиков.

В конце концов, у каждого из них своя жизнь, у Абрамсона, тяжким трудом нажившего за пару лет миллиарды долларов, и у него, лишившегося последнего места работы, на котором ему почти регулярно выплачивали сотню долларов в месяц. Можно и дальше думать, что его жизнь не имеет никакой связи с жизнью пресловутого Абрамсона. Кому что на роду написано, то и будет. Простая истина. Простая и удобная. Есть, правда, и другая: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить…» Эта была только часть его любимой молитвы, зато самая главная ее часть…

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — не выдержав слишком уж затянувшегося молчания, обратился он наконец к Алексею.

— А что тут думать? Вынимай свой телефон, звони. Посмотрим, что они предложат. Отказаться, как я понял, ты всегда успеешь. У них ведь нет способов прямого воздействия на тебя? Ну а пока смогут организовать новую команду, пока то да се, пройдет немало времени, мы успеем исчезнуть, если в этом возникнет необходимость.

Алексей всегда, прежде чем принять важное решение, оценивал возможные пути отступления. Вот и сейчас он не забыл об этом. Хотя Сергей почему-то был уверен, что в данном случае обратного пути не будет. Стоит только начать.

Но главное произошло. Не было никаких дополнительных вопросов. Алексей поверил ему сразу и до конца. Сергей достал телефон, висевший у него на шее на тонком шнурке, и осторожно, словно взвешивая, покачал его на ладони.

— Ты уверен? Ты действительно уверен в том, что мы не превратимся в пособников иновремян? Ведь на самом деле их истинные цели нам неизвестны…

— Оставаться в стороне от важных событий — не самый лучший выход, — ответил Алексей. — Особенно тогда, когда судьбе было угодно подставить тебе свою ладонь. События все равно пойдут своим чередом, только уже без тебя. Ты читал последнюю статью в «Известиях»?