Страница 8 из 17
Наш офис со временем превратился в некое подобие блошиного рынка. Стремясь комфортно обустроить свое пространство, каждый из нас натащил сюда кучу личных вещей. Вдоль стен стоят: доисторическая радиола «Ригонда», сноуборд, рулон с киноафишами пятидесятых, там-тамы, торшер без абажура, сломанные диджейские вертушки, гитара без струн, микрофонная стойка, доска для дартс, пустой аквариум, который я купил, чтобы поселить в нем хамелеона, которого так и не завел.
– Здравствуйте, коллеги! – Я снимаю темные очки и нарочито дебильно улыбаюсь. – Я все еще люблю вас!
– Нет, этого не может быть! Он так похож на Него! Просто одно лицо! – закрывается руками Вова Алдонин, сценарист проекта, двадцативосьмилетний гей по кличке «анальный карлик». Кличку, естественно, придумал я. – Не может быть, чтобы он сам заявился, собственной персоной!
На Вове синяя футболка с нарисованной кроссовкой ядовитого цвета, рваные серые джинсы, белые кеды и огромных размеров очки без диоптрий.
– Андрей, можно с вами сфотографироваться? А автограф? Я с Иркутска приехала, мы вас там все школой смотрим! – дружно защебетали Таня и Тоня, редактор шоу и ее помощница. Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, совместная работа сделала их практически близнецами. Со временем я перестал удивляться тому, что у них и фамилия одинаковая – Петровы. Таня приобрела ее в замужестве, старшая, Тоня, вернула себе девичью.
– Судя по тому, что пять минут назад я встретил Хижняка, а также судя по шквалу аплодисментов, в которых вы меня искупали, у нас небольшие нестыковки, мелкие шероховатости, или, проще говоря, – полная жопа?
– У нас две новости: хорошая и отличная, – вкрадчиво начинает Гуля, моя ассистентка, симпатичная татарка двадцати одного года, с вечернего журфака МГУ, о чем свидетельствует надетая на ней футболка с надписью «Free Speech».
– Начни с хорошей, любовь моя!
– У нас слетели оба героя в «Городских новостях», – невозмутимо говорит Гуля. – Пилоты говорят, что до официального заключения правительственной комиссии давать комментарии не будут.
– Что же у нас сегодня катит за отличную новость? – В раздражении я закуриваю.
– Представитель компании, страховавшей авиашоу, тот, которого мы планировали на главного героя, прислал факс. – Гуля подает мне бумагу и смиренно опускает глаза.
– «К сожалению... мы пришли к выводу... – Я пробегаю глазами документ. – В будущем...». Блядь! Нет, вы послушайте, – обвожу я взглядом присутствующих, – этот мудак с труднопроизносимой фамилией не считает наше шоу «достаточно серьезным» ввиду... так, где это? Вот. «Ввиду его молодежной ориентации». Так и написал, скотина! Ориентация бывает гомо и гетеросексуальной. А у шоу только аудитория, баран!
– Еще «би», – встревает Вова.
– Что «би»?
– Бисексуальная ориентация, это когда...
– Это когда как ты? В самом деле, кем он возомнил себя, этот клерк? Властителем дум?
В комнате непривычно тихо. Вова погружен в ноутбук, Таня роется в сумке, а Тоня делает вид, будто за ней наблюдает. Гуля перекладывает с места на место мобильный. Из колонок нарастает:
– Я ошибаюсь, или это еще не все новости? Кто возьмет на себя смелость пристрелить мучающееся животное? – Я выпускаю дым под потолок и смотрю, как вентилятор неспешно кромсает его лопастями, превращая в пыль.
– Представитель страховой компании, этот урод, придурок и мудак, простите, – Гуля запинается, – будет завтра у Хижняка. Главным героем.
– Что?! – Я картинно наклоняюсь к ней, приложив ладонь к уху. – Можешь сказать это еще раз вот сюда? На восьмую камеру?
– Андрей, это ерунда! – разом затараторили Тоня и Таня. – Мы сейчас быстренько...
– ...Найдем новых героев, – подключается Гуля.
– ... Или напишем сценарий с новым сюжетом, – дружелюбно кивает Вован. – Или...
– То есть, кроме того что чуть более чем за сутки до эфира передача не готова, а наш главный герой нагло спизжен, у нас больше нет проблем?
– Никаких! – хором отвечают Таня и Тоня.
– Это обнадеживает. У меня только один вопрос: КАКОГО ГРЕБАНОГО ЧЕРТА ВЫ ЕЩЕ ТУТ СИДИТЕ?! – выкрикиваю я.
– Мы тебя ждали, – отдувается за всех Гуля.
– А я приду, верну героев, потом буду убивать Хижняка перед камерой, да? В рапиде, чтобы у вас «крупняки» получились?
В этот момент дверь офиса открывается, и вихрастая голова, просунувшись в щель, изрекает:
– Только что! Авария на мусоросжигающем заводе у МКАД! Взорвалась печь!!!
– Жертвы? – с надеждой в голосе вопрошает Вова.
– Уточняем, – отвечает голова.
– Группа готова к выезду? – взвизгивает Таня.
– Так! Быстро! – Я начинаю нарезать круги по комнате. – Гуля, собираешь оперативную информацию. Тоня, едешь на объект и пытаешься очаровать ментов, эмчээсовцев, кто там у нас еще?
– Представители мэрии Москвы?
– Постарайся сделать так, чтобы они к концу сюжета были в еще более полном говне, чем в начале!
– Героев сколько подбирать? – уточняет Вова.
– Не знаю, пока не решил. Да, Тоня, возьми с собой Анального карлика, он что-то у нас засиделся.
– Сам ты карлик! – огрызается Вова.
– Я не карлик, я мозг! – Я хлопаю в ладоши. – Работаем, работаем, работаем! Вы еще сидите?!
В комнате все приходит в движение, грохочут ящики, хлопают крышки ноутбуков. Один за другим комнату покидают все, кроме Гули.
– Я уже думаю про шоу, – обращаясь к ней, я плотно закрываю дверь офиса.
– Шеф! – Гуля достает из ящика своего стола ксерокопию фотографии Хижняка, поверх которой наложена круговая мишень, и прикрепляет ее к доске для дартс. Над фотографией надпись:
DIE, DESHOFFKA!
Я достаю из-под клавиатуры единственный дротик, дохожу до двери, резко разворачиваюсь и кидаю:
– Ха!
– Девять очков, – изрекает Гуля, глядя на дротик, вонзившийся в переносицу Хижняка. – На прошлой неделе было хуже.
– Но все равно есть над чем работать, да?
– Еще попытка!
– Скажи мне, что ему очень, очень больно!
– Он истекает кровью, шеф!
– Я тотально люблю тебя, Гульнара Ибрагимовна!
– Спасибо, Андрей Сергеевич!
– Хочешь выходной в пятницу?
– Нет. Ты все равно не подпишешь, проще заболеть.
– Ну скажи, что хочешь, дай мне ответить: «невозможно», потешить свой начальственный комплекс неполноценности.
– Не хочу. Я с понедельника и так в отпуске.
– Рррррр! – рычу я. – Моя маленькая неприступная татаро-монголочка! Как, кстати, твой бойфренд?
– Перманентно! – чихает Гуля.
– Смотри, чтобы к новому сезону никаких беременностей!
– Я повесила замок. Можно пойти пообедать?
– О! Как же я забыл-то. У меня тоже обед! С Семисветовой!!
– Действительно, как же ты забыл?! – кривится Гуля. – И у меня не записано...
– Кто бы сомневался! – хмыкаю я, открывая дверь. – Кстати, где? Надеюсь, в Останкино?
– Понятия не имею! – Гуля капризно вытягивает губы.
– Ты... – я пристально смотрю на нее, – ты убиваешь меня своей...
– ...бессердечностью. Обычно ты говоришь бессердечностью.
– Вот именно! – Я щелкаю пальцами. – Держи меня в курсе событий...
– Тебя, очевидно, сегодня не будет?
– Придумай ответ сама! – говорю я, уходя.
– Кстати, тебе сегодня звонили от Эрнста! – несется из-за двери.
– ЧТО?! – Я врываюсь обратно. – И что сказали?
– Сказали, перезвонят.
– Так! Ты сидишь здесь и ждешь звонка!
– У них сейчас тоже обед!
– Не уверен, что такие люди вообще едят! – У меня начинает стучать в висках.
– Они сказали, что перезвонят завтра, – уточняет Гуля.
– Как думаешь, что за тема?