Страница 53 из 63
Прозвучал еще один выстрел. Потом третий.
Как и первая, обе пули упали к ногам мертвенно-бледной президентской четы. Командир национальных гвардейцев подошел к президенту и попросил укрыться в безопасном месте. Но тот отказался. Несмотря на риск, он даже встал и обратился к толпе.
— Убийцы покушаются на тех, кто бросил им вызов, — объявил он. — Я не побегу перед этими трусами и подонками!
Громкоговорители эхом повторили его слова, которые вскоре разнеслись по всей планете. В Исламабаде было около 20.30, когда президент Пакистана, Повелитель правоверных, наблюдал сцену со своими министрами. Все узнали наби Эманаллу.
— Велик Господь. Чудны и непостижимы пути Его, — сказал он. — Наби отправился цивилизовать американцев.
— Они говорят, что это Иисус, — заметил министр по религиозным делам.
— Но разве сам пророк не называл его пророком? И вот тому доказательство: пули причиняют ему не больше вреда, чем кинжалы нечестивцев!
На равнине Ред-Буффало Человек из веба наблюдал, как солдаты национальной гвардии штурмуют подозрительный фургон. Выбив задние дверцы, они, не церемонясь, вытащили оттуда двоих бледных человек с винтовками в руках.
— Приведите их сюда! — приказал Уэсли.
Обоих стрелков подтащили к президентскому помосту. И тут раздались крики:
— Этот человек не Мессия! Это обманщик! Ваш президент — предатель! Народ Америки, восстань!
Слышались и другие, в том же роде. Толпа прильнула к трибуне. Национальные гвардейцы окружили Уэсли, выхватив свои револьверы. Но давка была неимоверной, и оба подозреваемых воспользовались этим, чтобы вырваться и ускользнуть. На лице президента читался испуг.
Лонгпепперу, наблюдавшему за происходящим с полевого КП, показалось, что настал момент, когда он должен отдать вертолетам приказ стрелять по толпе, чтобы защитить президента. Пот струился по его лбу.
Человек из веба казался озабоченным. Он опустил голову на какой-то миг, потом поднял ее и раскинул руки в стороны. Темные облака изменили свой бег, образовав просвет. И в нем появился огромный сияющий крест — скорее знамение красоты и славы, нежели орудие казни.
Полнейшая тишина воцарилась среди сотни тысяч людей, застывших задрав головы и созерцая небесное явление. Крик небывалой радости вырвался из уст, простерлись руки, и толпа хлынула к Эммануилу Джозефу. И опять пришлось вмешаться солдатам национальной гвардии.
Потом толпа словно раскололась на два лагеря. Те, что пришли на Ред-Буффало с глубоким убеждением, что Человек из веба — Мессия, противостояли тем, кого появление креста не убедило. «Это уловка дьявола!» — кричали они. Уже начиналась всеобщая потасовка. Снова приходилось опасаться худшего.
— Peace! — вскричал Человек из веба. — Peace among you![77]
Раскаты его голоса прокатились над равниной и мгновенно успокоили толпу, достигшую уже семисот пятидесяти тысяч душ.
Между тем сбежавшие из-под стражи опять были схвачены. Гвардейцы вырвали у них новое оружие, которое те где-то раздобыли, и грубо поволокли к возвышению. Щедро осыпанные бранью и тычками, изрядно помятые по дороге, оба человека прибыли все в крови и лохмотьях, но по-прежнему пылая ненавистью.
Человек из веба посмотрел на них и покачал головой:
— Убийство — ваш единственный довод? Должно быть, природа сильно вас обделила. Взгляните на гадин, которые служат вам вместо слов!
И тут отнятые у них винтовки, которые гвардейцы бросили на землю, превратились в огромных питонов, поднявших головы, угрожая вцепиться злоумышленникам в лицо. Уэсли и его супруга оцепенели. Оба стрелка вопили от ужаса, пока один из солдат, более хладнокровный, чем остальные, не сразил рептилий одной очередью. Убийцы упали на колени перед Человеком из веба, плача и умоляя о пощаде. Он смотрел на них с отвращением, пока их не увели.
Наконец установилось некое подобие порядка.
Крест по-прежнему сиял в небе. Скептики щурились, пытаясь определить, не использована ли тут какая-нибудь хитроумная система зеркал. Тщетно.
— Я не закончил говорить с вами, — продолжил Эммануил гремящим от гнева голосом. — Произошедшее — образ вашего поведения. Когда отдаленные народы противятся вашей державе, вы угрожаете им голодом или насильственной смертью и закабаляете их. Вы считаете себя выше других, как хищный зверь считает себя выше своей добычи. От этого звериного насилия Господь и повелевает вам отказаться! От этого духа гордыни и наживы, который разъедает вас до самых костей и превращает в хищников, а не в создания, наделенные частицей Божественного Духа.
Он почти задыхался.
— Вы самые благоденствующие обитатели этой планеты. Счастливы ли вы от этого? Нет, и вы это отлично знаете. Чтобы утолить свою ненасытную жадность, вы объедаетесь с утра до вечера, в то время как половина населения Земли ложится спать голодными. Вы также больше других смакуете грязный разврат, любуетесь глупыми изображениями, оглушаете себя алкоголем и наркотиками, чтобы избавиться от тоски или же смягчить вспышки бешенства, ибо собственными силами не можете побороть пустоту своей жизни. Но, делая это, вы себя презираете!
Десятки тысяч человек упали на колени в раскисшую землю.
— И вы вовлекли народы Земли в вашу адскую пляску! — продолжил он. — Решив, что вам все дозволено, вы отравляете землю, воздух и воду этой планеты, словно она ваша собственность, словно будущие поколения не потребуют с вас отчета! И воображаете при этом, что в потреблении и состоит счастье! Вы весь мир заваливаете вашими отбросами! А кое-кто из ваших ученых, обуянных неистовой гордыней, пытается подражать Творцу, создавать искусственные человеческие существа, животных и растения собственного измышления, чтобы продавать их другим народам и обеспечить ваше превосходство. Неужели вы полагаете, что чествуете таким образом Бога, который, как вы сами же кричите всем и каждому, сделал избранной вашу страну? Неужели вам неведомы пределы кощунства? — воскликнул он в гневе.
Уэсли подумал, сможет ли он еще управлять этой страной.
— Вы так пусты, что даже собственное тело превратили в идола, — продолжил Мессия. — Ваши женщины дают отбеливать себя, кромсать и сшивать заново, лишь бы вновь обрести юные прелести и привлечь мужчин, которым не могут дать ни капли любви. И мужчины ведут себя не лучше, злоупотребляя химическими веществами, чтобы возбудить свой угасающий пыл. А во что вы превращаете желание? По ночам Господь отвращается от вас с печалью и гневом.
— Народ ни за что не выдержит таких обвинений! — посетовал Лонгпеппер, наблюдавший сцену на телеэкране полевого КП. — Это будет похуже Страшного суда!
— Господу ведомы ваша природа и ваши слабости, — продолжил Эммануил Джозеф. — Вы не ангелы, но не превращайте себя в демонов. Господь не требует отказа ни от вашего могущества, ни от вашего богатства, он требует пользоваться ими иначе, дабы не навлечь на себя Его проклятие. Ибо оно будет ужасно. Он выплеснет на вас океаны, обрушит ливень небесных камней, напустит бури! Покайтесь!
77
Мир!.. Мир вам! (англ.) (Примеч. ред.)