Страница 76 из 84
Они могли наблюдать за продвижением Крайнева на своих корабельных мониторах. Они видели, как он остановился посреди второй палубы и, приблизив на экране его лицо, увеличив изображение до предела, они могли понять, какая мучительная борьба происходит в этом человеке.
Наконец Крайнев принял какое-то решение. Он медленно повернулся и сделал шаг в обратном направлении. Создавалось впечатление, что к его ногам привязали невидимые гири. Он шел, сгорбившись, едва переставляя ноги.
— Не нравится мне его вид, — проговорил Павловский. — Лучше бы уж он захватил шлюпку. Тогда, по крайней мере, мы бы точно узнали, с кем имеем дело.
— До конца мы этого никогда не узнаем.
Я захлопнул за собой дверь отведенной мне каюты и без сил повалился на койку. Буря противоречивых чувств бушевала внутри меня. В таком состоянии нельзя было ничего предпринимать. Я должен был еще раз все обдумать, я должен был прийти к определенному решению и лишь после этого действовать.
Но что я мог сделать? Разве у меня был какой-то выбор? «Выбор есть всегда. В любом положении у человека есть выбор». Это говорил Спейс или Лагран — не важно. У меня и в самом деле был выбор. Я мог согласиться с предложением Грантова и принять участие в его безумных планах… Я мог лишь сделать вид, что согласился, дождаться подходящего момента и бежать с корабля. Нет. Это чушь. Незаметно бежать с современного корабля, набитого следящей электроникой, невозможно.
Тогда что же? Отказаться от участия, сделать тем самым бессмысленной их посадку на Багровую и потребовать возвращения на Землю? И как же я буду чувствовать себя на этой Земле, если ею уже сейчас управляют деймовские прихвостни? И что меня там ждет?
Все казалось бессмысленным, выхода не было. Любое развитие событий заканчивалось
катастрофой. Но сейчас самому себе я мог признаться, что именно казалось мне наиболее страшным. Наиболее чудовищным. Чужой контроль над моим мозгом. Контроль, противостоять которому я только что оказался не в силах.
— Не можешь решить, что делать? Но это же так просто! Каждый обязан делать лишь то, что соответствует его интересам.
Я обернулся на голос. В углу каюты, там, где тлел едва заметным притушенным синим огнем дисплей внутренней связи, наметились некие контуры. Что-то туманное и знакомое проступало из небытия. Оно все никак не могло сформироваться, расплывалось в облачко, пыталось собраться в образ, похожий на голограмму, но это ему плохо удавалось. Впрочем, в этом уже не было никакой необходимости. Я узнал голос стража.
— Все шастаешь по разным мирам? Разве тебе не нужно охранять сон своего господина? — язвительно поинтересовался я.
— Работаю в конторе по совместительству, обязан следить за соблюдением договоров. Я же тебе говорил.
— Ну и что же соответствует моим интересам?
— Разумеется, возвращение на Землю! Ведь именно это я тебе обещал. Но сейчас ты чуть не решил согласиться с безумным предложением Грантова и этим едва не испортил все.
— А что меня ждет на Земле?
— Только хорошее! Я об этом позабочусь! Все эти разговоры о посланниках — клевета. Деймам не нужна ваша планета, а Грантов не думает ни о чем, кроме месторождения скандия. Ты хочешь его туда привести ценой собственной жизни?
— Хороший у меня советчик, но, кажется, я знаю, как заставить его заткнуться раз и навсегда!
Я поднялся с постели и решительно направился к двери, по дороге еще раз щелкнув выключателем обесточенного интеркома. Просто так, для надежности. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Бартоломей исчез в ту самую минуту, когда я принял решение.
Глава 36
Я распахнул дверь медицинского отсека, пожалуй, слишком резко. Следовало, по крайней мере, предупредить о своем визите. Я вовсе не собирался пугать милого доктора, столь заботливо проводившего свои исследования над моим организмом, пока я был без сознания.
Однако мое дело не терпело отлагательств, и я находился в таком состоянии, когда соблюдение норм вежливости становится обременительным.
Она приподняла голову от дисплея сканера, стоявшего на ее столе, и посмотрела на меня пристально, словно видела в первый раз. В ее огромных карих глазах светился ум и интеллект, но в них не было испуга. Кажется, на этом корабле нашелся хотя бы один человек, которого мое внезапное появление не ввергало в состояние шока.
— Доктор Ленская, простите за официальное обращение, я не знаю вашего имени и не знаю, как вас называют пациенты.
— Они зовут меня просто доктором. А друзья называют Ладрой. Надеюсь, мы станем друзьями, Крайнев, и тогда вы тоже сможете называть меня по имени.
— Я тоже на это надеюсь. Если, конечно, для этого будет достаточно времени.
— Что вы имеете в виду? Перелет нам предстоит долгий.
— Не такой уж долгий, и, возможно, его благополучное окончание во многом будет зависеть от того, сможете ли вы мне помочь.
— Вы говорите загадками, Крайнев. Помогать пациентам — мой служебный долг.
— Отлично. Тогда перейдем прямо к делу. Мне известно, что пока вы лечили меня от гравитационного шока, вы провели серию тестов и убедились, что мой организм, мягко говоря, значительно отличается от нормального.
Она вспыхнула и в гневе ударила по столу своей тонкой изящной ладонью. Даже сейчас, во время этого напряженного разговора, от результата которого для меня зависело так много, я не мог не замечать, как совершенна эта женщина, каждая черта на ее лице, ее глаза, ее руки…
— Кто вам об этом сказал?! Это врачебная тайна, она не подлежит разглашению!
— Не существует таких тайн, которые рано или поздно не становятся известны. Но дело сейчас не в этом Мне требуется ваша помощь. Мне хотят поручить одну весьма деликатную и ответственную миссию. Но я не уверен в том, что смогу с ней справиться. Не с самой миссией… Речь сейчас не об этом. Дело в том что в определенные моменты мой организм испытывает очень мощное внешнее воздействие. До поры до времени мне удается с этим справляться, но в самый ответственный миг моя психика может дать сбой. Мне нужно лекарство. Мощный психический блокиратор.
Наконец-то я это сказал, хотя до последнего момента не был уверен в том, что у меня хватит смелости признаться ей в своей слабости и попросить у нее лекарство, применение которого считается преступлением почти во всех случаях медицинской практики.
— Вы хоть знаете, о чем меня просите?
Я молча кивнул, пожирая ее глазами, словно впервые видел женщину. Словно пришел к ней на свидание. Наверно, мой взгляд сбивал ее с толку, мешал сосредоточиться и ответить мне так, как ей следовало ответить.
— На этом корабле не может быть никакого внешнего воздействия. Он полностью изолирован от внешних излучений. Его защиту невозможно пробить. Когда в последний раз вы ощущали это воздействие?
— Несколько минут назад, перед тем как прийти к вам.
— В таком случае источник находится внутри корабля и не может быть настолько сильным, чтобы вы не могли с ним справиться.
— Вы правы. Но в скором времени мне предстоит покинуть корабль и как раз в таком месте, где подобное излучение может стать непреодолимым. Мне нужна гарантия.
— Никто не знает, как отреагирует ваш измененный энерганом организм на действие блокиратора, а в том, что он отреагирует нестандартно, нет никаких сомнений. Вы вообще можете превратиться в ходячего зомби.
— Мне часто приходится рисковать. Особенно после того, как я перестал водить корабли.
— Какие корабли?
— Прежде чем стать помощником капитана, я был самым обыкновенным штурманом, но даже тогда никому не приходило в голову подвергать меня медицинским тестам, не испросив на то моего согласия.
Она вновь вспыхнула, словно девочка студентка, которую уличили в списывании контрольной работы.
— Это был прямой приказ капитана. Я не могла не подчиниться.
— Сейчас у вас есть возможность исправить бестактность, допущенную по отношению ко мне.