Страница 3 из 3
Любой радикализм вреден и опасен — в том числе и при обращении властей с языками собственных стран. В Советском Союзе было время, когда в рамках борьбы с «иностранным влиянием» из русского языка пытались исключить вполне прижившиеся слова и понятия, взятые из других языков. Так, например, предписывалось исключить из всех публикуемых материалов слово «шофер», заменив его словом «водитель». Но в последние несколько лет сходные предписания разрабатываются и для национальных языков в некоторых странах СНГ. В большинстве случаев такая самодеятельность может лишь обеднить, а не обогатить национальные языки.
В каждом живом языке есть большой пласт интернациональной лексики, и обойтись без нее невозможно. Не буду говорить о других языках, например, об очень сложных отношениях между французским и английским языками, которые осложняют жизнь в Европейском союзе. Огромные размеры России, ее интенсивные контакты с многими странами на востоке, юге и западе, ее открытые пространства и ее история привели к очень большому числу заимствований из других языков. Н такое явление чаще всего следует рассматривать не как недостаток, а как преимущество, как процесс взаимного обогащения. Кстати, у русского языка в таком процессе больше возможностей, чем у некоторых других, например стесненных горами или занимающих значительно меньшую территорию. Русский язык оказался богаче многих других менее распространенных или более консервативных языков именно потому, что в нем ассимилировались слова и понятия из многих как восточных, так и западных языков. Еще А. С. Пушкин говорил о русском языке: «Переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам». Пушкин писал о слове «vulgar»: «Люблю я очень это слово, но не могу перевести». Сегодня это слово, пришедшее из «Лондона щепетильного», не нуждается в переводе.
Юноша и девушка — портрет, сохранившийся в античных Помпеях, погребенных под слоем пепла (извержение Везувия произошло в 79 году). Девушка держит твердую тетрадь для письма. Справа — письменные принадлежности того времени.
Мы легко отличаем в русском языке слова с латинскими или греческими корнями. Но даже профессиональные литераторы бывают удивлены, прослеживая этимологию множества слов, которые мы большей частью считаем вполне русскими. «Что ни слово в русском словаре, то иностранного происхождения! — писала на этот счет писатель и публицист Лидия Григорьева. — Это открытие потрясло меня на первом же курсе филологического факультета. Большинство слов на «А» тюркского или глубинного латинского происхождения: арба, арбуз, антология, анемия, армия… Практически все слова на «Ф» — исконно греческие, ибо в славянском языке вообще такой буквы не было до принятия византийской версии христианства. Такое близкое к телу «пальто», такое нужное всем нам «метро», такой привычный «вагон» нам подарили французы, как и бранное слово «шваль», которое в переводе означает всего-навсего лошадь. Немецкая слобода в Москве, начиная с русского Средневековья, внедрила в исконно славянскую словесную ткань металлические нити технических и научных терминов. Всего не счесть! Все съели, все переварили, ко всему приставили свои приставки, прицепили суффиксы, сочленили падежными окончаниями и поставили на рельсы литературной и разговорной речи этот железнодорожный состав великого русского очень трудно усвояемого иностранцами языка».
Сегодня борьбу с заимствованиями из других языков, в том числе и из русского, начинают проводить на Украине, в Казахстане, в Туркмении. Из употребления предлагается убрать, например, слова «футбол», «волейбол», «фортепьяно», даже «автомобиль» и «фотография», привычные названия месяцев, привычные научные термины и т. д. Это, скорее, не признак силы, а признак слабости тех или иных борцов за чистоту родного языка.
Факты для размышления
В Соединенных Штатах и Западной Европе за последние десять лет значительно возросло число студентов, изучающих китайский и арабский языки, и сократилось число изучающих русский или итальянский. Конечно, язык китайский намного труднее для освоения, чем итальянский, вероятно, самый мелодичный из всех европейских языков. И тем не менее не он, а именно китайский включен в список официальных языков ООН и стал одним из рабочих языков всех наиболее влиятельных международных организаций. Никто не может игнорировать тот простой факт, что на китайском языке сегодня говорят почти полтора миллиарда человек. Все эти процессы необходимо отслеживать и учитывать, но их нельзя регулировать принудительно. Для изучения и овладения языком нужна сильная мотивация — экономическая и культурная.
Все особенности природы, окружающей тот или иной народ, отражаются и в его языке. Например, армянский богат, но его развитию мешала природная стесненность, зажатость горами. У народов Центральной Азии почти нет слов, связанных с океанами и морями (самым большим словарем морских терминов и сегодня владеет Британия). Монгольский язык — язык кочевников и воинов, но он сильно отстал от языков завоеванных ими народов. Отстал он и от русского, развитию которого способствовало в том числе и расширение Российской империи.
Совсем недавно, в сентябре 2005 года, германская радиостанция «Дойче Велле», получив грант Европейского союза, начала вещание на Белоруссию. Однако вещание ведется на русском языке, что вызвало резкий отпор радикальных кругов белорусской оппозиции. Как заявил один из ее деятелей, «нам непонятно, почему вещание ведется на русском языке. Белорусы — самодостаточная нация, и наш язык ничем не хуже русского. Вопрос о языке — это вопрос политический».
Конечно, белорусский язык ничем не хуже русского, но история обошлась с ним несправедливо. Самая решительная из оппозиционных газет, издаваемых в Белоруссии большим тиражом, — «Народная Воля» публикует основную часть своих материалов также на русском языке. Газета хочет, чтобы ее читали как можно больше людей.
Положение дел с языком в Белоруссии сходно с положением в Ирландии. Это государство давно избавилось от какой-либо политической зависимости от Великобритании, но главным государственным языком Ирландии по-прежнему остается английский. Ирландский язык также является государственным, но его поддерживает в этой роли лишь часть интеллигенции.
Историки могут отметить тот простой факт, что только в 1906 году Российская Императорская академия наук специальным решением признала официально малороссийское наречие отдельным языком, изменив, таким образом, его статус. Это очень способствовало развитию украинской публицистики и литературы. А вот украинский деловой, юридический и канцелярский языки возникли значительно позже и во многих отношениях искусственно. И они начисто лишены той привлекательности, мягкости и красоты, которыми обладает воспринятый и развитый Тарасом Шевченко народный украинский язык.