Тень императора

Главное, что мы остались живы.

Алис махнула рукой. Ветер обхватил меня, и мы медленно поплыли над городом. Я смотрел вниз и видел людей, бегущих по улицам, видел пожар, видел клубы дыма, видел смерть и разрушение, которое принесли мы.

А осталось ли во мне чувство вины? Вот в чем вопрос.

Затем город закончился. Мы оказались сначала над зелеными полями, до которых еще не успели добраться безумцы, затем начался лес, а потом уже мы начали снижаться.

Приземлились мы где-то в середине леса, на удобной поляне, которую вокруг обступили могучие деревья, а сама поляна казалась красной от ягод.

Ветер уложил меня на траву, нежно обнял на прощание и умчался. Рядом улегся Император, а Алис тотчас вскочила на ноги и подбежала ко мне.

— Ты в порядке? О, Дева В Белом!

Ее нежные пальцы ощупывали мое лицо, дотрагивались до сломанной челюсти, ласкали подбитый глаз. И от ее пальцев исходила такая нежность, что боль и не думала приходить, а забилась в самый дальний уголок моего сознания.

И одна только мысль пульсировала в голове: я жив! Я жив! Я жив!

Мы взлетели. Алис услышала меня и вспомнила о заклинании!

А значит, мы живы!

Мой господин! Как он!

Я сел, сдерживая тошноту. Голова кружилась, а перед глазами все плыло.

Алис обняла меня нежно, гладила руками спину. Я тоже обнял ее, и левое плечо отозвалось тихой болью.

— Все в порядке! — шептала Алис, — все будет хорошо. Раз уж мы выбрались оттуда, то здесь я тебе точно не позволю умереть.

В горло словно натолкали горячих угольков. С глотком пришла боль. Я поморщился, отстранил Алис и указал на Императора. Мой господин все еще оставался без сознания. Он дышал, глаза под веками бешено бегали из стороны в сторону. Но надолго ли? Сколько он так протянет?

— Думаю, пока с ним все будет в порядке, — прошептала Алис, — я не знаю точно, мне нужно будет подумать… Инель хотела, чтобы мы отвели Императора в Обитель магии, но мы не успели. Все может быть, все…

По щекам ее потекли слезы. Я прижал ее к себе, несмотря на зарождающуюся во всем теле боль.

Я хотел сказать: все будет хорошо.

Я хотел сказать: не беспокойся, мы живы, и это главное.

Я хотел сказать: хуже уже не будет.

Но я не мог говорить, слова застревали в горле. Да и можно ли врать человеку, которого любишь?

— Мне казалось, что стоит найти Хиуса, и моя боль пройдет, — прошептала Алис, — я вела себя, как девчонка. Месть закрыла мне глаза на окружающий мир. Я думала, что смерть за смерть — верное решение. Я совсем забыла, что любая смерть, даже самого злого человека на свете, принесет лишь следующие жертвы. У смерти не бывает конца, смерть есть продолжение зла на этом свете. Если бы я подумала об этом раньше… Инель и Шиджилл были бы живы…

Я хотел спросить: что было бы?.. но Алис продолжила:

— Мне надо было остановить вас, отговорить идти дальше. Твоему господину следовало бы вернуться в Империю и начать новую жизнь. Он многое потерял, но он мог бы и многое найти. Но нет, я лишь подстегнула вас своей жаждой мести. Я, женщина, указала вам дальнейший путь. Я привела вас к гибели.

Я погладил ее по спине, не имея возможности возразить. Слова распирали мое горло, жгли мою душу. Но я не мог говорить — и горячие слезы брызнули из глаз помимо моей воли.

А со слезами накатила боль, и горячим обручем сдавило грудь. Я содрогнулся от боли, застонал, Алис испуганно подхватила меня, но не смогла удержать — и я упал в траву, глядя на яркое солнце и голубое небо.

Вокруг, наверное, пахло свежестью и лесом, но нос мой был забит кровью.

Вокруг, наверное, щебетали птицы, но уши мои заложило.

Вокруг, наверное, играла всеми красками жизнь, но жизнь моя стремительно покидала тело…

Письмо N

Здравствуй, любимая.

Только вчера я писал тебе письмо, где рассказал, что произошло с нами за последние несколько дней. Теперь ты знаешь, что случилось с Бородачом и Инель. Знаешь, кто такой Ловкач и что это за паразит поселился в его сознании. Я тороплюсь написать тебе еще, ведь я не знаю, что ждет нас завтра.

Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я не смог пока прийти к тебе, а остался на этом свете вместе с Алис.

Да, ведь я был на самом краю смерти. Мне сломали челюсть, у меня был закрытый перелом руки, сместилось два позвонка на шее. Еще бы чуть-чуть и меня бы парализовало навсегда.

Алис меня выходила. Не знаю как, я почти двое суток валялся без сознания, но когда пришел в себя, уже смог двигаться. Наверное, Алис прибегла к книге заклинаний. Она прихватила ее с собой из нашего мира, а теперь постоянно изучает заклинания, практикуется в лесу. У нее хорошо получается.

Я многое хочу рассказать тебе, ведь ты многое пропустила. Мыслей целый ворох, и все они просятся на бумагу. Истосковавшаяся по письму рука просит еще и еще.

Как только я начал ходить (а случилось это два дня назад), я первым же делом спросил у Алис, можно ли пойти в город и раздобыть бумагу и ручку. Моя сломанная челюсть будет заживать еще долго, я не могу разговаривать, поэтому исписал ветками половину поляны. Алис ответила, что может сходить в город и выяснить обстановку.

Я писал тебе о том, что произошло в городе. Идти туда теперь опасно, мы не знаем, кто взял вверх — безумцы или уцелевшие жители. В любом случае, для этого города мы принесли только зло, мы прокляты. Нам больше нет места ни среди нормальных людей, ни среди безумцев.

Но Алис все равно пошла в город, ради меня. И она принесла много бумаги и ручек, так, что мы смогли нормально общаться с ней, а я смог написать тебе эти письма…

Ситуация в городе непонятна. Алис не видела жителей, но слышала стрельбу и крики. Город продолжает гореть, и некому унять пожар. Над городом висит черный смог, закрывая небо. Даже здесь, далеко в лесу, тянет горелым, а ветер иногда приносит черный пепел.

Алис вошла в город ночью, пробралась в ближайшие дома и взяла столько вещей, сколько могла унести. Теперь у нас есть спички, есть котелок и нож. У меня, как я писал ранее, есть бумага и ручки.

Алис соорудила два шалаша из веток. Пока еще тепло, и спать там удобно, но от дождя и холода они вряд ли спасут. Алис хочет выбраться на днях в город и найти брезент и какие-нибудь материалы, чтобы соорудить настоящее жилище.

Пока мы живем в лесу. Я еще очень плохо хожу, и работник из меня никакой. Я не хочу задумываться, что будет, когда я выздоровею. Хочется надеяться, что мы с Алис и Императором отправимся в другой город, не охваченный безумием, и сможем зажить там новой жизнью.

Каждую ночь мне сниться Инель. Она была не просто хорошей вайши, деканом Университета Магии из далекого мира. Она была Странствующей. А, значит, она была последней надеждой на возвращение в наш мир.

Алис говорит, что нельзя терять надежды, что в этом мире еще есть Странствующие, и что мы их обязательно найдем, если захотим вернуться, но я ей мало верю. Бородач в свое время рассказывал, что Странствующих почти не осталось, а между мирами могут странствовать только они, вайши, да Ловцы. Но найти Ловца в этом мире? Мне кажется, что я слишком много мечтаю…

Пока мы с Алис не решаемся рассказать друг другу о наших мечтах и желаниях. Наши разговоры схожи в одном — мы хотим отправиться в город и перенести Императора в Обитель магии. Алис нашла в книге нужные заклинания, она верит, что сила магических дуг, которые сосредоточены в Обители, помогут ей полностью вылечить моего господина.

Я тоже в это верю.

Но пока я еще очень плохо хожу, а Император лежит без сознания. Мы кормим его через трубочку, поим и обмываем.

Прошло уже пять дней с тех пор, как аморфное существо, сидящее в разуме Хиуса, попыталось перебраться в сознание моего господина. Никто из нас не знает, получилось у него или нет. Сам Император сказать не может, он лежит с закрытыми глазами у костра, дыхание его ровно, руки сложены на животе.

А я боюсь.