Страница 15 из 95
— Кто не хочет? — хмыкнула Лиза, — но вы же бесстыдно врете.
— Вру, — сник Азелон, — но это же не повод, чтобы прогонять меня, верно?
— А я вас и не прогоняю.
— Вот и хорошо, — Азелон улыбнулся.
Девушка изогнула бровь:
— Ловко вы…
Лиз потянулась к карману, выудила тонкий плеер и щелкнула выключателем. (плеер, плеер!!) Музыка в наушниках оборвалась. Первый этап знакомства пройден. Азелон позволил себе победно улыбнуться, открыл рот, чтобы перейти ко второму этапу и… плеееееееейййееееррррр застыл, глядя в голубое небо, обрамленное редкими перистыми, похожими на «барашков», облаками.
В голову успела скользнуть мысль:
«Блин, ну только не сейчас!»
А затем опять… плеееееййййееееер …и проломила череп, ворвалась в голову, потекла из ушей, из глазниц, из носа…
Азелон не заметил, как испуганно отскочила в сторону девушка, а рядом возник Кхан, подхвативший подмышки за мгновение до того, как подло подкосились ноги.
Воздуха в груди не хватало. Диафрагма сжалась так, что перед глазами потемнело. Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь в закупоренных ушах глухими ударами колокола. И все один и тот же звук…
Одни и те же чувства…
Одни и те же образы…
Видения… знаки… обрывки голосов… плееейййер плееейййееерр (информация!!) … что же…
Азелон засучил ногами, пытаясь подняться, но ботинки скользили по асфальту, как по ледяному катку, не находя опоры. Сквозь черные пятна, буравившие мозг, возникло размытое лицо Кхана-воришки. Он уложил Азелона на землю.
— Тащи! — прошипел Азелон, вонзая ногти в щеки напарника, оставляя на его лице темные рваные зигзаги, — тащи к хозяину!!
— Опять? — шевельнул губами Кхан, — опять информация?
Сил, чтобы кивнуть головой, уже не оставалось. Раньше он не позволял себе такое. Раньше видения настигали в более подходящие моменты. Иногда Азелон успевал лечь в ванну или закутаться в одеяло на кровати. Но чтобы на улице, да еще и перед девушкой?
А информация (плееееййййер) все буравила и буравила мозг…
3. Божий любовник
На самом деле должна была состояться дуэль.
Без преувеличения. По всем законам жанра.
Оскорбленный муженек, имени которого Азелон не потрудился запомнить, спешился, передал узды в руки секунданту и замер, оглядываясь.
С дерева, на котором сидел Азелон, поляна для дуэлей просматривалась великолепно. Вчерашним утром Азелон специально ходил сюда, чтобы найти подходящее место. Перелазил по всем деревьям, пробовал подняться на склон неподалеку, но нашел кое-что гораздо более удобное. Кто-то из местных охотников сообразил на этом дереве великолепный настил из сухих веток, специально прикрытый от посторонних глаз пышными ветками. Да еще и снегу накидали для маскировки. По стволу тянулись вверх небольшие углубления, по которым можно было без труда подняться наверх или, наоборот, спуститься вниз. Неведомый охотник, сам того не зная, оказал Азелону огромную услугу.
Азелон прислонился щекой к холодному боку винтовки и посмотрел в оптический прицел.
Несостоявшийся рогоносец, черты которого были слегка искажены мутным, заляпанным стеклом прицела, походил на крысу. Эстела не зря водила к себе в дом каждого встречного. Как она вообще спала в одной кровати с… таким? Ни жира, как говориться, ни мяса. Вертит головой. Выискивает. Наверное, муженек ожидал, что вот-вот из-за ближайших деревьев появится Азелон под руку со своим секундантом (которого на самом-то деле не было и быть попросту не могло). А, может, искал удобное место для стрельбы.
«Или, — подумал Азелон, облизывая кончиком языка верхнюю губу, — могилку ищет. Где снег помягче, хе-хе» Секундант рогоносца отошел вместе с лошадью к деревьям, замер под разлапистой пышной елью, аккурат под веткой, которая гнулась под тяжестью рыхлого снега. Пальнуть бы туда — вот смеху бы было!
Указательный палец замер на курке. Из полуоткрытого рта вырвалось облачко полупрозрачного пара. В охотничьем ложе пахло густым, вязким запахом хвои.
На дуэль несостоявшийся рогоносец надел военный мундир, натянул на ноги высокие сапоги с ботфортами (крема на них столько, что даже снег не прилипает — соскальзывает!) и теплую офицерскую фуражку с золотистой десятиконечной снежинкой в центре. Ну, точно мишень, блин. Кажется, на втором или третьем свидании Эстела говорила что-то о своем муженьке. Офицер он у нее? В то время, извините, не до того было, чтобы о муже разговаривать… а тут Азелон разглядел на погонах две большие снежинки в центре и две поменьше и пониже. Чин сравнительно невысокий, но достаточный для того, чтобы муженек имел право участвовать в дуэлях. То есть убийства виноватых без суда и следствия Император Вечного Холода ему не разрешает, а вот с секундантами, да по всем правилам — пожалуйста. И стреляет рогоносец наверняка метко. В офицерьё абы кого не принимают. Еще муженьку полагался взвод молоденьких кадетов, которые, по большей части, никакими учениями не занимались, а выполняли всевозможные мелкие поручения вроде сбегать купить ящик вина или отнести проигранные накануне деньги другому офицеру.
Был бы ты чуть красивее, муженек, может и жену бы при себе удержал. А, может, у тебя другие проблемы?..
Воспоминания о той ночи (вернее предрассветного утра, но о времени никто не думал) веселили Азелона и одновременно с этим порождали в душе чувство этакого ущемленного самолюбия. Ведь до дела у них с Эстеллой так и не дошло. Они выпили бутылку дорогого унтского серого полусладкого (предпоследняя бутылка из Азелоного погреба, а прикупить еще финансы не позволяли), потом успели зажечь свечи у изголовья кровати… далее последовали долгие, страстные поцелуи, а когда Азелон запустил ладонь под юбку, провел пальцами по теплой нежной коже, ощутил возбуждение и дрожь ее молодого тела…
Бум-бум-хрясь!!
Словно муженек заранее знал, что происходит в его спальне… С треском вылетела из пазов верхняя дверная петля, в щели показалась унизанная перстнями мясистая рука. Следом — свирепый рёв.
Неприятные воспоминания пробежали по затылку легкой дрожью, заставив волосы шевелиться.
Азелон не привык отступать. Он не привык останавливаться на полпути. И не привык проигрывать на дуэлях, пусть даже эта конкретная дуэль пройдет в одностороннем порядке.
Он вновь приник к оптическому прицелу, на секунду поймал в центр пересеченных линий голову секунданта — молодого солдатика с темнеющей дугой начинающих пробиваться усиков — потом перевел прицел на муженька.
Чего я жду? — подумал Азелон, облизывая верхнюю губу. И тут же сам себе ответил.
Дело не в ожидании. Просто Азелону нравилось следить за рогоносцем. Ощущать себя охотником, поймавшим дичь в прицел и наслаждающимся тем коротким моментом абсолютной и превосходной власти.
Охотник видит дичь, а дичь охотника — нет.
Ты — бог, мечущий молнии из холодного ствола винтовки… или ведьма, которая перерезает ножницами нить жизни.
Приятно, черт возьми…
Муженек вышагивал по поляне кругами, превратив снег в рыхлую плохо утоптанную грязь цвета гнилого помидора.
В кончике пальца на курке слабо пульсировало сердце. В ушах словно били барабанную дробь. Жалко только секунданта. Молодой он еще, пожить не успел, как следует…
Последняя мысль до выстрела — жалко секунданта.
А затем — хлоп. И еще раз через мгновение. И тут же, перезарядив, перевел прицел на юного солдатика, два раза — хлоп-хлоп.
Азелон увидел, как оседает в снежную грязь муженек. Снег вокруг него в красных каплях, а сзади, там, где из затылка вышла пуля, на снегу желто-бурые пятна, которые стало хорошо видно, стоило муженьку рухнуть лицом вниз, заломив одну руку под грудь, а вторую неестественно вывернув в сторону, ладонью вверх.
Секундант тоже упал, быстро, на спину, так, если бы кто-то сильно дернул его сзади за ремень брюк. Рука, держащая узды, взметнулась вверх, потянув за собой лошадь, потом пальцы разжались. Лошадь сделала несколько шагов вперед, наткнулась передними копытами на юношу и замерла, не сообразив, глупая, что ей делать дальше.