Страница 5 из 12
Основатель Чжоу Чжоу-гун представлялся мужественным, трудолюбивым и добродетельным человеком. Он выгодно отличался от своего неудачливого предшественника, последнего правителя династии Инь, который погряз в разврате. Именно Чжоу-гуну история приписывает лозунг: «Уважать добродетель и оберегать народ». Многие мудрецы, в том числе и Конфуций, называли его образцом лучших нравственных качеств, подтвержденных временем. Учитель ставил Чжоу-гуна выше всех правителей древности, указывая на то, что он «полностью овладел культурным началом», а значит, и «ритуальными» нормами поведения, в которых Конфуций видел основу вселенской гармонии.
Вторая причина почти единовременного появления (точнее — проявления) десятков духовно-философских школ значительно менее очевидна, но не менее важна. По сути, то, что проповедуют философы «ста школ» (бай цзя), то есть тех многочисленных интеллектуальных групп, складывающихся вокруг духовных наставников, является переработкой неких мистических культов и идей, вынесенных «на люди», окультуренных, приведенных в относительное логическое единство. Жизнь этих людей — разрыв со старым медиумизмом и оккультной практикой, из которой они выросли, их проповедь — переложение идеи мистического единения с Небом и духами на язык светского служения государству и обществу. Для Конфуция формой такого единения является сложнейший набор форм поведения и состояний сознания, которое он обозначал как ли— Ритуал или Правила.
Сильнейшие социальные и духовные кризисы, разрушение идей архаического оккультизма и потеря веры в духов — все это способствовало рождению совсем иного типа философии. Итак, вторая причина заключена в десакрализации мистической традиции, выводе ее на уровень широкой проповеди.
В этой проповеди высший небесный дух-правитель Шанди постепенно уступает место другому началу — Дао (Путь), не имеющему антропоморфного воплощения и не требующему никакого поклонения. Происходит постепенный отрыв от раннеархаической традиции предыдущего периода Шан-Инь (XVI–XI вв. до н. э.) с ее верой в многочисленных духов и антропоморфными представлениями о Небе. В Китае в этот период формируются все основные философские и духовные школы, лидерами которых становятся Конфуций, Лао-цзы, Ян Чжу, Чжуан-цзы, Мэн-цзы, Хань Фэй-цзы и другие. Кто-то оставляет после себя обширные труды, записи бесед с учениками, как, например, Конфуций или Хань Фэй-цзы, высказывания же других, таких как Ян Чжу, встречаются лишь во вторичных источниках, и мы не можем с уверенностью сказать, насколько они точно передают слова мудреца.
Для многих духовных наставников, воспитанных в традициях магической практики, дробление царств означало дробление благодатной силы (дэ) правителя. По представлениям, характерным для Древнего Китая, правитель обладал огромной духовной мощью, которая дарована ему Небом, а основная функция такого правителя — опосредовать связь между Небом и Землей, передавать благодатную энергию подданным. Представление о ней сложилось еще в глубокой древности, когда мир понимался как место встречи людей с духами и поэтому был пропитан особой «энергией». Именно благодать правителя стала позже одним из ключевых моментов учения Конфуция о государстве и роли в нем правителя. Безраздельная власть требовала одновременно и особой нравственной чистоты, добродетельности, личного духовного совершенства вана, к чему и призывал Конфуций.
Что-то разладилось в Поднебесной… Разрушился стержень взаимоотношений между людьми. Неужели великую страну ожидают хаос и смута?
Именно в этот момент многие мудрецы, философы и мистики, страшась «великой смуты в Поднебесной», размышляли над способами, которые могли бы привести страну к покою и процветанию. На этой волне возникло множество духовных, философских и политических учений. Некоторые из них угасли за несколько столетий или даже десятилетий; другие — такие как конфуцианство, легизм, даосизм, — настолько внедрились в культуру Китая, что китайская цивилизация сегодня просто немыслима без них.
Казалось, духи, которым поклонялся Китай, оказались не способны привести страну к гармонии. Наступил кризис архаического сознания, духообщение уже не давало человеку полноты истины, а человек стремился именно к ней, его больше не устраивало просто спасение от бед и несчастий. Не случайно Конфуций однажды заметил, что «если утром постигнешь истину, то к вечеру можно и умереть».
«Лунь юй»: муж достойного поведения[2]
I, 6
Учитель сказал:
— Молодые люди, находясь дома, должны проявлять почтительность к родителям, выйдя за ворота — быть уважительными к старшим, в делах — осторожными, в словах — правдивыми, безгранично любить людей и особенно сближаться с теми, кто обладает человеколюбием. Если у них после осуществле—ния всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение культуры (вэнь).
Здесь под «культурой» подразумевается целый комплекс знаний и навыков, в том числе изучение древних канонов, каллиграфия, а также норм ритуального поведения и т. д. Все это вместе должно привести к самораскрытию человека.
II, 18
Цзы Чжан упорно учился, надеясь получить государственное содержание. Учитель посоветовал ему:
— Больше слушай, будь сдержан, а когда возникает у тебя сомнение, говори об этом осторожно. Тогда и нареканий тебе будет мало. Больше наблюдай, обходи опасное, а в остальном же будь осмотрителен — и тогда редко будешь раскаиваться в содеянном. Когда слова будут вызывать мало нареканий, а в поступках не придется часто раскаиваться, тогда и получишь ты государственное содержание.
Цзы Чжан — ученик Конфуция Чжуаньсунь Ши.
IV, 14
Учитель сказал:
— Не печалься, что не занимаешь достойного поста — печалься, если способ—ности твои не соответствуют этому посту. Не печалься, что люди не знают тебя — поступай так, чтобы они смогли узнать тебя.
IV, 23
Учитель сказал:
— Редко бывает, чтобы ошибался человек сдержанный.
IV, 25
Учитель говорил:
— Добродетельный человек не одинок — непременно найдутся единомышленники.
V, 16
Конфуций так отозвался о Цзы-чане:
— Он обладал четырьмя качествами (Дао) благородно—го мужа: свершая дела, он исходит из самоуважения; служа вышестоящим, он исходит из ответственности, а наставляя народ, исходит из доброты; управляя народом, исходит из справедливости.
Цзы-чань (Гун Сунь-цяо) — прозвище сановника из царства Чжэн.
VI, 14
Учитель сказал:
— Мэн Чжифань никогда не хвастался своими заслугами. Когда его вой—ско обратилось в бегство, он следовал поза—ди его, а когда войско вступало в город, он стегнул своего коня, сказав: «Я не смел бы быть позади, да вот конь мой не шел вперед».
Мэн Чжифань — аристократ из царства Лу.
IX,16
Учитель сказал:
— Во внешнем мире (т. е. при дворе) следует служить правителям и сановникам, дома надо служить отцам и старшим братьям, нельзя проявлять леность в совершении погребальных ритуалов и не стоит хмелеть от вина. Но что во мне самом есть из всего этого?
2
Здесь и далее приведена антология отрывков из «Лунь юя», составленная по тематическому принципу. В нее вошло подавляющее количество пассажей из этого произведения. Сегодня существует немало достойных и качественных полных переводов «Лунь юя» на русский язык, которые при этом могут давать различные трактовки того или иного высказывания или понятия, причем порою кардинально отличающиеся друг от друга. В своем переводе мы опирались в основном на толкование, предлагаемое Л.?С. Переломовым, а также П. Поповым и В.?А.Кривцовым. Л.?С. Переломов также приводит подробные комментарии к каждому из параграфов с разбором смысловых нюансов.