Страница 81 из 92
За все время пребывания Сталина на вершине власти в СССР никто и никогда не посмел написать ему такие слова, как «я вновь настаиваю…». Это просто априори не было принято в партийно-государственной переписке — никаких местоимений в официальных докладных на имя Сталина не употреблялось. По-идиотски выглядят и выражения «бомбардирует», «радировал», «банда Берзина», «я и мои люди», «мудрое предначертание» и т. п. Это выражения из арсенала дешевой журналистики, преимущественно желтого цвета. В официальных документах того времени, тем более адресованных непосредственно Сталину, ничего подобного никто никогда не найдет. Потому что это априори не было принято. Достаточно простого беглого взгляда на документы того периода, чтобы раз и навсегда убедиться в этом. Да и откровенно говоря, вообще в таком тоне никто и не посмел бы написать Сталину официальный документ.
По состоянию на 21 июня 1941 г. советская внешняя разведка не подчинялась главе НКВД СССР Л.П. Берия. В соответствии с Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 февраля 1941 г. и на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля 1941 г. НКВД СССР был разделен на два народных комиссариата — Народный комиссариат внутренних дел СССР и Народный комиссариат государственной безопасности СССР. Во главе НКВД СССР остался Л.П. Берия. НКГБ СССР возглавил его бывший первый заместитель В.Н. Меркулов. Разведывательное управление Генерального штаба — так тогда называлось славное ГРУ — Берия тоже не подчинялось.
В то же время нельзя не отметить, что общее кураторство над органами внутренних дел и государственной безопасности оставалось за Берия. В том числе с 20 марта 1941 г, и как за первым заместителем председателя Совета народных комиссаров СССР. Воссоединение же НКВД и НКГБ произошло уже после начала войны, 17 июля 1941 г., и с того же времени внешняя разведка вновь оказалась под прямым руководством Берия.
Поскольку с 3 февраля 1941 г. внешняя разведка перешла в НКГБ СССР, то с указанного времени вся ее информация докладывалась Сталину именно Меркуловым, причем в особо важных случаях совместно с руководителем внешней разведки П.М. Фитиным. В подчинении же Берия с указанного выше времени осталась только разведка пограничных войск, как, впрочем, и сами последние (наряду с внутренними войсками). Причем, и это очень важно, Берия фактически заново создал разведку погранвойск в период 1938–1939 гг. Формально-то она существовала с момента организации пограничной службы СССР, но эффективность ее деятельности была не высока. И лишь при Берия она достигла стратегических высот, что есть вообще уникальнейший факт в мировой истории спецслужб. Вот информацию разведки погранвойск Берия и докладывал Сталину. Причем делал это систематически, полно, с максимально возможной на момент доклада детализацией и в масштабах всей западной границы СССР. Сводки эти сохранились в архивах, а многие из них уже давно рассекречены, преданы гласности и опубликованы. Так что любой может убедиться.
Посол СССР в Германии В.Г. Деканозов в то время не находился в прямом подчинении Берия. В указанный период времени его прямым руководителем был народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов. В то же время, как посол, Деканозов имел полное право выходить непосредственно на Сталина, который, как известно, с 6 мая 1941 г. возглавил советское правительство. Так что прекрасно знавший государственную субординацию Деканозов ни при каких обстоятельствах не мог «бомбардировать» Берия своими телеграммами. По наиболее важным вопросам — а что может быть важнее вопросов войны и мира — послы обращаются прежде всего к главе своего правительства (или государства, в зависимости от особенностей государственного строя). Не говоря уже о том, что Деканозов был все-таки креатурой одновременно и Сталина, и самого Берия. И Берия знал об этом. И хотя бы поэтому Берия не мог высказываться против Деканозова, не говоря уже о том, что и причины-то не было в помине. Как-никак, но они были соратниками. Когда Берия впервые возглавил НКВД СССР, то по его представлению 2 декабря 1938 г. В.Г. Деканозов был назначен начальником 5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, то есть начальником внешней разведки. На этом посту он пробыл до 13 мая 1939 г., после чего был переведен на руководящую работу в Народный комиссариат иностранных дел, а с 23 ноября 1940 г. и вплоть до начала Великой Отечественной войны являлся сначала полпредом, а затем и послом СССР в Германии.
Вторая половина последней фразы требует небольшого пояснения. Дело в том, что почти до самого начала войны у СССР не было послов — тогда они назывались полномочными представителями (полпредами) СССР и соответственно за рубежом СССР имел не посольства, а полномочные представительства (полпредства). Лишь с 9 мая 1941 г. по Указу Президиума Верховного Совета СССР в дипломатической практике СССР появился ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.
9 мая 1941 г.
В целях установления для дипломатических представителей СССР рангов, общепринятых в международных дипломатических отношениях, и приведения этих рангов в соответствие со значением и объемом возлагаемых на дипломатических представителей СССР полномочий, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
Установить для дипломатических представителей СССР, аккредитуемых при иностранных Правительствах, ранги:
а) Чрезвычайного и Полномочного Посла,
б) Чрезвычайного и Полномочного Посланника,
в) Поверенного в Делах.
Предложить Совнаркому СССР внести соответствующие изменения в Положение о Народном Комиссариате Иностранных Дел СССР.
Начальник ГРУ или, если уж быть точным, по состоянию на то время начальник Разведывательного Управления Генерального штаба генерал-лейтенант Ф.И. Голиков (в ранних вариациях фигурировал генерал-майор, что вообще бред, ибо Голиков возглавил военную разведку уже в звании генерал-лейтенанта) не имел никакого прямого отношения к Деканозову. Советские полпреды, а затем и послы никогда не подчинялись руководству военной разведки. Служебные контакты, да и то по необходимости, действительно имели, но и только. Но чтобы направлять информацию не своему прямому начальнику, а постороннему — такого никогда не было, нет и не будет. И потому Голиков попросту не мог жаловаться на советского посла, да еще и Берия. Грубо говоря, не его «епархия».
Голиков не мог жаловаться Берия и на «своего подполковника Новобранцева». Хотя бы по той простой причине, что при Голикове в ГРУ служил не подполковник Новобранцев, а подполковник Новобранец. К тому же не генеральское это дело жаловаться маршалу594 на подполковника. В тот период времени для Голикова было бы естественным обратиться к начальнику 3-го Управления Народного комиссариата обороны (Управление Особых отделов) А. Михееву разобраться с подполковником Новобранцем. Ведь в соответствии с указанными выше постановлением Политбюро и Указом ПВС СССР при разделении НКВД на два наркомата особые отделы были выведены из системы НКВД и переданы в наркомат обороны. Незнание таких тонких подробностей обычно и подводит фальсификаторов.
Упомянутый в якобы имевшей место докладной Берия военный атташе СССР в Германии генерал-майор В.И. Тупиков одновременно являлся резидентом советской военной разведки (псевдоним Арнольд) и подчинялся непосредственно начальнику ГРУ Голикову. Ни при каких обстоятельствах Тупиков даже и не посмел бы (в том числе даже и подумать) направлять добытую его резидентурой информацию непосредственно Берия. Права на такую переписку у него не было, да и соответствующих шифров тоже. Во внешней разведке были свои шифры, в военной разведке — свои.
151
«Известия». 10 мая 1941 г.