Покрась в черное

— Проблем никаких. Нам и Гришка для этого не нужен. Стоит заглянуть в любую крупную библиотеку и в читальном зале взять подшивки «Криминальной хроники». Всего за год пятьдесят два номера. Это тебе не «Московский комсомолец», еженедельник.

— Хорошая идея.

— Волкову ты тоже устроишь допрос?

— Нет смысла. Я нашла у него телефонную книжку. Она вся исписана женскими именами, да еще с пометками и характеристиками. У парня плохая память. Ну, вот пример. Оля Градова, живет на Пушкинской, около Елисеева, дочь зовут Маша, сына Толик. Блондинка. Работает в магазине «Ткани» кассиршей. Рядом — номер ее телефона. Баб в книжке не перечесть. Нам надо выбрать из них четырнадцать.

— Именно четырнадцать?

— Столько штампов стоит в его загранпаспорте.

— Железно. Спасибо за доверие. Этих подробностей ты могла бы мне не рассказывать.

— Я удочку закидываю, Влад.

— Чайник выключи, он уже выкипел. Попьем утром. Так что за наживка, на которую я должен клюнуть?

— Наживкой будешь ты. У тебя очень приятное и, ты уж извини, женственное личико. Один румянец на щеках чего стоит.

— Ладно издеваться. Потому я и играю Иванушку в «По щучьему велению», а не Олега Кошевого из «Молодой гвардии». Ну а рыбка-то кто?

— Котэ Валеани. Шестой квадрат из схемы Охлобыстина. К моему удивлению, он оказался педиком. Как удается голубому вербовать женщин, не понимаю, но он делает это с успехом.

— Разыгрывает свехпорядочность. Сначала ЗАГС, а потом постель. Но на женитьбу требуется благословение родителей. Очень трогательно. О таком муже можно только мечтать. А молодым вдовам вовсе не нужно страдать от воздержания. Можно найти неплохого самца на стороне и похаживать к нему пару раз в неделю. Без всяких обязательств.

— Ты пошляк, Влад.

— Это не пошлость, а жизнь. Мы взрослые люди.

— Задачу понял?

— «Голубого» я сыграю. Даже интересно. В нынешнем бомонде их хватает, так что насмотрелся и устал от них отбиваться. Придется отдать себя в жертву обстоятельств, раз для дела надо. Только как же его наниматели не раскусили? Такую деликатную работу доверить педику! Он же должен разбираться в женской психологии, играть на слабостях, улавливать каждую нотку настроения жертвы. Молодец мужик! Впрочем, с мужиком я поторопился.

— Он очень красивый тип. Бабы много потеряли в его лице. Но зато ему их не жалко. Он смотрит на них, как на вещь, за которую предлагают деньги. Тебе нужно достать его загранпаспорт и по возможности список вывезенных женщин.

— Короче говоря, вывернуть душу из этого подонка. Ладно. Роль мне нравится. Вот только письмецо на эту тему не придумаешь. Работать придется скрытно.

— Пора спать, третий час. Неси раскладушку с балкона, кровать здесь только одна.

— Я на нее не претендую.

— Будешь жить здесь, Влад. Я купила себе квартиру, только там пока и раскладушки нет.

— Похоже, и мы с моей Галькой скоро купим себе нормальную квартиру, а свою халупу продадим. Но пока я еще не заработал. Большой клубочек нам придется распутывать!

— Не клубочек, а целый снежный ком, — заметила Наташа. — И он лишь растет, собирая все больше и больше грязи.

Наконец-то встреча Бориса и Наташи состоялась. Он приехал к ней на новоселье. Шикарная квартира уже была обставлена, гостя ждал накрытый стол.

— Извини, что я долго не объявлялась. Обстоятельства так сложились.

— Я догадываюсь.

Они сели за стол.

— Красиво жить не запретишь, — покачал головой Борис. — Со вкусом у тебя все в порядке.

— Спасибо. Высокая оценка.

— Усмехаешься? Я бывал в роскошных апартаментах по долгу службы. Что-то нравилось, что-то раздражало. Сколько вкусов — столько мнений.

— Наши вкусы совпали, если тебе здесь нравится. Надеюсь, и во всем остальном мы найдем взаимопонимание. Одно дело делаем.

— Не совсем. Мы договаривались начать работу со сбора информации, подготовки материалов и, только получив на руки все доказательства, приступить к действиям. Ты, как я догадываюсь, решила действовать, не дожидаясь, пока мы подготовимся к драке. Мы не понимаем всей кухни противника, не знаем его возможностей и не способны предугадать следующие шаги. Втемную с такими противниками не воюют.

— Тебе что-то известно о моих действиях? Борис вынул из кармана маленький диктофон,

включил его и положил на стол.

Из динамика послышался мужской голос:

— Мне нужно знать, кто вмешивается в наши дела. Ломать систему мы никому не позволим. График должен соблюдаться в соответствии с договоренностями. В Питере творятся чудеса. Сорван выезд клиентки на точку.

— Как такое могло произойти? — спросил другой мужчина.

— Вербовщик повешен за день до выезда. В чужом доме. Как и почему — вопросы не ко мне. Следствие ведется очень скрытно. Только ты со своими связями можешь что-то узнать.

— Хорошо, я узнаю. А что с клиенткой?

— Кто-то ее предупредил, и она исчезла. Как сквозь землю провалилась. Такие промахи нам не простят.

— Есть доказательства, что он повешен?

— Есть.

— Но ты же сказал, что следствие ведется скрытно.

— А то, что второй вербовщик повешен, можно считать совпадением? Он только вернулся с точки и тут же угодил в петлю. Этого мало, Толя, чья-то лапа и до Москвы добралась. Здесь, у нас под носом, вешают третьего вербовщика. Сверхнаглость. Кто-то над нами насмехается. Я даже представить себе не могу, кто на такое способен!

— Трудно понять. Наших мы подозревать не можем. Одно звено никак не связано с другим. Каждый отрабатывает свой узел. Надо проверить всю вербовочную сеть.

— Вот и проверь.

— Но это звено курируешь ты, Илюша.

— Меня смущает тот факт, что чья-то рука хочет продемонстрировать нам свою силу и открыто бравирует этим. Это же вызов!

— Согласен. Вербовщиков можно перестрелять без особых трудностей. Зачем их вешать? Трудоемкий процесс. Пытать их бесполезно, они ничего не знают, да и показания этих сопляков гроша ломаного не стоят. «Доказательства» они вывезли из страны самолично. Все, в чем их можно обвинить, это незаконное использование чужих документов, найденных на улице. В крайнем случае, пришьют подделку документов. Три года условно, учитывая хорошие характеристики и первую судимость.

— А общее турагентство и профиль работы?

— Допустим. Умный следователь объединит дела в одно производство. Но, во-первых, покойники показаний не дают. Во-вторых, Ближний Восток является профилем их работы. А что касается агентства Пекарева, какие к нему претензии? Оно очень популярно, дает хорошие скидки, че,-рез него тысячи туристов проходят, и все выражают благодарность.

— Те, кто вернулся.

— Клиентов агентство на аркане к себе не затаскивает. Каждый приходит сам и пишет заявление, а потом они заключают договор. Тут все чисто.

— Я считаю, Илья, что нам надо приостановить поток. Пока мы не разберемся в деталях, работать дальше опасно.

— К сожалению, это невозможно. У нас заявок — на пять месяцев вперед, и мы обязаны их выполнить. Скоро приезжает гость с главной точки, я попытаюсь с ним договориться, но не думаю, что он останется доволен таким предложением. У него свои обязательства. Мы его подставим, и он сменит поставщиков.

— Не так просто это сделать. Такую организацию, как наша, создать в одночасье невозможно. Всех конкурентов мы в свое время отодвинули от кормушки. Нам ничего не стоит перекрыть ему кислород. Либо он соглашается на наши условия, либо теряет все источники поступлений из России.

— Не из России, а из центра. Не забывай, что еще существуют Ростов, Красноярск, Краснодар, Сочи, Мурманск… Один Саратов может обеспечить товаром всю Азию, а не посылать девчонок на московскую панель. Ты преувеличиваешь наши возможности, Толя, и недооцениваешь хватку арабов. Они от своего куска пирога никогда не откажутся. Тебе ли этого не знать, ты же с ними в одних окопах лепешки делил.