Страница 24 из 62
— А если мы попадемся?
— Исключено. Я скажу, что он мне велел забрать Федотова и перевезти в безопасное место. Мы знаем о его планах, и он не станет поднимать шума. Хотя бы из-за того, чтобы сохранить свою репутацию, а не показать всем, что его очень просто ограбить.
— И куда мы денем такую кучу картин?
— Федотов любил миниатюрную живопись. Все уместится в одном ящике. А хранить их можно здесь. Адреса дачи он не знает. Я говорю ему, что живу у друзей-художников. Он не особо этим интересовался, а сейчас ему и вовсе не до меня.
— Сделай так, чтобы ему стало до тебя. Завтра же, нет, сегодня надо ехать на вокзал и купить тебе билет в Крым. Ты должен появиться у него и показать этот билет. Невзначай. Ты уезжаешь на месяц на этюды к морю и пришел его предупредить, чтобы он на тебя в этот период не рассчитывал. Это же логично.
— Я и так могу ему сказать, без билета.
— Дуралей. Тебе нужно железное алиби. Надо добиться того, чтобы он сам посадил тебя на поезд, чтобы вы трогательно и слезно простились. У тебя должна быть куча этюдников и рюкзаков. Доедешь до первой станции, а там я встречу тебя на машине, и мы вернемся. Других вариантов и быть не может. Ты понял, Борис?
— Понял. Ты права, но другие варианты все же появятся, но позже, когда нам придется выходить на переговоры. Нам нужно иметь как можно больше аргументов для серьезного разговора. Если за ним внимательно проследить, можно собрать столько компромата, что ему и не снилось. Додик сплел паутину, в которую сам и попадет. Вот еще убрать бы с поля боя его преданного оруженосца Киру Фрок, Додик один против нас не устоит. Кира слишком умна, хитра и осторожна. Она его ангел-хранитель. Но ее мы никак подставить не сможем. Она в плане Додика играет унизительную роль курьера. Девочка на побегушках.
— А если у нее есть свои планы?
— В это я не верю. Она ему всем обязана.
— Ты не знаешь женщин, Бориска. Такая баба, как Кира, не станет служить прислугой. Я ее видела, и мне сразу стало ясно, что Кира ждет своего часа. Ты видел их рядом? Сам подумай, как эта парочка выглядит со стороны. Смешно. Она работает за свою долю. И не за Добронравовым надо наблюдать, а за Кирой. С ним уже все понятно. Идея его аферы ясна, а подробности нам знать не обязательно. Помимо Федотова есть еще Шагал. Его тоже делал твой отец?
— А про Шагала ты откуда знаешь?
— От своей тетушки. И она знает, что Додик ей подменил оригинал. Он у нас на крючке.
— Этот змей из любой ситуации выкрутится.
— Поживем — увидим. А сейчас, Боренька, муженек мой будущий, пора начинать суетиться. Главное, про Киру не забывать. Не дай бог она нам за спину зайдет. Это мы должны быть всегда у нее за спиной.
Ника вскочила с постели и начала одеваться.
— Как прикажете, сударыня.
28 августа 1998 года
Оказаться у Киры за спиной — задачка не из простых. Женские поступки редко просчитываются и уж вовсе не поддаются анализу. Кира подчинялась собственной интуиции, действовала по обстановке, меняя свои планы чаще, чем платья. К тому же она имела три источника информации, а не один, и новости на нее обрушивались ежедневно, как из рога изобилия. Оставалось лишь делать выводы и принимать соответствующие меры. Впрочем, особо резких движений ей делать не приходилось. Она занимала выжидательную позицию. Берегла силы на последний, решающий прыжок и напоминала затаившуюся в кроне дерева пантеру, выжидающую, когда жертва потеряет бдительность и подойдет на самое короткое расстояние.
Этот день она планировала провести совсем не так, как случилось. Шестопал вызвал ее на срочную встречу в тихий ресторанчик и ждал ее не один, а с каким-то безликим типом.
Когда она подсела к ним за стол, банкир представил незнакомца.
— Этого парня зовут Глеб Гальперин. Бывший майор ФСБ. Ныне в опале и работает в моей службе безопасности. По просьбе Анны Дмитриевны Лапицкой он ездил в Харьков, чтобы выяснить, Что собой представляет жених ее старшей дочери. Завтра он идет с отчетом к княгине. Мне показалось, дорогая, что этот отчет следует выслушать в первую очередь тебе, а потом мы решим, что Глебу следует говорить старухе, а о чем лучше промолчать.
— Мне кажется, Саул, что ты отнимаешь у меня время. Женихи дочерей мадам Лапицкой меня не интересуют, так же как сами дочери.
— Они наследницы.
— И что из того? Наследовать им уже нечего.
— Может, все же послушаем?
— Хорошо. Все равно я уже пришла и к тому же хочу есть. Закажи мне что-нибудь. Пить я ничего не буду, кроме минералки.
— Отлично. Начинай, Глебушка. Уйдешь на пенсию, станешь детективные романы писать. У тебя получится. Уверен.
Шестопал пошел к метрдотелю, а сыщик начал докладывать.
— От Анны Дмитриевны я получил только конверт с адресом и именем. Юлия собралась выходить замуж за некоего художника-дизайнера Бородина Вячеслава Андреевича. В первый же день выяснилось, что по указанному на конверте адресу такой не проживает. Квартиру снимает некий Этьен Сандани — юрист голландской фирмы «Капуссен», который занимается регистрацией офисов фирмы в странах СНГ. Прощупывать его я не стал. Решил, что произошла ошибка, и начал искать Бородина. Нашел, разумеется. Так, неприглядный тщедушный парень, я даже с ним пообщался, как потенциальный его заказчик пригласил в кабак, мы там хорошенько выпили и поговорили по душам.
Не буду вас грузить лишними подробностями, но некоторые детали считаю важными. Во-первых, Бородин не собирается жениться. Два месяца назад он похоронил жену. Она умерла от рака горла, он остался с четырехлетним ребенком на руках. Мысли о новом браке у него не возникало. Парень получил сильную встряску, и ему не до невест. Смерть жены его здорово подкосила, и малый потихоньку спивается. Мне удалось выяснить, что прошедшей зимой Бородин оформлял вновь отстроенный офис фирмы «Капуссен». Кстати, его на полгода брали в штат с трудовой книжкой, и он даже оставлял там свой паспорт на несколько дней. Работой остался доволен, очень хорошо отзывался об Этьене Сандани. Пришлось мне проверить квартиру Сандани. В почтовом ящике компьютера я нашел целую переписку с Юлей Лапицкой, длившуюся довольно долго. Сандани по своим корням русский и разговаривает без акцента. Из переписки я понял, что Этьен присвоил себе имя Бородина и ведет переписку с Юлей от его имени. Я решил установить жучки в его доме, чтобы понять, чего парень добивается, зачем ему жениться на девчонке из Питера, да еще под русским именем?
Развязка оказалась неожиданной. Две недели назад из Гааги в Харьков приехал руководитель фирмы господин Ной Хайберг. Их беседа, на мое счастье, происходила на съемной квартире Сандани, где я установил аппаратуру, удалось записать их беседу. Разговаривали они по-французски, перевод я получил позже от постороннего лица, не знающего о деле ничего. Пленка у меня сохранилась как вещдок. Суть беседы я перескажу своими словами, а если захотите, потом можно будет сделать более обстоятельный перевод. Сандани консультировался со своим шефом и выложил ему всю правду как на духу.
Год назад, перед знакомством Юлии через Интернет с Сандани-Бородиным, в Харьков приезжала младшая дочь Анны Лапицкой — Вероника. Как она его разыскала? Очень просто. Покупателем марок является Ной Хайберг, а Сандани подписал торговое соглашение как нотариус, но сам в Питере при сделке не присутствовал. Вероника решила этим воспользоваться. Она предложила Сандани аферу. Дело в том, что марки предназначены в приданое старшей дочери. После того как она выйдет замуж, она поедет с ними в Гаагу и получит деньги. Счет там уже открыт. Вероника решила, что Сандани должен заморочить Юле голову, жениться на ней как русский, а на Веронике он должен жениться по своему настоящему паспорту. Девчонка выкрадывает марки и едет с Сандани в Нидерланды, где они получают деньги. Сандани как ее муж получает при разводе треть состояния.
Ной Хайберг долго смеялся, а потом сказал: