Кровавый круг

Газета по-прежнему испытывает давление со стороны спецслужб. Приехал генерал ФСБ из Москвы, пытается замять дело. Именно по этой причине не установлены день и место проведения пресс-конференции. И еще. Прокуратура закрыла дела, заведенные на Горохова, и его персону сняли с федерального розыска.

Дмитрий сказал, что он срочно вылетает в Питер. Телеграмму даст прямо с самолета. Его должны встречать по меньшей мере десятка три репортеров с фото- и кинокамерами. Иначе его перехватят чекисты. Он везет ценный материал: интервью летчика, посадившего самолет в ущелье, и еще одной дамочки, которая откроет глаза всем нам неожиданным заявлением. Камера, к сожалению, разбилась, но кассета цела.

После разговора с Санкт-Петербургом Горохов попросил железнодорожников соединиться с поездом и сообщить, что с ним все в порядке, но дальнейшее путешествие на восток с его участием невозможно.

Олег принял сообщение от начальника поезда. По обоюдному решению Сергей и Олег решили объединиться и действовать в одной упряжке. Два старых сослуживца сумели найти общий язык.

По прибытии поезда в Красноярск его уже ждали. Следственная бригада полковника Трифонова наблюдала за составом со стороны. Теперь у них появился новый сотрудник, капитан Телечкин из Главного управления Красноярского РУБОП, который был проинструктирован по полной программе и в качестве пассажира сел на дальневосточный экспресс. Трифонову выделили специальную машину, оборудованную радиосвязью, и он мог в любой момент передавать и получать сообщения с экспресса. Лишняя головная боль для начальника поезда, но мера необходимая. Машина Трифонова двигалась параллельно по шоссе к востоку с некоторым опережением.

Однако никто не обратил внимания на пожилую женщину, ходившую вдоль перрона, предлагающую пассажирам отварную картошку с луком и солеными огурцами. Проводники третьего и пятнадцатого вагонов получили от неприметной старушки по конверту и чаевые. Один предназначался пассажиру из четвертого купе, второй для пассажира из шестого купе.

Когда поезд покинул Красноярск и набрал необходимую скорость, Вика получила новое письмо из рук проводника.

Она вскрыла его и прочитала: «Приношу вам свои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего горячо любимого мужа. Без него вам будет сложнее отыскать клад. Но что делать. Ваша доля увеличивается, а соответственно возрастают трудности.

Теперь о деле. Вы доезжаете до конечной станции. Во Владивостоке отправитесь на Морской вокзал. В левом крыле здания есть автоматическая камера хранения. Ячейка номер 1477, код 2222. Там получите последние инструкции, если, конечно, доберетесь до края света живой.

А дальше все будет зависеть от ваших незаурядных способностей, изворотливости ума и, разумеется, удачи».

Из письма Вика поняла только то, что они едут во Владивосток. Теперь настало время заняться Умаром. Этот человек, по ассоциациям великой авантюристки, представлял из себя перечницу. Если пользоваться ею с осторожностью, можно получить хороший вкус. Но если переперчить, то пища в рот не полезет. Язык и горло обжечь можно.

Эдуард Чайка предпочитал вообще не выходить из купе. Когда проводник принес письмо, ему показалось, что его раздели догола. Как ни скрывайся, как ни прячься, но тебя видят, о тебе знают и используют.

Он распечатал конверт и достал небольшой листок бумаги. Напечатанный в нем текст гласил: «Примите мои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего сына.

Ваша задача усложняется соответственно возрастающей доле.

Пункт назначения — Владивосток. Постарайтесь добраться туда живым. На Морском вокзале в левом крыле здания есть автоматическая камера хранения. Ячейка номер 1123, код 3333. Там вы найдете карту и последние инструкции. В остальном ваша судьба зависит только от удачи. У вас опасный партнер, помните об этом всегда».

Чайка разорвал письмо и выбросил его в окно. Он долго сидел в раздумьях. Повязанный по рукам и ногам, усталый и уже немолодой человек был лишен инициативы. Чайка знал, что ему придется идти с Викой до самого конца. Далеко ли можно уйти, если знаешь, что за пазухой у тебя, пригревшись, дремлет кобра.

После стоянки в Улан-Удэ, когда экспресс тронулся дальше, команда любителей острых ощущений собралась в одном купе.

Умар выяснил, что конечный пункт прибытия Владивосток. Подумав, он сделал предложение:

— Я понимаю, что ничего приятного сказать вам не смогу. По моим наблюдениям, в поезде едут несколько человек, которые знают о нас больше положенного. Мы не можем позволить им проследить наш путь до конечной точки. Это безрассудно. Мы должны покинуть экспресс в самый неподходящий момент. Ночью, на полном ходу.

— И разбиться вдребезги? — озлобленно спросил Чайка. — Придумай что-нибудь поинтересней.

— Трудно. На каждой станции с нас не спускают глаз. Выйти где-нибудь в Благовещенске — значит вновь искать способы ухода из города. На дальнейших станциях у меня нет своих людей, на которых можно положиться.

— Допустим, — задумчиво сказала Вика, — мы сумеем спрыгнуть с поезда. А что дальше? Как нам добираться до Владивостока? Самолетом? У нас даже паспортов нет. На машине? Слишком малая сеть дорог в этих местах. Их легко перекрыть. Или теперь мы, как Остап Бендер и Корейко, сядем на верблюдов? Нам только и осталось, что прокатиться на верблюде или собачьих упряжках. А ковры-самолеты существуют только в сказках. Как ты рассчитываешь преодолеть две с лишним тысячи километров?

— Мы подойдем ближе. Можно покинуть поезд за Благовещенском. Там, где «железка» приближается к Амуру.

— Амур — пограничная река! — возмутился Чайка.

— По ней ходят сухогрузы. Мы вынуждены потерять время, но выиграть в главном. Избавиться от преследования. Идти по реке вверх, а не вниз. Вплоть до океана. До Николаевска по Амуру. Оставить там следы, смешать всем карты, а потом по Татарскому проливу спуститься вниз к Владивостоку. Однако наш след должен будет вести к Сахалину. Поймите мою идею правильно. Пусть сейчас мы испытаем массу трудностей, но во Владивостоке у вас будут развязаны руки. А как я догадываюсь, именно там у вас будет хватать собственных забот.

— Ладно, — кивнул Чайка, — давай думать конкретно. План должен стать идеальным. Без сучка и задоринки. Хватит с нас промашек.

Предусмотрительный Умар достал из кармана карту Дальневосточного региона. Развернув ее, он ткнул пальцем в точку.

— Вот идеальное место!

Глава VI

Точки над «i»

Больше всего не повезло начальнику поезда — его попросту уволили с работы.

Дело в том, что экспресс прибыл в Хабаровск не в полном составе — отсутствовал последний вагон.

Сидя на диване в кабинете начальника вокзала, Трифонов выслушивал доклад капитана Телечкина. На дворе давно уже стоял день. Пока разбирались со сложившейся ситуацией, прошло восемь часов.

— Все шло как по маслу, товарищ полковник. Они не отличались от остальных пассажиров, и вдруг такой нежданчик. Последний вагон, отцепленный от состава, обнаружен на подъезде к Хабаровску перед мостом через Амур. Вот что стало ясно из допроса проводника. Примерно за полтора часа до прихода поезда в Хабаровск в последний вагон пришли трое — двое мужчин и женщина. Они попросили открыть им свободное купе. Сказали, будто хотят переброситься в картишки, выпить и спокойно посидеть, никому не мешая. Сунули проводнику за услугу сотню. Тот выполнил их просьбу. Его угостили коньяком. Он вернулся к себе и отрубился. Шел третий час ночи, все спали. Вагон от состава был отцеплен побочными средствами. Очень много повреждений. По инерции он прошел еще около четырех-пяти километров, после чего остановился неподалеку от моста через Амур. Наверняка были сделаны определенные расчеты. Троица спокойно покинула вагон и исчезла в неизвестном направлении.