Кровавый круг

— Кто? Назови и обоснуй. Тот, кто знает, где лежит золото, хочет нас погубить. Зачем ему нужен шпик? Следить за нами? Смысл? Он сам диктует нам маршрут. Чего ему беспокоиться, если ему известно, куда мы идем, на какой поезд сядем, и он же прикажет нам сойти там, где захочет. А когда мы будем точно знать, в каком месте лежит добыча, то и от Умара избавимся. У каждого человека есть свои болевые и слабые точки. Просто нужно вовремя воспользоваться моментом. Тут все решают секунды. Доля секунды.

— У тебя есть план?

— И не один. Но об этом говорить рано. Сейчас у нас другая головная боль. Мы сидим на холодном весеннем ветру, обложенные со всех сторон врагами, и не можем даже встать. Нам идти некуда. Мы не способны решать собственные проблемы.

На аллее появился Умар. Вика облегченно вздохнула, будто перед ее глазами возникло сладостное видение.

— Вы правильно сделали, что дождались меня, — сказал телохранитель, присаживаясь на скамейку.

— Что с моим сыном? — спросил Эдуард.

— Его взяли на вокзале. Я ничего сделать не мог.

— Значит, город блокирован? — спросила Вика.

— А тебя не интересует судьба твоего мужа? — обозлился Чайка.

— Меня не интересуют слюнтяи и психопаты. Его никто не гнал в капкан. Чего хотел — того и добился. Сейчас о себе пора подумать, не то все очутимся в одной камере.

Чайка открыл рот, но так ничего и не сказал.

— Что будем делать, Умар?

— Решение есть. Я нашел своих друзей. Они мне помогли. Мне достали надежный документ. Фальшивка, но без особой проверки его не отличить от настоящего. Уходим из города через северо-восток. Я купил лицензию на отстрел волков. Лицензия настоящая. Другое зверье убивать нельзя. Здесь с этим строго. Не сезон. В лесу нас ждут лошади. Я оставил их в хлеву у одного мужика. Ружья он нам достанет. При его нищете он наизнанку вывернется за лишний рубль. Уходить будем лесом, верхом. С лесничими проблем не возникнет. Времени у нас в обрез. До озера Чаны пройдем через заповедник до Купино, далее до Чулыма. Обходим озеро с востока и выбираемся к Новониколаевке. Там есть хорошее шоссе, далее на машине до Барабинска. Дорога неблизкая, больше ста километров. Идти придется ночью. А там как повезет. Но другой лазейки я не нашел.

— А что в Барабинске? — спросил Чайка.

— Поезд. Он ходит через день. Завтра в пять часов он должен выйти из Новосибирска. Там мы на него и сядем. Ближе станции нет, а к следующей нам не успеть. Все поедем в разных вагонах. Никакого общения. За безопасность отвечаю я.

Умар указал на спортивную сумку, поставленную на скамейку.

— Здесь одежда. Вы должны быть похожими на охотников. Вике придется перевоплотиться в мужчину. Так безопасней.

Вика фыркнула.

— Я могу быть похожей на мужчину?

— На юношу, — поправил Умар. — Волосы придется остричь либо убрать под шапку. Небольшие усики над верхней губой, очки, немного огрубим брови, подклеим волос, немного грима, и не раскрывать рта. Во всех случаях разговариваю только я.

— А грудь? — растерялась женщина. — Бедра? Мои формы далеки от мужских.

— Ничего, телогрейка, широкие штаны и кирзовые сапоги сделают свое дело.

— Но как ты будешь определять степень безопасности, если мы будем ехать в разных вагонах?

— У меня глаз наметан и нюх хороший. Ваша задача выполнять мои инструкции, а не задавать пустые вопросы. К тому же я кое-что придумал. У вас будут собственные ходы для самозащиты на особый, непредвиденный случай. Об этом потом. Нет времени. Нас ждет долгий путь, успеем обсудить детали. Переоденетесь в машине. Я одолжил на время пожарный «ЗИЛ».

— Угнал? У пожарных? Его же хватятся.

— Он стоит на ремонте и на вызовы не выезжает. Когда его хватятся, он будет стоять в чаще заповедника. Там его не скоро найдут.

— Но это же сумасшествие! — воскликнула Вика.

— А здоровый человек из города не выскользнет. Тут люди серьезные работают, а не уфимские студенты. — Умар взглянул на часы. — Через пятнадцать минут взлетит на воздух «Мерседес» одного уважаемого джентльмена, припаркованный в центре города. Это отвлечет противника на некоторое время. Мы должны успеть пересечь мост через Обь до салюта. Встали и пошли.

И они встали и пошли, парализованные страхом и ужасом предстоящего.

Пожарная машина неслась на высокой скорости, вырываясь к окраине города. Превратившаяся в молодого человека Вика не отрывала глаз от карты и исполняла роль штурмана. Она следила за красной линией, начерченной Умаром на схеме города, и только успевала давать, команды «налево», «следующий поворот направо», «прямо», «на развилке взять левее».

Автоинспекторы открывали перед машиной зеленый коридор.

В конце концов «ЗИЛ» был брошен в парковой зоне за пределами города. Затем полтора часа ходу до деревни. Там их ожидали лошади, угнанные Умаром с конного завода. К закату беглецы добрались до заповедника и вошли в черную полосу леса.

И вновь им сопутствовала удача. Холодная ночь, страх и фанатичное рвение подстегивали путников идти вперед. Никто не думал об усталости, неудобствах, темноте. Такой путь освещается золотом, которое никогда не меркнет.

Они встретились в полдень на площади Героев и устроились на лавочке в парке.

Виноградов подал газету Сироткину и спросил:

— Ты уже читал?

Илья усмехнулся.

— Интервью угонщика самолета? Откровения самозванца? Оно ничего не стоит.

— Оно стоит очень дорого, если его опознают пассажиры рейса 14-69. Это мы здесь можем относиться к любым признаниям с безразличием, а в Петербурге назревает серьезный скандал. Готовится обширная пресс-конференция с сюрпризами. Приглашены пресс-атташе зарубежных представительств.

Сироткин с удивлением посмотрел на собеседника.

— Оставь их в покое, Олег. У тебя своя миссия. И если некоторые твои коллеги лишатся своих голов, то будь уверен, что они того заслужили.

Виноградов скомкал газету и бросил ее в урну.

— Григория Чайку вчера убили.

Сироткин помолчал, достал сигарету, закурил и после долгой паузы спросил:

— Кто?

— Устин Шатырин. В пригороде. Ты просил меня выяснить, что за люди опекают Устина с момента начала операции. Эти ребята служили в спецподразделении на Лубянке. Самое секретное подразделение, которое подчиняется непосредственно генералу Кухарю. А Кухарь делает то, что считает нужным, или то, что считает нужным делать Юрий Палыч. В свое время Юрий Палыч работал в финансовом управлении ЦК партии. На Лубянку его перевел Андропов. При Черненко его повысили в звании до генерал-полковника. Вопросы золотого запаса страны, исчезновение золота партии, зарубежных счетов — все эти задачи решались не без участия Юрия Палыча. И еще одна деталь. Когда Ершов работал на Лубянке, он входил в подразделение Кухаря и в Ставропольский край был отправлен по его рекомендации. Все эти детали я знал давно. Когда Горидзе в Грозном передал мне валюту, добытую у боевиков, он велел мне сдать ее на Лубянку. Принимал у меня деньги Кухарь. Хочешь того или нет, но Кухарь знал о том, что в Чечню везут крупную партию золота. Когда мы в Питере отслеживали чеченских эмиссаров, прибывших на переговоры с Чайкой, нам не позволили их трогать. И такое распоряжение мы получили из Москвы. Нетрудно сделать выводы, что Кухарь и Юрий Палыч затеяли собственную игру. Первое. Взять чеченцев с поличным, уничтожить и забрать деньги. Второе. Захватить курьеров с золотом и сложить его в свою копилку. На что пойдут эти сокровища, никто не знает, но государство с этого ничего не получит. Старорежимные генералы могут еще верить в коммунистический реванш. Отар Горидзе сообщил в Москву, что подключил к операции по захвату золота своего залегендированного агента Устина Шатырина. Но Москва решила подстраховаться и учинила за Шатыриным контроль, выслав группу наблюдения из отряда Кухаря. Вряд ли в Москве знали о заговоре братьев Шатыриных. Устин продолжал делать вид, что работает по схеме Москвы. Вчерашняя бойня на конном заводе говорит о том, что группа Кухаря потеряла доверие к Шатырину-младшему. Результат не замедлил себя проявить. Шатырину удалось одолеть противника. Здесь сказывается огромный опыт военных действий, в которых Устин участвует восьмой год. Какова будет реакция Москвы на события, предсказать не могу. Но отчет я им вчера отослал. После такой мясорубки Устин вынужден будет перейти на нелегальное положение.