Страница 4 из 10
— Я знаю, кто мои родители, — холодно ответил Павлик. — Мне непонятно, почему мы должны жить в обмане. Так нечестно.
Мальчишка побежал наверх.
Аппетит у Алексея пропал. Он достал из холодильника водку, налил себе полстакана, выпил и резко спросил:
— Где он взял эту фотографию?
— Прости, Алеша. Мой бывший муж — преступник. Он вышел, а может быть, и сбежал из тюрьмы и сегодня утром объявился здесь. Я не знаю, как он нас нашел. Скорее всего, через своих дружков. Он мне угрожал.
— Чего он хочет?
— Видеть своего сына. Когда его посадили, я с ним развелась, но по закону ты не имел права усыновлять Павлика без согласия живого отца.
— Откуда пришел, туда вернется. Нечего сопли распускать. С быдлом у меня разговор короткий.
— Не делай этого, ему и без того несладко.
— Скажите, пожалуйста, какая жалостливая! Хочешь, чтобы он нам всю жизнь поломал? У меня репутация. Хочешь сделать мне рекламу? Отец моего сына — бандит! Дура!
Наташа испуганно вздрогнула, но промолчала. Алексей выпил еще водки и ушел в свой кабинет.
На кухню пришла Арина, села рядом с плачущей женщиной и погладила ее по голове.
— Извини, Наташенька, я все слышала. Не огорчайся. Мы справимся со всеми проблемами. Никто нас не обидит, мы сумеем постоять за себя. — Увидев водку, она добавила: — А давай-ка выпьем по рюмочке. Говорят, помогает.
В эту ночь Алексей спал на диване в своем кабинете, Наташа — в общей спальне. Павлик, как обычно, в своей комнате. Утром дом буквально содрогнулся от криков Арины, которые доносились из сада. Все одновременно повскакивали с мест и прильнули к окнам. Арина беспомощно металась по двору. Через минуту вся семья оказалась в саду.
— Угомонись ты, наконец! — рявкнул Алексей.
— Долли… Долли! — Домработница указывала пальцем на кусты смородины, возле которых лежала овчарка с открытой окровавленной пастью. В шее торчала металлическая стрела, прошедшая насквозь. С другой стороны шеи выглядывал острый четырехгранный наконечник. Павлик заплакал и уткнулся в фартук Арины.
— Стрела от боевого арбалета, — тихо сказал Алексей.
— Господи! Кому собака-то мешала жить? — прошептала Наташа.
— Тому, кто уцепился за твой подол и будет таскаться за тобой всю жизнь. Но он еще не знает, на кого нарвался, ублюдок! Собирайся, едем в милицию.
— Надо похоронить Долли! — воскликнул мальчик.
— Арина лучше меня копает ямы, вот вы и хороните. Моя задача — пресечь беспредел. Одевайся, Наталья. Заявление писать будешь ты. Стрелу возьмем с собой. Это вещдок.
Старший оперуполномоченный капитан Власов внимательно прочитал заявление и взглянул на женщину.
— Вы не указали адрес подозреваемого. Алексей тут же вспылил:
— Какой может быть адрес у беглого бандита? Лес. Он вернулся мстить своей бывшей жене за ее благополучие.
— Минуточку, Алексей Михалыч. Борис Нежданов не беглый. Он регистрировался у нас, и по справке об освобождении ему выдан паспорт. Его выпустили досрочно с отличной характеристикой за примерное поведение. Я запрошу его дело из архива, мы проверим. На его месте было бы глупо так себя подставлять.
Алексей взял со стола стрелу и потряс ею в воздухе.
— А это, по-вашему, что? Купидон стрелы разбрасывает?
— Арбалет такой мощности стоит сумасшедших денег, на черном рынке его не купишь. Для бандита, как вы выражаетесь, проще использовать кусок арматуры, а не уникальное оружие, которое невозможно спрятать в карман. Уголовник или киллер может использовать пистолет с глушителем, обрез… Ваша жена пишет в заявлении, будто накануне он приходил с цветами. Что изменилось за сутки?
— Вы отказываетесь принять заявление?
— Заявление мы примем и зарегистрируем его. Но уголовное дело по убийству собаки открывать никто не будет. Можете жаловаться в прокуратуру. В нашем отделе тринадцать сотрудников на тридцать пьяных разборок, происходящих ежедневно. Нежданов еще не устроился на работу и не получил прописку. Я не могу высылать повестки в лес.
— Рита мне так и сказала, — тихо прошептала Наташа.
— Причем здесь Рита? — растерянно спросил Алексей.
— Она обещала помочь.
— Так, ладно. Идем отсюда.
Алексей взял жену за руку и вывел из кабинета. На улице он устроил ей скандал.
Оперативник наблюдал за сценой из окна.
— С жиру бесятся, — пробурчал он себе под нос.
Вечером Алексей в своем кабинете распечатывал чертежи. Павлик не выходил из комнаты. Наташа с Ариной сидели на кухне перед накрытым столом с остывшим ужином: никто из мужчин так и не спустился.
— Не думала, что Алексей может быть таким жестоким! — возмущалась Арина. — Срывать злость на жене, когда она попала в беду! Тоже мне защитник.
— Нет, Арина, Алексей всегда прав, даже когда он не прав. Виноватым он по определению быть не может. Кто угодно, но только не он. Его уже не переделаешь. Таким и останется до самой смерти. На последнем издыхании скажет: «Довели меня до могилы!» Арина перекрестилась:
— Типун тебе на язык. Ложись-ка ты спать, совсем скисла.
Утренний ритуал проходил как всегда. Шофер явился в девять, пили кофе, Наташа отнесла сверток с едой в машину. Поцеловала мужа в щеку, и он уехал. Павлик из комнаты не выходил со вчерашнего дня. Наташа отправилась досыпать. Увидев себя в зеркале, она ужаснулась — первый раз в жизни спустилась к завтраку растрепанной и неподкрашенной. Под глазами синие круги, лицо опухшее от слез, потускневшие глаза…
— Не сломать вам меня! — тихо сказала она, глядя на отражение.
Машина миновала шлагбаум при въезде в поселок и свернула на узкую асфальтированную дорогу, тянувшуюся километров на пять до поворота на шоссе, но им удалось проехать меньше двух — в салоне запахло бензином, топливная стрелка резко падала, стремясь к нулевой отметке.
— Что-то не так, Алексей Михалыч.
— Как не так? Не в «Жигулях» едем.
— Сейчас гляну.
Шофер вышел из машины и открыл капот. Алексею тоже на месте не сиделось, вышел и он.
— Ну что там?
— Плохи наши дела, Михалыч. Топливный шланг порвался.
— Издеваешься? Сегодня самый ответственный день, судьбоносный для нашей конторы.
— Я бессилен…
— До шоссе три километра. Здесь машины не ходят, где я возьму попутку?
Шофер пожал плечами.
Алексей достал мобильный телефон и набрал нужный номер.
— Привет, Олег! У нас неприятности. Машина сломалась. До шоссе километра три.
В трубке послышался отчаянный вопль:
— Ты хочешь меня в морг отправить? Шесть представителей выехали к нам для оценки чертежей. Мы же горим! Что я им скажу?
— Наплетешь что-нибудь, у тебя фантазия богатая.
Алексей взял портфель, хлопнул дверцей и быстрым шагом направился в сторону шоссе. Он успел отойти шагов на сто, не больше, как услышал рев мотора. Оглянулся. Со стороны поселка мчался самосвал. Алексей вышел на середину дороги и замахал руками. Самосвал объехал стоящую на пути «Ауди» и несся вперед. Объехать человека, стоящего на узкой дороге, шофер не мог, не видеть его тоже не мог. Надо бы тормозить, но самосвал не собирался этого делать. Алексей понял это слишком поздно. Мышцы парализовало, и он врос в землю. Удар. Тело архитектора подбросило вверх, как тряпичную куклу, и выкинуло за обочину в кустарник. Машина понеслась дальше, номера были заляпаны грязью.