Страница 38 из 42
Москва, Ходынское поле
Центральный аппарат ГРУ
10 сентября 1979 года
- На месте?
Адъютант начальника ГРУ, подполковник Игорь Александрович Попов вскочил с места
- На месте, товарищ генерал-майор... куда вы?!
Не обращая внимания на всполошившегося адъютанта, генерал-майор Горин прошел в кабинет, с шумом хлопнув дверью...
Генерал армии Ивашутин поднял глаза от каких-то бумаг, которые он увлеченно изучал, нацепив на нос очки. Генерал Ивашутин стеснялся своего ухудшившегося зрения, и надевал очки только когда рядом никого не было.
- Игорь, все нормально... - спокойно сказал он - не пускай к нам пока никого.
- Товарищ генерал армии, как это понимать?! - начал Горин
Генерал Ивашутин снял очки, положил на стол.
- Ну, во-первых - СМИРНО!!!
Генерал Горин автоматически, не задумываясь, принял уставную стойку. Оба генерала в армии служили долго, очень долго, а полученное в армии забыть невозможно.
- Вот так - удовлетворенно сказал начальник ГРУ - а теперь вольно. Садись сюда, читай, да повнимательней...
Генерал Ивашутин протянул своему подчиненному те самые бумаги, которые до этого читал сам. В отличие от Ивашутина, Горин сохранил свое зрение, и очки дл прочтения не требовались...
- Уму непостижимо... - почти сразу же, еще с первых страниц заявил он
- Что именно?
- Уму непостижимо как у нас принимаются решения. Заседание оперативной группы было на днях, чтобы их.
- Какой оперативной группы? - с невинным лицом спросил Горин
Можно было бы, как говорят в армии "прикинуться шлангом". Ну, ошибся, товарищ генерал армии, оговорился. Нет никакой оперативной группы, и не знаю, о чем вообще идет речь. Но так нельзя поступать с людьми, которых уважаешь? А Горин Ивашутина - уважал. И не только по военным делам - оба служили в СМЕРШ. Уважал как человека.
- Извините, товарищ генерал армии - полуофициально ответил Горин - сами знаете, что не могу. Сие тайна великая есть.
Ивашутин не обиделся - он слишком много видел в своей жизни, чтобы обижаться на такое.
- Вот. А потом, Владимир Владимирович, вы говорите, что уму непостижимо как принимаются решения. Мне тоже непостижимо, в чем таком секретном участвуют мои подчиненные без моего ведома. И почему нарушается командная вертикаль?
- Это решение генерала армии Соколова. Насколько мне известно, есть прямой запрет начальника генерального штаба, маршала Огаркова на введение каких-либо подразделений Советской армии и в Афганистан. Есть решение ЦК по этому вопросу и не одно.
- Решение ЦК... Обстановка резко обострилась. Есть спецбатальон, мы его готовили как раз для возможного вмешательства в случае резкого обострения обстановки в Кабуле. Принято решение обеспечить охрану генерального секретаря ЦК НДПА Нур Мухаммеда Тараки силами дислоцирующегося в Чирчике батальона...
Складывалась совершенно безумная ситуация. Когда формировали мусульманский батальон - нужно было прикрытие. Никто не позволит формировать воинскую часть непонятно с какими целями. Вписали Афганистан - возможное вмешательство в столице Афганистана г. Кабул в случае резкого обострения оперативной обстановки и возникновения реальной угрозы революционным завоеваниям народа Афганистана. Это показалось довольно удачным ходом - Афганистан был у всех на слуху, в ЦК, в министерстве обороны работали комиссии по Афганистану, на Афганистан выделялись ресурсы, причем такие что можно было среди них замаскировать все что угодно, как то поставки спецоружия и новой боевой техники. Вот и замаскировали...
Так, что теперь получается, спецбатальон и в самом деле хотят использовать по Афганистану. Чего допустить ни в коем случае нельзя.
- Кто отдал приказ? - поинтересовался Горин
- Володя, а ты не слишком много на себя берешь? - прищурившись, спросил Ивашутин - голову ведь свернешь.
- Не слишком, товарищ генерал армии. Нужно немедленно звонить Соколову, он в курсе ситуации. Не медля!
Словно в дурной комедии, открылась дверь и робко просунувшийся в кабинет порученец объявил...
- Товарищ генерал армии, на проводе первый заместитель министра обороны, генерал армии Соколов. Срочно.
- Переключай на меня - генерал Ивашутин подмигнул - если гора не идет к Магомету, Магомет не идет к горе...
О чем был короткий разговор, генерал Горин не понял. Ивашутин в основном слушал, дважды сказал "Есть товарищ генерал армии". Закончил типичным армейским "так точно едем", положил трубку так, словно она была сделана из яичной скорлупы.
- Едем. Вызывают в Генштаб, поедешь со мной.
В здании Генштаба, на Шапошникова, всего в пятистах метрах от Кремля царила суета, было видно что произошло что-то неладное. Ивашутин сразу зашел в кабинет начальника Генштаба, маршала Огаркова, расположенный на пятом, последнем этаже, генерал Горин остался ждать в как всегда переполненной приемной.
Вышли из кабинета почти сразу же - Огарков, Соколов, Ивашутин. С ними были начальник Главного оперативного управления Генерального штаба, генерал-полковник Варенников Валентин Иванович и начальник десятого управления Генерального штаба генерал-полковник Зотов Николай Александрович. Из высших офицеров генерального штаба не хватало только заместителя начальника генштаба, генерала армии Ахромеева и главкома сухопутных войск генерала армии Павловского. Ахромееву в этих стенах не доверяли, знали что это протеже министра Устинова и все о чем сказано при нем немедленно узнает и Устинов. Павловский же был в Афганистане, в служебной командировке.
Было видно, что Огарков, Варенников, Зотов и Иванов собирались куда то ехать, вышли уже одетыми. Соколов моментально заметил Горина среди прочих просителей.
- Генерал-майор... вас ищут уже больше часа
- Виноват! - вытянулся Горин
- Уже неважно. Если вы здесь - поедете с нами. Партийный билет с собой?
- Так точно.
- Фамилия!? - вклинился в разговор начальник генерального штаба
- Горин Владимир Владимирович, генерал-майор, Главное разведывательное управление, товарищ маршал!
Маршал Огарков повернулся к своему адъютанту.
- Закажи еще один пропуск в Кремль. Пусть как хотят выписывают. Но чтобы когда мы приедем - пропуск на вахте был...
Тронулись в путь - короткий путь, пешком можно пройти было на трех машинах. Маршал Соколов поехал на своей Чайке один, во вторую Чайку сели Огарков, Зотов и Варенников, в третью.- Ивашутин и Горин. Небольшая кавалькада, с трудом развернувшись в тесноте проулка, тронулась к Кремлю...
- Петр Иванович что происходит? - негромко спросил Горин
Ивашутин провел ладонью по волосам, так как будто у него не было не было расчески
- Заварил кашу... теперь не расхлебаем... - сказал он, будто в происходящем в Афганистане был виноват лично Горин - и крепко, по-деревенски выругался...
Кремль не менялся. Все та же торжественная тишина, все те же красные дорожки в коридорах, все те же парные наряды - сотрудник госбезопасности, а напротив него равный ему по званию армейский офицер. Только и в Кремле сейчас отчетливо витало ощущение чего-то серьезного, чего то такого что может изменить жизнь страны на поколение вперед. Н зная как другие - генерал Горин это чувствовал. Этакое предчувствие беды...
Их ждали на втором этаже, за дверью без таблички с именем. За ней оказалась приемная - очень большая, размером побольше чем иной начальственный кабинет, обставленная в подлинном духе соцреализма - карельская береза на стенах и жесткие канцелярские стулья для ожидающих. Ожидающих уже было пятеро или шестеро - среди них Горин знал только одного человека. Генерал-полковник Крючков, начальник Первого главного управления КГБ СССР. Мрачный, в черном костюме, белой рубашке и в черном галстуке, в очках в дешевой оправе, он сидел с таким видом, будто проглотил школьную указку. Никого другого Горин не знал, все были штатские.