Ген человечности - 3

Хорошо хоть кормили. Дважды в день просовывали в кормушку поднос из пластика, на нем выдавленные углубления и в них еда — даже не однообразная, рацион менялся. Столовых приборов не полагалось, приходилось есть руками — но это была меньшая проблема из всех, которые у меня были. Вместе с подносом просовывали бутылку вода на треть галлона. Две трети галлона в день — вполне хватало.

Камеру мне предоставили — средней степени паршивости — ни окон, ни нар, все стены и пол отделаны каким-то материалом, упругим, похожим на резинку, без единого шва. Нар нету, туалет — обычный биотуалет, армейский. На прогулки меня не выводили, допрашивать даже не пытались — я за все это время ни разу не видел ни одного из своих тюремщиков. Просто открывалась «кормушка», ты просовывал туда пустой баллон из-под воды и поднос — и тебе в ответ давали полные. Я был уверен в том, что где-то есть камера слежения, но найти ее так и не нашел.

Из одежды на мне были лишь тренировочные повседневные брюки и футболка армейского образца. Никакой обуви — но она тут и не нужна. В общем — попал…

Он появился под вечер, почти сразу после того, как дали еду. А может и под утро — я не знал, утро сейчас или вечер, просто считал что один раз кормят утром, а другой — вечером. Просо открыл дверь — и вошел. Самый обычный человек, среднего роста на вид лет сорок — сорок пять. Лысоватый, чисто выбритый, с красными от усталости глазами. Кто-то закрыл за ним дверь — мельком я успел заметить, что за дверью находится всего лишь другой контейнер — и присел по-турецки у двери. НА нем была такая же как у меня повседневная армейская футболка, камуфляжные штаны, тяжелые десантные ботинки старого образца. Ни часов, ни оружия — по крайней мере ясно видимого. На лице — свежий шрам, без повязки, аккуратно зашитый.

Я смотрел на него и молчал.

Он смотрел на меня — и тоже молчал. Просто сидел и смотрел на меня.

Как то раз я читал книгу про гитлеровских палачей. Старина Адольф вырастил их целую свору в своем Третьем Рейхе. Разговор шел про одного из них — он отправил в газовые камеры несколько десятков тысяч человек. Но в жизни он был самым обычным человеком. У него была семья и каждый вечер, если была такая возможность, он приходил домой. Он болел и брал освобождения от работы. Он интриговал и писал мелочные доносы в Берлин на своих конкурентов.

Он был самым обычным человеком. Не самым хорошим, не самым плохим. Просто так получилось, что его назначили отвечать за ликвидацию евреев — он их и ликвидировал. Как мог.

Обыденность зла. Вот к чему я это. Самый обычный человек сидел передо мной, он больше выглядел как гражданский, военная форма ему совершенно не шла. И этот человек не дрогнув уничтожил большую часть человечества. По приказу, конечно…

Обыденность зла…

— Может быть, мы все же начнем… — сознательно подставляясь, начал первым я — мне уже осточертело сидеть здесь одному и я рад видеть любого живого человека. Даже такого как вы…

— Начинайте… — пожал плечами он — если желаете поговорить, давайте поговорим. Выбирайте тему…

Можно было бы попытаться захватить его в заложники и пробиться. Но я этого делать не стал. Чувствовал — не получится.

— Тему… Может, сначала представимся друг другу? Вы знаете мое имя, я ваше — нет. Как-то нехорошо получается.

— Томас Дьюи — пожав плечами представился человек.

— Так звали кое-кого другого…

— Это мое имя… Я так к нему привык, что другого мне уже и не надо. Да и какое значение сейчас имеет имя? Томас Дьюи — ничем не хуже других.

Почему-то мне показалось, что этот человек сильно устал. Очень сильно устал. И еще — что ему все надоело. Может быть — это только кажется.

— Я Алекс Маршалл. Бывший помощник шерифа в одном техасском округе.

Томас Дьюи неспешно разглядывал меня своими красными от усталости глазами.

— Это ваше настоящее имя?

— В отличие от вашего — да.

— Для помощника шерифа вы неплохо действуете. Очень неплохо. У вас есть навык и к оперативной работе.

— Шериф занимается преступностью забыли?

— Насколько мне известно — в офисе шерифа есть должность следователя и расследованиями занимается он, а не помощники.

— Наш шериф чертовски жадный сукин сын и у нас много чего не было из того что должно было бы быть.

— Вот как? Любопытно? Он жив.

Скрывать смысла не было.

— Да, жив. Как и многие в Техасе.

Томас Дьюи снова долго молчал перед тем как ответить.

— Я рад. Можете мне не верить — но я на самом деле рад. В том что произошло есть нечто… справедливое. Хоть мы и не рассчитывали на то что получилось — все пошло наперекосяк.

— Интересно. А на что же вы рассчитывали?

Томас Дьюи покачал головой.

— Немного на другое. Может быть, расскажу. Меня интересуете вы, капитан Маршалл… Для чего вы пришли сюда?

Вопрос и в самом деле — интересный. И даже банальный. Я никак не мог понять, чего он хочет, на что рассчитывает? По сути меня можно просто грохнуть я — карта отыгранная.

— Разведать обстановку.

— Разведали?

— Вполне. А меня, сэр, интересуете вы. Как чувствует себя человек, уничтоживший весь мир. Не поделитесь?

Дьюи усмехнулся.

— Уставшим. И даже больным. За все время как началось — я ни разу не спал больше, чем три часа подряд. Вы считаете, что мы совершили зло?

Какого угодно я ожидал вопроса — но только не этого. Потому что этот человек все же вырос и жил в нашем обществе, каким-то образом существовал в нем. Мы уничтожили несколько миллиардов человек — думаете, мы совершили зло? Вы действительно так думаете?!

— Да, сэр, считаю…

— А я так не считаю. Видите ли, то зелье, что изобрел ваш брат… это в своем роде спусковой крючок катарсиса. Смерть и потом возрождение. Люди становятся теми, кем они по сути и являются — агрессивными тварями, жаждущими сожрать ближнего своего. Этот вирус… он просто… отделяет агнцев от козлищ… Вы знаете, что генотип некоторых людей не допускает превращения их в одержимых?

— Да, знаю. Перед вами — один из них.

— Забавно. А ваш брат?

— Нет.

— Еще забавнее. Знаете, ваш брат немало крови нам попортил, впрочем как и вы. Но ваш брат — все же больше. Никогда не думал, что ученые могут такое сотворить.

— Что именно? По моему он просто пытался выжить.

— Да, но как! Ведь это именно из за него весь наш план пошел кувырком. Так что — если вы хотите меня в чем то обвинять — право ваше. Но не забывайте приплюсовать к списку обвиняемых еще и своего брата.

— Зачем мне это? Я не в том положении, чтобы обвинять.

— Ну… всякий человек, оказавшийся в вашем положении начинает размышлять. Что он сделал правильно — а что нет. Что должно было быть сделано по-другому. Знаете, я дважды оказывался в вашей ситуации — а в одном случае меня даже вывели на расстрел. Это была маленькая, вонючая латиноамериканская страна, в которой у власти был маленький, вонючий, с напомаженными усами человечек и этот человечек решил, что он может играть на равных с Соединенными штатами Америки. Можете смеяться — но он и в самом деле так думал — что может на равных играть с нами. Хотите, я расскажу, как все было задумано?

— А зачем? Вам не с кем поговорить? — обострил тему я.

Дьюи сделал недоуменное лицо — или он в самом деле не ожидал такого вопроса.

— А вы думаете — есть с кем? Поверьте, ничто так не обрекает человека на одиночество, как лидерство.

Лидерство. Военный термин, гражданский был сказал «власть», а гражданский относительно военных — командование. Но сейчас офицерский состав применяет термин «лидерство», как более объемный по сравнению с термином «командование» и накладывающий определенные требования на того, кто хочет быть лидером.

Взять бы этих лидеров — и…

Как я и подозревал — программа, над которой работал мой брат, была военной, то есть по факту имела двойное дно. Такое часто делается, особенно если учесть, что международными договорами нам и России запрещено разрабатывать новые виды химического и бактериологического оружия, причем выполнение договоренностей жестко контролируется. Однако, несколько гребаных лидеров собрались и решили, что складывающаяся ситуация в мире несет в себе смертельную угрозу для лидерства США. Все дело было в рождаемости — в нашей стране она была примерно двое меньше, чем в странах, которые были нашими потенциальными противниками в двадцать первом веке. Нет, не Россия, там уже давно точно такие же проблемы. И не Китай — там раньше вымрут чем разбогатеют, эта страна только с виду сильна, на деле же — колосс на глиняных ногах как и СССР в свое время. Лидеров беспокоили такие страны как Сомали где рождаемость — по шесть детей на семью и где детки, повзрослев идут не работать, а в пираты или боевики Аль-Каиды. Третья мировая война — это не война США с Россией и не США с Китаем и не Китая с Россией — это война Севера и Юга. А наша проклятая политкорректность и толерантность обрекала нас всех на поражение еще до начала войны. Где то году в 2020–2025 мы могли столкнуться с объединенной армией нищих и голодных людей, которые не захотят играть по нашим правилам — они рванутся на север, чтобы сделать то, что сделали варвары с Римом. А допускать наступления нового средневековья — не хотелось.