Ген человечности - 3

Несмотря на то, что у нас не было намерения открывать огнь, мы просто наблюдали — по настоянию майора я составил стрелковую карточку и засек ориентиры. До ориентира «Вышка» — две сто одиннадцать, до ориентира «Пост», представляющий собой бронированный МРАП с крупнокалиберным пулеметом — одна тысяча сто. Ближе ориентиров нет, но они нам и не нужны. Зато на поле и без этого есть много чего интересного.

Согнанные на зеленку, сплошной стеной стоят танки, в основном старые типа Шеридан — но попадаются и новые Абрамсы. Судя по всему — их согнали сейчас сюда просто так, потомку что только дурак сейчас будет использовать Абрамс с его прихотливой, требующей частого ухода и ремонта турбиной. Собрали, чтобы не досталось никому другому и на самый крайний случай. Кстати — у нас оба танковых завода расположены на севере страны — в Лиме, Огайо и в Детройт-арсенал, в Уоррен, Мичиган. И если они наладят производство или переоснащение танков — один или два движка от больших грузовиков вместо турбины, простые системы наведения и минимум электроники — у нас будут проблемы.

Чуть дальше, как на самом поле, так и рядом с танками собрана самая разнообразная техника, как военная так и гражданская. Ее настолько много, что в некоторых местах просто не пройти — не проехать, по крайней мере, казармы она заслоняет напрочь. Подбиралась с умом — тяжелые грузовики, но не с полуприцепами, а с платформами, с манипуляторами, с кранами — то что нужно, если стоит задача что — то где-то грузить и вывозить, причем в экстремальных условиях. Самые разные армейские Ошкоши, некоторые уже с кустарными доделками — решетки, причем не от гранатометов, а от одержимых, прикрывающие кузов, пулеметы. Как и на любой крупной американской военной базе, здесь была неплохая механическая мастерская и кто-то наладил здесь нужное и полезное дело, переоборудуя транспорт под новые нужны и новые условия применения. Все гражданские машины — подобраны так, что это автомобили девяностых — начала двухтысячных, когда на американских траках еще не было отвечающей за все и вся электроники, зато было много старого доброго, поддающегося примитивному ремонту железа. Легкая бронетехника — но ее на удивление немного, видимо все в разгоне, используется. Люди есть — но их на удивление немного, никто не шляется все при оружии и все явно при деле. Ни патрулей, ни постов — только МРАП и дополнительный ряд колючей проволоки по периметру поля. Видимо — надеются, что внешний забор защитит от всего.

Потом вдруг понял — нет, не надеются! Скорее всего — они не боятся укусов! Знают, что если даже одержимый и успеет укусить перед тем, как сдохнет изрешеченный пулями — все равно заразы не будет. Значит — у них, у тех кто засел на этой базе есть нечто такое же, что есть и у нас! Значит, брат ошибался и его исследования кто-то продолжил.

Или я ошибаюсь и передо мной просто самоуверенные кретины.

Много было и летной техники — заставлено было все поле. В основном — армейские вертолеты типа Чинук и Ястреб, есть два или три легких самолета. Самолеты то как раз и летают — пока мы наблюдали было уже четыре посадки легких самолетов, причем все — гражданские, не ВВС — и ни одного самолета. Возможно — здесь только база хранения, лишний раз не летают, берегут ресурс, который у вертолетной турбины на порядок меньше, чем у гражданского самолетного двигателя. Молодцы!

Два С130, один АС-130, два С27. Вот теперь окончательно становится ясно — могу поспорить на деньги, что АС-130 перелетел сюда с базы Херлберт-филд, и значит — мы пришли туда, куда надо. Кстати — если этот штурмовик взлетит — то шансов уйти отсюда — у нас не будет. Вообще никаких. А людей около него — нет.

Я осмотрел штурмовик — непохоже, чтобы он был разукомплектован или поставлен на техническое обслуживание. И людей рядом нет, соблазнительная цель. Два двигателя по левому борту… тысяча двести с небольшим ярдов. Дотянется?

— Возможная цель — негромко сказал я — тяжелый штурмовой самолет типа сто тридцать. Дальность тысяча двести пятнадцать, левее триста от ориентира Вышка. Два двигателя, на прямой линии огня.

Майор чуть повел стволом винтовки. Самое хреновое — это глушитель и патрон. Глушитель снизит и без того невысокую скорость пули L118. Если стрелять без глушителя — тревога поднимется сразу. Винтовки пятидесятого калибра, как нельзя лучше подходящей для такой задачи — у нас не было. А эта по такой цели…

— Дотянешься?

Майор какое-то время «ощупывал» цель.

— Отсюда — нет. Надо подобраться поближе.

Что такое подобраться поближе… это целая проблема для снайперской пары. Несмотря на то, что охраны не видно — это не значит, что ее нет. Сейчас самая большая проблема для полевых укреплений — большое количество ложных срабатываний из-за одичавших животных и одержимых. На фоне этого может потеряться сигнал об обнаружении действительно опасной цели. Здесь же, речь идет о внутреннем периметре, периметре летного поля — и я бы, помимо мотков колючей проволоки кинул бы еще что-то. Например, несколько банальных растяжек из гранат и сигнальных мин — могут очень осложнить жизнь тому, кто проникнет на объект.

При перемещении обычно первым идет второй номер снайперской пары — он должен защитить стрелка, «вывести» его на позицию. В нашем случае правило это соблюдается — первым ползу я, выдерживая скорость улитки и тщательно ощупывая все, что находится передо мной. В мирные времена никому бы и в голову не пришло здесь заминировать или положить датчики, придурки десантники шлялись где попало и даже забредали на нашу территорию, территорию SOCOM. А в военное…

Черт, растяжка!

Кто-то постарался — даже не леска, а тонкая, очень тонкая струна. Совершенно случайно понял, что здесь растяжка — по едва заметному сопротивлению подросшей за полтора месяца травы, которую никто за это время ни разу не подстриг (святотатство для воинской части). Повел пальцами — так и есть. И если тот, кто это поставил имел в распоряжении тонкую струну — то следует предположить, что гранат на этой струне не одна, а две, растяжка совмещена с ловушкой, перережешь — взорвется вторая граната.

Ни слова ни говоря тронулся в обход, и убедился, что второй колышек был установлен в двадцати футах (!), и на нем действительно была граната-ловушка. Первый раз вижу, чтобы растяжкой перекрывали столь значительное пространство, видимо поставили не для того, чтобы убить — а для того, чтобы дать сигнал. А вот мы не дадим!

Ощупал — вдруг еще и мину противопехотную положили, всего можно ожидать- нет никой мины нет. Просто трава и все. Сухая, шуршащая трава…

Со стороны казарм раздался гул двигателей — машины, несколько, не одна. Обнаружили? Не может быть. Но в нашу сторону, скорее всего — в сторону стоянки авиации. Собираются куда то лететь? Собираются поднимать вертолет на поиски?

Спасал ветер. Ветер все же шевелит траву, из-за ветра со стороны побережья не видно как шевелится трава от того что ползем мы. Поднажать — ничего не видно, самое худшее — это когда ты не видишь что происходит и можешь только предполагать. Своими глазами видел, как в такой ситуации запаниковал прошедший Колумбию и бывшую Югославию человек — и с того плато в Северном Ираке вернулся в гробу.

Заросли оборвались неожиданно — но еще неожиданней было то, что машины были совсем рядом! Они занимали позиции всего ярдах в семистах от нас, и занимали позиции так, чтобы прикрыть посадочную площадку. Патрульный МРАП не тронулся с места — но к нему присоединился еще и Хаммер с торчащим в нашу сторону пулеметным стволом, а от казарм выехали целых два Страйкера, которых — готов поклясться — в передвижной экспозиции американской конструкторской мысли не было! Следом выехал еще один Хаммер, в иракской тяжелобронированной комплектации — но уже перекрашенный под местную природу в стандартный «Олив Драб». И вот он то, что меня обеспокоило больше всего — встал от нас всего в пятистах ярдах.

Пятьсот ярдов — это много или мало? Пуля крупнокалиберного пулемета, которой вооружена эта штука — преодолеет это расстояние за секунду, даже меньше. Если стартовать с хода, то чтобы развернуться и догнать нас… ну, секунд двадцать потребуется. Примерно столько же нам нужно будет, чтобы добежать до деревьев. Нет, меньше — но это особого значения не имеет. Не будет иметь значение и та колючая проволока, что отделяет бетонированную площадку от земли с подросшей травой, и витка которой я сейчас касаюсь. Хаммер — сомнет ее и не заметит…