Страница 33 из 178
«Таким образом», — продолжает император, — «мой народ в годину всеобщей нужды и лишений, быть может, будет избавлен от тяжкого бедствия — преследований и гнета сборщиков податей».
Такие же речи и о таких же уступках, помнится, мы слышали в 1848 г. от Австрии, этого немецкого Китая.
Все эти разрушительные факторы, действуя одновременно на финансы, нравы, промышленность и политическую структуру Китая, получили полное развитие в 1840 г. под жерлами английских пушек, подорвавших авторитет императора и принудивших Небесную империю войти в соприкосновение с земным миром. Полная изоляция была первым условием сохранения старого Китая. Когда же этой изоляции при содействии Англии был насильственно положен конец, разложение должно было наступить так же неизбежно, как неизбежно разложение тщательно сохраненной в герметически закрытом гробу мумии, лишь только к ней получит доступ свежий воздух. Но теперь, когда Англия вызвала революцию в Китае, встает вопрос, какое влияние окажет со временем эта революция на Англию и — через Англию — на Европу. На этот вопрос нетрудно ответить.
Мы часто обращали внимание наших читателей на беспримерный роет британской промышленности после 1850 года. Среди самого поразительного процветания нетрудно было усмотреть явные симптомы приближающегося промышленного кризиса. Несмотря на Калифорнию и Австралию[94], несмотря на огромную, беспрецедентную эмиграцию, если не случится что-либо непредвиденное, в надлежащее время все же должен наступить момент, когда расширение рынков не в состоянии будет угнаться за расширением британской промышленности, и это несоответствие с такой же неизбежностью, как и в прежние времена, должно будет вызвать новый кризис. Однако, если происходит внезапное сужение одного из крупных рынков, наступление кризиса неизбежно ускоряется. А китайское восстание в данный момент должно оказать именно такое влияние на Англию. Необходимость открытия новых рынков или расширения старых была одной из главных причин понижения пошлины на чай в Англии, поскольку ожидали, что с увеличением ввоза чая будет иметь место рост экспорта промышленных изделий в Китай. Стоимость годового экспорта из Соединенного королевства в Китай, до отмены в 1833 г. торговой монополии Ост-Индской компании, составляла только 600000 ф. ст., а в 1836 г. она достигла суммы в 1326388 ф. ст., в 1845 г. она поднялась до 2394827 ф. ст., и в 1852 г. составила свыше 3000000 фунтов стерлингов. Количество чая, вывезенного из Китая, в 1793 г. не превышало 16167331 фунта, но в 1845 г. оно доходило до 50714657 фунтов, в 1846 г. — до 57584561 фунта; в настоящее время оно превышает 60000000 фунтов.
Сбор чая в нынешний сезон будет, по-видимому, немалым, о чем уже свидетельствуют таблицы экспорта из Шанхая, показывающие прирост на 2000000 фунтов по сравнению с предыдущим годом. Этот излишек следует приписать двум обстоятельствам. С одной стороны, в конце 1851 г. на рынке ощущалась сильная депрессия и оставшийся большой излишек был переброшен на экспорт 1852 года. С другой стороны, как только в Китае стало известно об изменении британского законодательства в отношении импорта чая, весь имевшийся в наличии чай был выброшен на рынок по значительно повышенным ценам. Но что касается будущего сбора чая, дело обстоит совсем иначе. Это видно из следующих выдержек из переписки крупной чайной фирмы в Лондоне:
«В Шанхае паника достигла крайних пределов. Золото поднялось в цене на 25 %, причем его усиленно скупают, для того чтобы припрятать; серебро исчезло настолько, что его совершенно нельзя достать даже для уплаты налагаемых Китаем на британские суда портовых таможенных пошлин. Вследствие этого г-н Алкок согласился поручиться перед китайскими властями за уплату этих пошлин по получении векселей Ост-Индской компании или других гарантийных ценных бумаг. Недостаток драгоценных металлов, с точки зрения неотложных потребностей торговли, является одним из самых неблагоприятных условий, так как их исчезновение происходит как раз в такое время, когда в них чувствуется крайняя нужда. Без них скупщики чая и шелка не могут направиться внутрь страны для того, чтобы производить свои закупки, за которые приходится уплачивать вперед значительное количество звонкой монеты, чтобы дать возможность производителям завершить свои работы… В это время года обычно начинают заключать сделки на новый чай, но так как теперь ни о чем другом не говорят, кроме как о способах защиты личности и собственности, то все дела приостановились… Если не будет принято мер для сбора листа в апреле и мае, то ранний сбор, включающий все более тонкие сорта как черного, так и зеленого чая, погибнет так же, как не сжатая до рождества пшеница».
Конечно, ни английские, ни американские, ни французские эскадры, стоящие в китайских водах, не обеспечат средств для сбора чайного листа, но своим вмешательством они легко могут вызвать такие осложнения, которые приведут к прекращению всяких деловых связей между производящими чай внутренними областями страны и вывозящими чай морскими портами. Таким образом, для нынешнего сбора следует ожидать повышения цен — в Лондоне спекуляция уже началась, — а для будущего сбора можно почти с уверенностью предсказать крупный дефицит. Но это еще не все. Китайцы, которые хотя и готовы, как и все люди в периоды революционных потрясений, продать иностранцам всю массу имеющихся у них товаров, будут, как это обыкновенно и делали жители стран Востока, когда они опасались больших перемен, припрятывать свои шелка и чай и в обмен на них не станут брать ничего другого, кроме звонкой монеты. Англия поэтому должна ожидать повышения цен на один из ее главных предметов потребления, отлива металлических денег и значительного сужения одного из важнейших рынков для ее хлопчатобумажных и шерстяных товаров. Даже «Economist», этот оптимистический заклинатель всего, что угрожает спокойствию умов меркантильного общества, вынужден вести такие речи:
«Мы не должны льстить себя надеждой найти такой же большой рынок для нашего экспорта в Китае, как до сих пор… Более вероятно, что наша экспортная торговля с Китаем пострадает и что спрос на изделия Манчестера и Глазго уменьшится».
Не следует забывать, что повышение цен на такой необходимый товар как чай и сужение столь важного рынка как Китай совпадет с плохим урожаем в Западной Европе и, следовательно, с повышением цен на мясо, хлеб и все другие сельскохозяйственные продукты. Это вызовет сужение рынка для промышленных изделий, потому что каждое повышение цен на предметы первой необходимости сопровождается как в самой стране, так и за границей соответственным сокращением спроса на промышленные изделия. Со всех концов Великобритании раздаются жалобы на плохое состояние большей части посевов. «Economist» по этому поводу пишет следующее:
«На юге Англии не только многие поля останутся незасеянными до тех пор, пока уже будет слишком поздно рассчитывать на какой бы то ни было урожай, но и многие из засеянных полей, по-видимому, покроются сорняками или вообще окажутся в состоянии, мало благоприятном для роста хлебов. На сырой и истощенной почве, отведенной под пшеницу, налицо очевидные признаки предстоящего неурожая. Время для посева кормовой свеклы теперь, можно сказать, уже упущено, и ее очень мало было посеяно; время для возделывания почвы под турнепс также быстро проходит, причем не сделано никаких необходимых приготовлений для того, чтобы посадка этого важного растения была закончена… Посеву овса сильно мешали снег и дожди. Ранний посев овса был недостаточен, а поздние посевы редко дают хороший урожай… Во многих местах погибло значительное количество племенного скота».
Цены на незерновые сельскохозяйственные продукты на 20, 30 или даже 50 % выше прошлогодних. Зерно на континенте вздорожало сравнительно больше, чем в Англии. В Бельгии и Голландии рожь поднялась в цене на целых 100 %. За ней следуют пшеница и другие зерновые культуры.
94
Речь идет об открытии богатых месторождений золота в Калифорнии в 1848 г. и в Австралии в 1851 г., оказавшем большое влияние на экономическое развитие стран Европы и Америки.