Страница 138 из 178
Ф. ЭНГЕЛЬС
ХОД ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЫ
Известия с театра военных действий, доставленные пароходом «Гумбольдт», подтверждают ранее полученное с «Европой» сообщение, что турки, долго удерживавшие свою позицию у Олтеницы против превосходившего их по численности противника, с которым им пришлось вести тяжелые бои, в конце концов отступили около 14 ноября за реку и заняли свои прежние укрепленные позиции у Туртукая. Мы полагаем, что прибытие газет и писем прольет свет на это событие, пока же смысл этого маневра нам еще не вполне ясен. В официальном сообщении говорится, что он был произведен беспрепятственно, следовательно, предположение, будто он был вызван какими-то решительными успехами, достигнутыми князем Горчаковым, отпадает, если, впрочем, не будет доказано, что русскому командующему удалось собрать для вторичной атаки этого пункта вдвое больше войск, чем им было брошено против него в первый раз. Но тщательный анализ всех известных нам фактов показывает, что в действительности он не располагал для этой цели такой группировкой в 45000 человек. Утверждают также, что турки вновь отошли к Туртукаю, чтобы не подвергать себя опасности внезапного нападения у Олтеницы в зимнее время, когда отступление через реку было бы сопряжено с большими трудностями, но это утверждение противоречит тому факту, что до сих пор они вели наступательные действия без поражений и имели на своей стороне безусловный численный перевес. Кроме того, их левый фланг по-прежнему находится у Видина, на валашском берегу Дуная и даже получает подкрепления, что свидетельствует о чем угодно, только не об общем отступательном движении с их стороны. Если же принять во внимание их предполагаемое намерение перейти с большими силами Дунай у Браилова или Галаца — предположение, которое, по-видимому, соответствует истине, — то все равно остается неясным, нужно ли было Омер-паше отводить свои войска с сильной позиции у Олтеницы только из-за того, что он собирался предпринять решительный маневр против левого фланга русских с другой группой войск. Однако все вызывающие недоумение обстоятельства станут понятнее, если мы проследим события настоящей кампании с самого ее начала.
Прежде всего известно, что туркам дали возможность перейти реку и у Видина и у Туртукая, не оказав им серьезного сопротивления. В этом не было ничего удивительного, поскольку, как показывает опыт войн, помешать активному противнику перейти реку, даже очень широкую, невозможно; кроме того, всегда выгоднее атаковать его, когда он уже переправил часть своих войск, то есть напасть на него с превосходящими силами и в момент, когда у него имеется всего один, основательно перегруженный путь отхода. Но то обстоятельство, что турки закрепились на левом берегу Дуная, что во всех имевших место стычках они одержали верх, что в течение десяти дней они удерживали Олтенипу, отстоящую не более чем на сорок миль от Бухареста, и русские не смогли выбить их с этой важной позиции, что они оставили ее в конечном счете беспрепятственно и по собственной инициативе, — все это показывает, что в определении соотношения русских и турецких сил, противостоящих друг другу в этом районе, был допущен серьезный просчет.
Мы знали довольно точно, какими силами располагали турки; в отношении же численности русских войск мы всегда были вынуждены блуждать в потемках. Сообщалось, что два армейских корпуса перешли Прут и что вскоре за ними последовала часть войск еще одного корпуса. Если это так, у русских должно было быть в Дунайских княжествах не менее 150000 человек. Однако сейчас, когда и события показали, что в Валахии русские не имеют такого количества войск, — сейчас мы, наконец, получили из Вены достоверные сведения о том, чем они там действительно располагают. В от перечень их сил:
1. 4-й армейский корпус под командой генерала Данненберга, состоящий из следующих трех пехотных дивизий:
а) 10-й дивизии (генерала Соймонова) 16 000 человек
в) 11-й дивизии (генерала Павлова) 16 000»
c) 12-й дивизии (генерала Липранди) 16 000»
d) и одного батальона стрелков 1 000»
2. Одна бригада под командой генерала Энгельгардта, принадлежащая к 14-й дивизии 5-го армейского корпуса 8 000»
Всего пехоты 57 000 человек
3. Две дивизии легкой кавалерии под командой генерала Нирода и генерала Фишбаха, насчитывающие в общей сложности 8000 человек, и 10 полков казаков, насчитывающие 6000 человек, всего 14 000 человек
4. Одна артиллерийская дивизия, имеющая в своем составе примерно по 1 батарее (12 орудий) на каждый пехотный полк, то есть в общей сложности 170 или 180 орудий.
Выясняется также, что 5-й армейский корпус, которым командует генерал Лидерс, еще даже не сосредоточен в Одессе, а находится частью в Севастополе, частью на Кавказе; что 3-й армейский корпус под командой генерала Остен-Сакена все еще стоит на Волыни или, в лучшем случае, только что перешел Прут и может достигнуть театра военных действий не раньше, чем через три-четыре недели и что кавалерийские резервы русских — по большей части тяжелая кавалерия — находятся за Днепром, и потребуется пять-шесть недель, чтобы доставить их туда, где они необходимы. Эти сведения безусловно правильны, и если бы мы располагали ими шесть недель тому назад, то мы стали бы утверждать, что Омер-паше следует переправиться через Дунай, неважно где и каким образом, но чем скорее, тем лучше.
И действительно, невозможно найти разумного объяснения для проявленного русскими безрассудного риска. Завести около 80000 войск в такой cul de sac {тупик. Ред.}, как Валахия, пробыть там несколько месяцев, имея, как признаются сами русские, 15000 больных солдат в лазаретах, и надеяться, за неимением пополнений, только на счастливый случай, — это небывалый доселе образ действий, и раньше никто не имел оснований подозревать, что такие люди, как русские, которым обычно весьма свойственна осмотрительность и стремление всегда избегать риска, окажутся способны на него. Ведь все их пригодные к службе войска в Валахии, за вычетом отдельно действующих отрядов, насчитывают каких-нибудь 46000 человек, которые, к тому же, могут понадобиться в самых различных пунктах!
Однако положение именно таково, и мы можем объяснить его лишь абсолютной уверенностью русских в успехе дипломатических интриг их друзей в английском правительстве, их необоснованным пренебрежением к своему противнику и теми затруднениями, какие они, очевидно, испытывают при попытке сосредоточить крупные войсковые группы и большое количество припасов в крае, столь отдаленном от центра их империи.
С другой стороны, турки имеют у Калафата, в Малой Валахии, 25000 человек и продолжают посылать туда подкрепления. О последних передвижениях этих войск мы мало осведомлены. Они, по-видимому, не продвинулись даже до Крайовы, и до сих пор все их действия сводились к занятию близлежащих деревень. Причины этого тоже неясны, и мы можем только предположить, что Омер-паша до некоторой степени стеснен в своих действиях Военным советом в Константинополе, который вначале сосредоточил эти 25000 человек в Софии. Как бы там ни было, насколько можно судить с такого далекого расстояния, эти войска, пока они находятся у Калафата, совершенно бесполезны, и их пребывание там является ошибкой, ибо, как мы уже имели случай указать, даже для предполагаемого и маловероятного использования их против Сербии их там или слишком много или слишком мало. Нам думается, что было бы гораздо целесообразнее передвинуть их ниже по Дунаю: они переправились через реку 28 октября и до 15 ноября очень мало продвинулись вперед и вообще не вели никаких активных действий. Эти пятнадцать дней можно было бы использовать много лучше, перебросив их на 150 миль ниже по Дунаю, в Систов, где они установили бы непосредственную связь с левым флангом главных сил турецкой армии и в несколько переходов могли бы оттуда достигнуть Рущука, в районе расположения штаба левого фланга турок. Что эти 24000 человек, если бы их присоединили к главным силам, имели бы вдвое большую ценность, чем находясь у Калафата, — в этом можно не сомневаться. И самые события подтверждают такое мнение: как уже было сказано, нам неизвестно, чтобы за девятнадцать дней, истекших после их переправы через Дунай, они оказали Омер-паше какую-либо активную поддержку.