Страница 28 из 171
Между тем столкновения между различными фракциями партии порядка, так же как между Национальным собранием и Бонапартом, продолжались своим чередом. Не понравилось Национальному собранию, что Бонапарт непосредственно после своего coup d'etat, после образования собственного бонапартистского министерства, призвал к себе вновь произведенных в префекты инвалидов монархии и поставил условием их службы запрещенную конституцией агитацию в пользу вторичного избрания его президентом; не понравилось, что Карлье ознаменовал свое назначение закрытием одного легитимистского клуба; не понравилось, что Бонапарт основал собственную газету «Napoleon»[49], которая открывала публике тайные вожделения президента, в то время как министры должны были отрекаться от них на подмостках Законодательного собрания; не понравилось Собранию, что Бонапарт, несмотря на все вотумы недоверия, упорно не увольнял своих министров; не понравилась попытка приобрести расположение унтер-офицеров прибавкой четырех су к их ежедневному жалованью и расположение пролетариата посредством плагиата из «Парижских тайн» Эжена Сю — посредством учреждения «ссудного банка чести»; наконец, не понравилось то бесстыдство, с которым через министров Бонапарта было внесено предложение сослать в Алжир уцелевших июньских инсургентов, чтобы сделать Законодательное собрание непопулярным en gros {оптом. Ред.}, тогда как себе самому президент обеспечивал популярность en detail {в розницу. Ред.} отдельными актами помилования. Тьер произнес угрожающие слова о «coup d'etat» и «coups de tete», а Законодательное собрание мстило за себя Бонапарту тем, что отвергало всякий законопроект, который он вносил в собственных интересах, и с шумной подозрительностью исследовало всякий проект, который он вносил в общих интересах, выясняя, не пытается ли Бонапарт усилить свою личную власть под предлогом усиления исполнительной власти. Одним словом, оно мстило заговором презрения.
Партию легитимистов, в свою очередь, раздражало, что более ловкие орлеанисты снова захватывают в свои руки почти все государственные должности, что централизация растет, тогда как она ожидала успеха своего дела от децентрализации. И действительно, контрреволюция насильственно проводила централизацию, т. е. подготовляла механизм революции. Установив обязательный курс для банковых билетов, она централизовала, даже золото и серебро Франции в Парижском банке и создала таким образом готовую военную казну революции.
Наконец, орлеанистов раздражало, что их принципу побочной династии противопоставляется вновь выплывший принцип легитимизма, что их самих постоянно осаживают и третируют, подобно тому как дворянин третирует свою супругу буржуазного происхождения.
Мы шаг за шагом проследили, как крестьяне, мелкие буржуа, вообще средние слои общества становились на сторону пролетариата, приходили к открытому антагонизму по отношению к официальной республике, которая обращалась с ними, как с врагами. Возмущение против диктатуры буржуазии, потребность в преобразовании общества, сохранение демократическо-республиканских учреждений как орудий этого преобразования, сплочение вокруг пролетариата как решающей революционной силы — вот общие черты, характеризующие так называемую партию социальной демократии, партию красной республики. Эта «партия анархии», как окрестили ее противники, не в меньшей мере, чем партия порядка, является коалицией различных интересов. От ничтожнейшей реформы старого общественного беспорядка до ниспровержения старого общественного порядка. от буржуазного либерализма до революционного терроризма — так далеко отстоят одна от другой крайности, составляющие исходный и конечный пункт «партии анархии».
Отмена покровительственных пошлин — социализм! потому что она посягает на монополию промышленной фракции партии порядка. Приведение в порядок государственных финансов — социализм! потому что оно затрагивает монополию финансовой фракции партии порядка. Свободный ввоз заграничного хлеба и мяса — социализм! потому что он нарушает монополию третьей фракции партии порядка, крупного землевладения. Требования фритредеров, т. е. наиболее прогрессивной партии английской буржуазии, во Франции сплошь оказываются социалистическими требованиями. Вольтерьянство — социализм! потому что оно нападает на четвертую фракцию партии порядка, католическую фракцию. Свобода печати, право союзов, всеобщее народное образование — социализм, социализм! Ведь все это — покушения на общую монополию партии порядка!
В ходе революции положение так быстро созрело, что друзья реформы всех оттенков, что средние классы с их скромнейшими требованиями принуждены были объединяться вокруг знамени самой крайней партии переворота, вокруг красного знамени.
Но как ни различен был социализм главных составных элементов «партии анархии», смотря по экономическим условиям и вытекающим из них общим революционным потребностям того или другого класса или фракции класса, — в одном пункте он совпадал: он объявлял себя средством освобождения пролетариата и провозглашал это освобождение своей целью. Сознательный обман у одних, самообман у других, которые убеждены, что мир, переустроенный сообразно их потребностям, есть лучший из миров для всех, что он осуществляет все революционные требования и устраняет все революционные конфликты.
Под более или менее одинаково звучащими общими социалистическими фразами «партии анархии» скрывается, во-первых, социализм газет «National», «Presse», «Siecle», который более или менее последовательно стремится свергнуть господство финансовой аристократии и освободить промышленность и торговлю от старых пут. Это — социализм промышленности, торговли и земледелия, интересами которых жертвуют их заправилы, входящие в партию порядка, поскольку эти интересы больше уже не совпадают с их частными монополиями. От этого буржуазного социализма, который, как всякая другая разновидность социализма, естественно привлекает к себе известную часть рабочих и мелких буржуа, отличается собственно социализм, мелкобуржуазный социализм, социализм par excellence {по преимуществу, в истинном значении слова. Ред.}. Капитал преследует этот класс главным образом в качестве кредитора, поэтому этот класс требует кредитных учреждений; капитал душит его своей конкуренцией, поэтому он требует ассоциаций, поддерживаемых государством; капитал побеждает его концентрацией, поэтому он требует прогрессивных налогов, ограничения права наследования, выполнения крупных работ государством и других мер, насильственно задерживающих рост капитала. Так как этот класс мечтает о мирном осуществлении своего социализма, — допуская разве лишь какую-нибудь непродолжительную вторую февральскую революцию, — то он, естественно, представляет себе грядущий исторический процесс в виде осуществления систем, которые выдумывают или уже выдумали социальные теоретики, будь то компаниями или в одиночку. Таким образом, эти социалисты становятся эклектиками или сторонниками наличных социалистических систем, сторонниками доктринерского социализма, который был теоретическим выражением пролетариата лишь до тех пор, пока пролетариат еще не дорос до своего собственного свободного исторического движения.
Эта утопия, этот доктринерский социализм, подчиняющий все движение в целом одному из его моментов, заменяющий совокупное, общественное производство мозговой деятельностью отдельного педанта, а, главное, устраняющий в своей фантазии при помощи маленьких фокусов и больших сентиментальностей революционную борьбу классов со всеми ее необходимыми проявлениями, этот доктринерский социализм в сущности лишь идеализирует современное общество, дает лишенную теневых сторон картину его и старается осуществить свой идеал наперекор действительности этого же общества. И вот в то время как пролетариат уступает этот социализм мелкой буржуазии, а борьба между различными социалистическими вождями обнаруживает, что каждая из так называемых систем есть претенциозное подчеркивание одного из переходных моментов социального переворота в противоположность другим, — пролетариат все более объединяется вокруг революционного социализма, вокруг коммунизма, который сама буржуазия окрестила именем Бланки. Этот социализм есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений.
49
«Le Napoleon» («Наполеон») — еженедельная бонапартистская газета, орган Луи Бонапарта; выходила в Париже с 6 января по 19 мая 1850 года.