Страница 145 из 171
Написано Ф. Энгельсом в апреле 1851 г.
Впервые опубликовано в журналв «Die Neue Zeit» №№ 9 и 10, 4 и 11 декабря 1914 г.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
К. МАРКС
КОНСТИТУЦИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПРИНЯТАЯ 4 НОЯБРЯ 1848 г.[317]
Первая страница статьи К. Маркса «Конституция Французской республики», опубликованной в «Notes to the People»
Конституции предпослано введение риторического характера; внимания в нем заслуживают следующие места:
1. Франция объявляет себя республикой. 2. Французская республика является демократической, единой и неделимой. 3. Ее принципами являются свобода, равенство, братство, а ее основу составляют семья, труд, собственность и общественный порядок. 5. Она уважает независимость других наций и намерена заставить уважать и свою независимость. Она не будет предпринимать никаких агрессивных войн и никогда не употребит своей силы против свободы какого бы то ни было народа (Рим![318]).
До июньского восстания Национальное собрание выработало конституцию, в которой среди многих других положений, признававших права и обязанности человека, имелись следующие статьи:
Статья 6. Право на образование является правом всех граждан на полное развитие своих физических, духовных и интеллектуальных способностей посредством бесплатного образования, осуществляемого за счет государства.
Статья 7. Право на труд является правом каждого члена общества жить своим трудом. Поэтому общество обязано обеспечить работой всех трудоспособных лиц, если они не могут получить ее иным путем.
Статья 9. Право на вспомоществование является правом сирот, немощных и стариков на поддержку со стороны государства.
Когда в результате победы в июне 1848 г. буржуазия осмелела, она выкинула эти три статьи из
КОНСТИТУЦИИ, которая сейчас выглядит следующим образом:
«ГЛАВА I
Верховная власть принадлежит всей совокупности французских граждан. Она неотъемлема и непреходяща. Никакой индивид, никакая часть народа не имеет права присваивать себе осуществление этой власти».
«ГЛАВА II. ПРАВА, ГАРАНТИРУЕМЫЕ КОНСТИТУЦИЕЙ
Статья 2. Никто не может быть арестован или заключен в тюрьму» иначе как по предписанию закона».
«Статья 3. Жилище каждого гражданина, проживающего на территории Франции, неприкосновенно и проникать в него не разрешается иначе, как с соблюдением форм, предписанных законом».
Заметьте, что здесь, как и всюду, французская конституция гарантирует свободу, но всегда с оговоркой об исключениях, которые уже предписаны законом или которые могут еще быть предписаны! При этом все исключения, предусмотренные императором Наполеоном, Реставрацией и Луи-Филиппом, не только были сохранены, но после июньской революции неизмеримо приумножены. Так, например, закон от 9 августа 1849 г. относительно осадного положения, которое может быть объявлено Национальным собранием, а во время перерыва его заседаний — президентом, предоставляет военным властям право передачи всех политических преступников военно-полевому суду. Далее, этот закон дает военным властям право проникать в любой дом и совершать там обыски и днем и ночью, конфисковывать все виды оружия и удалять всех лиц, не имеющих местожительства в пунктах, объявленных на осадном положении.
Что касается иностранцев, то единственное «право», которым они пользуются на французской земле, состоит в том, что они могут подвергнуться аресту и высылке из страны каждый раз, когда полицейским властям это заблагорассудится.
Что касается французов, то достаточно одному чиновнику дать предписание и любой
французский гражданин может быть арестован.
«Статья 4. Никто не может быть судим иначе, как теми судьями. которые для этого предназначены. Создание чрезвычайных трибуналов не допускается ни под каким названием и ни под каким предлогом».
Мы уже знаем, что при «осадном положении» военные трибуналы вытесняют все другие суды. Кроме того, Национальное собрание создало в 1848 г. «чрезвычайный трибунал», под названием «Верховного суда», для части политических преступников, а после июньского восстания оно выслало в колонии 15000 повстанцев совершенно без всякого суда!
«Статья 5. Смертная казнь за политические преступления отменяется».
Но политических преступников отправляют в зараженные лихорадкой местности, где они
подвергаются казни, только несколько более медленной и гораздо более мучительной.
«Статья 8. Граждане имеют право объединяться в союзы, организовывать мирные и невооруженные собрания, подавать петиции и высказывать свое мнение в печати и любым другим способом. Пользование этими правами не знает иных ограничений, кроме обеспечения равных прав других граждан и соблюдения общественной безопасности».
Что ограничения, мотивируемые «общественной безопасностью», делают совершенно невозможным пользование указанными правами, ясно видно из следующих фактов:
1. Свобода печати. — Законами от 11 августа 1848 г. и 27 июля 1849 г. не только было восстановлено требование залога для газет, но и восстановлены и сделаны более суровыми все ограничения, введенные императором Наполеоном и после него.
Закон от 23 июля 1850 г. увеличил сумму денежного залога и расширил действие закона, касающегося всех еженедельных газет, журналов, других периодических изданий и т. д.[319] Кроме того, этот закон требует, чтобы каждая статья была подписана автором, и снова вводит штемпельный сбор с газет. Не ограничиваясь этим, закон облагает штемпельным сбором романы, печатаемые в газетах, чисто литературные печатные произведения; за невыполнение всего сказанного закон угрожает взысканием огромных штрафов. После издания вышеупомянутого закона революционная печать совсем исчезла. Она долго боролась против этих преследований: каждую неделю какая-нибудь газета или брошюра становилась предметом судебного преследования, штрафовалась, подвергалась запрету. Буржуазия, заседая в суде присяжных, уничтожала рабочую печать.
Своего кульминационного пункта эта система достигла в законе от 30 июля 1850 г., восстановившем цензуру на драматические произведения. Так свобода мнения была изгнана из своего последнего литературного убежища.
2. Право ассоциации и публичных собраний. — Декретом от 28 июля — 2 августа 1848 г. клубы подвергаются многочисленным полицейским ограничениям, почти аннулирующим всякую свободу. Так, например, они не имеют права принимать резолюции, носящие законодательный характер и т. д. Этим же декретом все неполитические организации и частные собрания поставлены целиком под опеку полиции и зависят от ее капризов.
Законом от 19–22 июня 1849 г, правительству на один год предоставлено право закрывать все клубы и запрещать собрания, которые не встретят его одобрения. Законом от 6— 12 июня 1850 г. это право предоставлено правительству еще на один год и практически распространено на те собрания и митинги, связанные с выборами в палату, которые могут быть неугодны правительству. В результате, начиная с июля 1848 г., все клубы и собрания, за исключением роялистских и бонапартистских cercles {клубов. Ред.}, фактически прекратили свою деятельность.
Законом от 29 ноября 1849 г. все рабочие, объединяющиеся, чтобы добиться повышения заработной платы, подвергаются тюремному заключению сроком до трех месяцев и денежному штрафу до 3000 франков. Этим же законом рабочие, по отбытии наказания, остаются на 5 лет под надзором полиции (что означает нищету, разорение и преследования).
317
Статья «Конституция Французской республики», помещенная в органе революционного крыла чартистской партии «Notes to the People» № 7 за 1851 г., должна была открыть серию статей, посвященных конституциям европейских государств. В качестве авторов редактор журнала Э. Джонс намеревался привлечь видных деятелей европейского рабочего и демократического движения. Принадлежность данной статьи Марксу подтверждается письмами Джонса к Марксу от 23, 25 и 30 мая 1851 г., а также сопоставлением данной статьи с работой «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта». Из задуманной серии в «Notes to the People» появилась еще только одна статья, «Прусская конституция», не принадлежащая перу Маркса.
318
Маркс имеет в виду интервенцию, предпринятую французским правительством против Римской республики в 1849 году. Подробнее см. настоящий том, стр. 54–57.
319
По закону о печати, принятому во Франции еще в 1819 г., размеры залога при регистрации печатного органа колебались в зависимости от его периодичности и места издания: наиболее высокие ставки были установлены для изданий, выходивших чаще чем три раза в неделю и печатавшихся в Париже, а также в прилегающих трех департаментах. Закон 23 июля 1850 г. распространил эти высокие ставки и на издания, выходившие в Лионе и во всем лежащем вокруг этого города департаменте Роны.