Манъёсю

Ситадами — мелкие съедобные ракушки.

Такадзуки — посуда, в которой подают пищу, японское блюдо в виде небольшой пиалы на высокой ножке. В старину оно делалось из глины, позднее — из дерева и покрывалось лаком.

п. 3881 Обычно, как и п. 3447, эту песню комментируют как образное выражение чувств девушки к своему возлюбленному (Если ты пойдешь, дорога будет широкой, просторной). Однако это следует считать позднейшим толкованием, как и комментарии Тоёда к п. 3447. Песня по своему характеру и содержанию близка п. 3447, которую ОС толкует как песню-заклинание, связанную с дорогой. Поэтому мы относим ее к песням-заговорам, оберегающим любимого в дороге.

п. 3882 Сасиба — в старину обычная принадлежность знатных людей, имевшая форму веера с длинной ручкой; делалась из перьев птиц. Употреблялась в качестве опахала, которое слуги держали или несли справа и слева над знатной особой во время торжественного шествия, церемоний и т. д.

п. 3883 Ияхико — название горы в провинции Этиго. В песне провинции Эттю воспевается гора другой провинции, потому что местность, где находится эта гора, раньше входила в провинцию Эттю. В записях об императоре Момму указывается, что в марте 2-го г. Тайхо (702 г.) четыре уезда провинции Эттю были отнесены к провинции Этиго. По-видимому, песня была сложена еще до этого постановления. Голубые облака означают ясное голубое небо. В примечании к песне дается еще одна строка: “ана-ни камусаби” — “как божественна она!” Есть мнение, что эта песня — буссокусэки-ута (см. п. 3884) и в примечании дана ее 6-я строка.

п. 3884 Одна из 4-х песен провинции Эттю — типа “буссокусэки-но ута” (буссокусэки-но ута — песни, вырезанные на стелах в буддийском храме Якусидэра в Пара; состоят из 6 строк и 38 слогов: 5–7—5— 7–7—7). Некоторые считают ее детской народной песней. Однако есть предположения (тем более что у подножия горы находится храм Ияхико-дзиндзя), что здесь речь идет о каком-то священнодействии и люди, надев кожу оленя и прицепив рога, изображают оленей. Полагаем, что последнее толкование не лишено основания. До сих пор в быту японских деревень сохранились стариннейшие обрядовые танцы — “сикаодори” — “танец оленей”, когда к голове прицепляют оленьи рога и изображают, танцуя, оленей. Вполне возможно, что здесь имеется в виду такой обрядовый танец, совершаемый в определенные дни.

п. 3885–3886 Эти две песни нищих толкуются обычно в плане народной обрядности, как песни типа колядок. Историк же Хани Горо считает, что в них иносказательно передана тяжелая жизнь и участь крестьян, подвергавшихся тяжелой эксплуатации.

Полагаем, что оба мнения не исключают одно другое. По-видимому, форма иносказания, популярная в те времена, позволила хотя бы в такой форме рассказать о тяжелой участи народа, хождение же в праздники с этими песнями по домам вполне могло быть благодаря иносказательной форме песен.

Каракуни— см. п.3688.

“На охоту все идут, чтобы снадобье добыть” — имеется в виду охота на оленей, рога которых в этот период (апрель, май) употребляются для лекарственных целей.

Деревья итии — род дуба (Quercus serrata).

Кото — музыкальный инструмент, см. п. 3849.

После п. 3886 в тексте примечание: “Вышеприведенная песня сложена, чтобы выразить за оленя его страдания”.

После п. 3886 в тексте примечание “Вышеприведенная песня сложена, чтобы выразить за краба его страдания”.

п. 3887–3889 Есть мнение, что эти три песни были прочтены тремя лицами, которые соревновались в том, чтобы сложить песню пострашнее (ТЮ).

Поля Сасара — название полей, находящихся якобы на небесах.

Удзура — птица, с которой связано все печальное, так как обычно она живет на крышах заброшенных старых домов. Считается, что, неожиданно вспорхнув, птица просто напугала, но мы полагаем, что здесь дело в народных приметах, и то, что вылетела именно птица удзура, ассоциирующаяся с печальными вещами, служило дурным предзнаменованием, поэтому песня и озаглавлена как песня о страшных вещах.

Следует напомнить, что среди песен М. есть песня в виде заговора, где говорится, что если будешь косить траву на полях принцессы Тоёока на небесах, то тебя ждет всякая скверна. Возможно, и здесь появление птицы удзура, т. е. дурное предзнаменование, связано с нарушением запрета.

п. 3888 Эта песня, как и предыдущая, имеет разные толкования. Король, повелевающий страной, расположенной среди дальних морей, трактуется как владыка подземного царства, ада, мира утопленников. Поэтому и ладья желтого цвета, так как ад по-японски изображается двумя иероглифами, из которых один значит “желтый”, второй — “источник”.

“Проплывает грозные врата богов” (ками-но то) — понимается как опасный, страшный пролив, где находятся боги. В песнях М. есть упоминание о заставе богов, заставе, которую стерегут боги, — это толкуется всегда как опасная застава, где лежат опасные пути и т. п.

Ладья, выкрашенная в желтый цвет, ассоциируется с несчастьем. Считалось, что встретить ладью правителя подземного царства или увидеть ее значит подвергнуться несчастью.

Таким образом, в этой песне перечисляется ряд вещей, внушающих страх. И, судя по другим песням этой книги на заданные слова, можно согласиться с К. Мор., что эти три песни сочинялись в порядке шуточного соревнования с целью перечислить в песне страшные вещи.

п. 3889 Здесь, как и в предыдущих двух песнях, воспеваются страшные вещи. В данном случае страх внушает привидение в виде души умершего друга с голубым лицом.

Вся обстановка этой встречи (“дождливая ночь”, “совсем один”) и привидение — перечень вещей, внушающих страх. Песни 3887–3889 отражают, кроме всего, народные верования и представления того времени.

КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ

п. 3890 Табито уехал в столицу в 12-м месяце в 730 году (см. п. 446, 965). А его приближенные покинули о-в Кюсю, по-видимому, раньше, в 11-м месяце (МС). “…собирают жемчуг-водоросли…” — жемчуг в данном случае пояснительный эпитет и значит “прекрасный”, “красивый”.

п. 3895 “Где сверкают в воде жемчуга…” — сравнение сверкающих струй с жемчугами, одно из постоянных сравнений и образов песен М.

п. 3896 В песне комментаторы отмечают ощущение непрочности, бренности этой жизни (МС СН). Этот мотив в песнях М. обычно объясняется влиянием буддийских учений о непрочности всего земного (см. также п. 3897, 3898). Однако полагаем, что в данном случае это настроение объясняется другими причинами (см. п. 3897).

п. 3897 Автор вспоминает о своей возлюбленной, провожавшей его при отплытии из Цукуси с о-ва Кюсю.

“Не зная, что нас ждет в великом океане…” — см. также п. 3896. Во времена М. путешествия по морю считались очень опасными, поэтому, чтобы путешествие было благополучным, совершались специальные обряды и приносились на алтарь дары (см. п. 1784).

п. 3900 Ночь 7-го числа 7-го месяца—праздник Танабата (Ткачихи), связанный с легендой о любви двух звезд — Волопаса и Ткачихи (Альтаира и Веги), разлученных Небесной Рекой (Млечным Путем), которые могут встречаться только раз в году — ночью 7-го числа 7-го месяца. “Встают, плывя по небу, облака…” — по легенде, от весел ладьи Волопаса летят брызги и образуется туман, а на реке поднимаются волны — облака. Поэтому появление тумана или облаков в эту ночь — примета того, что ладья Волопаса спешит к любимой Ткачихе.

п. 3901 В некоторых изданиях М. (гэнряку-кохон) вместо “11-й луны” написано “12-я луна” и вместо имени Якамоти стоит имя его младшего брата Фумимоти. Но мы полагаем, что правильнее придерживаться более ранних записей. Кроме того, по теме эти песни ближе Якамоти, который жил одно время с отцом — поэтом Отомо Табито — в Дадзайфу. Кстати, в “Манъёсю-дзитэн” (Сасаки Нобуцуна) и в “Манъёсю-сосяку” они приписываются Отомо Якамоти.

“Здесь нету больше друга, и оттого никто вас не сорвет”.— Во время цветения сливы принято было встречаться с друзьями или возлюбленной, срывать цветы, плести венки и украшать себя венками.