Багровые волны

Жизнь это жизнь. О происшествии было доложено только при смене вахты. Виктор Котлов сначала выговорил помощнику за то, что тот не разбудил командира и не вызвал артиллеристов к орудиям, но при здравом размышлении согласился с правотой Филиппа Соколова. Противник вполне мог оказаться зубастым и дать сдачи как следует.

Возможность пострелять по движущейся цели выдалась на следующий день. Подлодка шла в открытом море, держась на достаточном удалении от английских минных полей вдоль восточного побережья Острова. В 10–23 несший вахту на мостике матрос обнаружил на кормовой раковине небольшой корабль. Дистанция в 4 мили. Идет быстро.

На этот раз на Д-3 объявили боевую тревогу. Несший вахту командир БЧ-2-3 решил принять бой. Противник по силуэту напоминал небольшой противолодочный катер. Быстроходное судно, вооруженное парой скорострельных автоматов или устаревшим "слоновым ружьем", то есть поставленной на морской станок армейской пушкой времен Германской войны.

Главная задача катера-охотника — заставить подлодку погрузиться и закидать ее глубинными бомбами. Вот этого командиры «Красногвардейца» хотели меньше всего. Экипажу потребовалось всего две минуты, чтоб приготовить корабль к бою. Развернувшись курсом на пересечку противника советские подводники увеличили ход до полного.

Первыми огонь открыло носовое орудие. Банг! Первый выстрел дал перелет.

— Твою мать! Черт косой! — донеслось до мостика.

Лейтенант Борис Донцов оттолкнул от орудия наводчика и сам встал к прицелу. Следующий снаряд лег с накрытием. Взметнувшийся у борта катера водяной столб обрушился на полубак и рубку. Поэтому первые выстрелы англичанина ушли в молоко.

Банг! Банг! Банг! Артиллеристы подлодки перешли на беглый огонь. От грохота орудия у, стоявшего на мостике, Котлова заложило уши. Командир болезненно поморщился, поднял воротник реглана и приложил к левому уху шарф. Помогало мало.

Англичанам приходилось еще хуже. Осыпаемый градом снарядов, охотник отчаянно маневрировал. Об ответном огне и речи быть не могло. Несколько выстрелов в разнобой и без прицела. Короткая очередь из скорострельного автомата оборвалась после очередного близкого накрытия. Двоих англичан снесло за борт взрывной волной.

Еще через полминуты снаряд бакового орудия охотника лег перед носовой оконечностью подлодки. Наступал критический момент. Кто кого! Если Донцов не добьется прямого попадания, англичанин сметет артиллерийский расчет частым огнем и заставит подлодку уйти на глубину. Дистанция сократилась до 24-х кабельтовых. В этот момент в дело вступил 45-и миллиметровый полуавтомат на рубке "Красногвардейца".

Нет, Донцов не зря прикрывал своего непутевого Владислава Сомова, отстаивал его перед начальством. Один из первых снарядов скорострелки вошел в рубку охотника. Еще два, по-видимому, попали в корпус. Англичане не выдержали и резко отвернули в сторону, разрывая огневой контакт. Напоследок они получили еще один мелкокалиберный снаряд в площадку кормовой пушки. Эх, возьми Сомов чуть ниже, и попал бы прямо в черные бочонки глубинных бомб. Ладно, и без того англичанин ушел сильно обиженным, с креном на левый борт.

На этом бой завершился. Котлов распорядился держать полный ход и сменить курс, от греха подальше. Он оказался прав — уже через час по правому борту были замечены темные точки скоростных катеров. На этот раз пришлось уходить на глубину и стопорить машины. Вскоре акустики засекли шумы быстроходных кораблей, молотивших винтами воду в миле от подлодки. Выждав для уверенности два часа, Котлов распорядился всплывать и идти дальше. До вечера подлодка еще три раза погружалась, обнаружив вражеские корабли. Чем ближе к Проливу, тем больше море напоминало оживленный проспект в центре города.

Когда Д-3 шла на поверхности моря, все радисты, напрочь забыв вахтенное расписание, сидели в радиорубке, крутили радиостанции, пытаясь выловить любые осмысленные сигналы, зацепившиеся за антенны подлодки, на всех доступных диапазонах. Дело того стоило. Эфир буквально гремел, стрелял оглушительными очередями радиограмм, полыхал тревожными сигналами, кричал на всех голосах.

Большинство пойманных передач шло в незнакомых кодах, но и на открытых волнах попадалось немало интересного. Да, в восточной Атлантике, южнее Британии и в районе Фарерского барьера шло жестокое сражение. По тревожным сигналам с горящих и тонущих кораблей, переговорам летчиков, паническим передачам с, напоровшихся на крейсера, английских транспортов можно было сложить общую картину. Горечи и боли добавляли короткие, скупые строчки с идущих на дно Ла-Манша десантных и транспортных судов союзников.

В ночь на 24-е октября наши форсировали Пролив. Как это удалось, никто не понимает, но англичан мы обманули, за одну ночь перебросили на Остров несколько дивизий, укрепились на плацдармах и сейчас наращиваем силы. На утро в Ла-Манше завязалась мясорубка. Маневр с демонстрацией прорыва крейсеров в Атлантику и отвлекающий маневр с десантом на Фареры сыграли свою роль. Основные силы Гранд Флита рванули на север, но и без того в Северном море и проливе кораблей у противника было больше чем достаточно.

Сейчас наши блокируют подходы к плацдармам, удерживают противника на минно-артиллерийских позициях, пытаются перехватывать вражеские корабли на подступах к Проливу. Днем, благодаря авиации баланс сил смещается в нашу пользу, удается проводить конвои с войсками и снаряжением. Пусть и с сильным ближним прикрытием. Ночами же в проливе господствуют вражеские эсминцы и катера. Чудовищная мясорубка не останавливает свой маховик ни на минуту, постоянно подтягиваются свежие силы, корабли, завязавшие сражение на северном участке, спешат к Ла-Маншу.

С каждым новым докладом радистов капитан-лейтенант Котлов все больше и больше уходил в себя. А корабль тем временем шел Северным морем в направлении проклятого всеми богами и марксистским учением пролива между континентом и оплотом мирового империализма. Последняя фраза принадлежала неунывающему замполиту. Товарищ Махнов не разделял пессимизм командира и его помощников. Или делал вид, будто не разделял? Черт его не разберет этого ответственного по политической части и воспитанию личного состава.

Впрочем, приказы из штаба тоже лучились оптимизмом. Командование интересовалось текущими координатами и курсом подлодки Д-3, состоянием моря, требовало немедленно сообщать обо всех замеченных на горизонте кораблях. В свою очередь штабисты поддерживали моральный дух подводников короткими сводками с перечислением потопленных и тяжело поврежденных вражеских кораблей. Список получался внушительным, оставалось только догадываться, в какую цену обошлись эти победы.

При пересечении 55-й параллели, советский корабль встретился с немецкой подлодкой U-24. Легкая зыбь позволила кораблям сблизиться буквально вплотную. Впервые с момента выхода из Тронхейм-фьорда встреча с живыми людьми. Все свободные от вахты моряки высыпали на мостики и палубы подлодок. Море огласилось радостными возгласами.

Виктор Котлов помахал биноклем своему немецкому коллеге, невысокому обросшему светло-русой щетиной мужчине средних лет. Как всегда в таких случаях возникла проблема перевода. Командир Д-3 разбирал только отдельные слова и не мог понять, что ему кричат союзники. Но как только на мостике появились радисты, дело сдвинулось с мертвой точки. Антон Черемизов с радостью взял на себя перевод.

После короткого обмена новостями выяснилось, что немцы вышли из Остенде 22 октября. Старший лейтенант Дитрих Борхерт, вот он держится одной рукой за перископ и широко улыбается, говорит, что еще не потопил в этом походе ни одной треклятой посудины, но уже дважды попадал под удары сторожевиков. Только сегодня утром на подлодку сбросили 29 бомб. Тяжелое испытание для маленького кораблика серии II-B, самими немцами прозванной «айнбаум». В переводе на русский — "однодеревка".

Политрук Эммануил Махнов как якорным клюзом почувствовал, что дело пахнет подозрительными, неорганизованными политически благонадежными товарищами контактами и вражеской пропагандой. Моментально вылетел на палубу, словно ему в гузно скипидара плеснули. Котлов неодобрительно покосился на своего приснопамятного заместителя, но в слух ничего говорить не стал. Командир просто легонько пихнул в бок старпома и кивнул подбородком в сторону замполита.