Карма

На кнопку нажмете – машина откроется. Еще раз нажмете – закроется. Понятно?

– Павел Иванович, – Наташа говорила серьезно, даже зло, – я не могу принять от вас такой подарок.

– Не можете – не принимайте, – отрезал Пестель.

И тут, как назло, захохотала бешеная корова.

– Да! – гаркнула в телефон Наташа. – Кто? Ах, это ты, Артур…

Она ушла в комнату. Говорила быстро: соскучилась… очень… масса дел… надо увидеться… непременно… созвонимся… целую…

Когда вернулась на кухню, вид у Риты и Пестеля был какой-то странный, показалось даже, что они замолкли, как только Наташа вошла.

Наташа решила: «Понятно, говорили про меня. Интересно бы знать, что говорили…»

На столе лежали техпаспорт и ключи от машины. От ее новой машины.

– Но как же вы успели, – ошалело спрашивала Наташа, – мою продали… Эту купили… Без меня… Как? Это невозможно. А она не краденая?

Пестель посмотрел иронично, а говорить стал серьезно:

– Наталья Александровна, я хочу вам рассказать как журналисту: в нашей стране – впрочем, может быть, и не только в нашей – существуют как бы два параллельных и непересекающихся мира. В одном – действуют законы, правила, инструкции и так далее. В этом мире жить практически невозможно. В другой вселенной действуют только деньги и связи, и здесь все решается легко, ничего невозможного нет.

Рита сидела, вжавшись в кресло, ничего не понимая, но всему радуясь.

– И вообще, я очень устал, извините, – сказал Пестель. – Наша операция закончена. Я пойду душ приму, с вашего позволения.

Не дожидаясь ответа, Пестель прошел в душ.

Рита поднялась, восхищенно качая головой:

– Подруга, давно я не встречала мужиков, которые так умеют решать проблемы. А что это мы за подарок получили? – Она открыла техпаспорт. – О! Марка: «Форд». Цвет: «Черный». Я, конечно, совсем не разбираюсь в автомобильном транспорте, но, по-моему, черный «форд» лучше зеленой «шкоды».

– Ты дура, Ритка! Дура! – закричала Наташа. – Ну как ты не понимаешь? Он – чужой мне человек, и такой подарок, я…

– Скажу тебе, подруга, как краевед. – Рита уже стояла у двери, готовясь уходить. – Мы, девчонки, рождены для того, чтобы брать у мужиков подарки. Такой расклад. Неужто девушка, осчастливившая лейтенанта Петрова, не может позволить себе ма-а-аленький черненький «фордик»? Слышь, пока твой принц отмокает, пошли позырим машину?

– Никуда я не пойду!

– Как угодно. – Рита уже открыла дверь и вдруг бросилась к Наташе: – Слышь, подруга, у тебя презервативы-то есть? Правильно, ты сейчас повыкобенивайся немножко, но закончится-то понятно чем. А в твоем положении без презервативов никак нельзя… – Рита полезла в сумку. – Слышь, у меня тут есть, по-моему.

– Пошла вон! – крикнула Наташа.

– Понимаю – нервы. Не обижаюсь. Завтра созвонимся. – Рита вышла и тотчас снова вошла. – Между прочим, подруга, когда любовь сама идет в руки… ну, или… не знаю… куда там идет любовь-то… грех от нее отказываться…

В дверь полетела Наташина туфля.

Рита исчезла, но тут же возникла вновь:

– Я, кстати, не удивлюсь, если он поможет тебе решить твою пробле…

Полетела вторая туфля.

Рита возникла снова:

– Ты, Наташка, зря себя хоронишь. Знаешь такую пословицу: кто хочет насмешить Бога, тот строит планы, и вот я…

– Ритуль, – перебила подругу Наташа. – У меня не осталось больше кидательных предметов. Если ты сейчас же не исчезнешь, я кину в тебя себя.

Неясная угроза подействовала. Дверь за Ритой захлопнулась.

Наташа бросилась к телефону, набрала номер:

– Алло, Жан? Это я. Мы можем перенести нашу встречу? Нет, наоборот, на побыстрее. На сейчас – можем? Я хочу тебя сейчас! Да? Ты в какой гостинице? Еду!

Написала записку: «Вынуждена уехать. Подарок принимаю. Спасибо. Живите здесь столько, сколько надо. Завтра сделаю второй ключ. Вся еда в холодильнике – Ваша. Хозяйничайте. Уйдете – захлопните дверь. Наташа».

Положила на диван комплект чистого постельного белья и выскочила из квартиры с такой скоростью, будто за ней гнались.

ЖАН И ПУСТОТА

Черный «форд» стоял у самого подъезда.

Наташа нажала кнопку на ключе, «форд» осветился изнутри и пискнул, как поздоровался.

Открыла дверь, села, зажгла свет в салоне.

Внутри машина была шикарной.

Ее старенькая «шкода» предназначалась для того, чтобы в ней ездить. «Форд» предназначался для того, чтобы в нем жить. Это было не средство передвижения, а такой симпатичный дом на колесах. Вставила ключ в замок зажигания. Машина завелась с полоборота. Мотор работал тихо, словно стеснительно. Приборная панель не светилась, а переливалась разными огоньками, словно город сверху: огоньки, огоньки и – надписи.

Включила радио. Музыка полилась отовсюду. Звук был четкий, но ненавязчивый.

Нажимала на разные кнопочки. Искала ближний свет, дальний, поворотники. Наконец решилась включить первую передачу. Машина тронулась плавно, как корабль.

Подумала: «Хорошая машина отличается стеснительным нравом».

Пестель надел халат, который удивительным образом не забыл взять из дома, вышел из душа и сразу понял, что в квартире никого нет. Подошел к окну.

Наташа нажимала на разные кнопки, и ему казалось, что отсюда, с седьмого этажа, он чувствует ее радость.

Павел Иванович еще надеялся, что она посмотрит машину и вернется. Но через несколько минут огоньки «форда» растворились там, где им и было положено раствориться, – в темноте.

Пестель вернулся на кухню. И только тут заметил на столе записку.

Прочитал несколько раз, словно не мог понять смысл.

Взял телефон, набрал номер.

– Наташка! – услышал в трубке голос Риты. – Как классно, что ты мне звонишь.

– Это не Наташа, Маргарита. Хотя звонят действительно из ее дома: определитель не обманул.

Рита помолчала немного и буркнула:

– Я думала, вы не запомните мой телефон с первого раза.

– У меня хорошая память. Я – бухгалтер, а у бухгалтеров всегда хорошая память. И еще, Маргарита, я – человек настойчивый. Всегда и во всем привык добиваться нужного результата. Это понятно?

Наташа решила сразу не ехать в центр, а немножко покружить в своем районе, чтобы привыкнуть к машине. Но уже через пять минут она забыла, что едет в новом автомобиле, и просто получала удовольствие от езды. Машин было мало. Климат-контроль создавал приятный климат. Забытое ощущение радости сначала робко, а потом все более настойчиво заполняло Наташу.

И тут бешено захохотала корова. «Жан звонит», – высветилось на дисплее телефона.

Подумала: «Ну и хрен с ним!»

Говорить не стала, но в сторону центра развернуться пришлось. Развернулась, и почему-то только тут заметила, что небо уже успело порозоветь. Летняя ночь коротка, как сигарета – только прикурил, а уже остался один пепел…

Ехала, думала: «Не хочу к нему ехать, не хочу. И вообще не хочу, а сейчас особенно: не хо-чу!»

Убеждала себя: «Надо». Потому что он – придурок. Даже если и не он ее заразил – все равно придурок. Увидел ее по телику, решил, что стала звездой, и – пожалуйста! – забыл про все, что между ними было плохого, про месть ее забыл… Разве нормальный мужик может так поступить?

Решено – Жан. Потом – Кротов, сбежавший во время опасности от своих зрителей. Потом еще кто-нибудь. Так она и будет жить, и в этом будет смысл ее жизни. И ни в чем другом.

– Ни в чем другом, – повторила Наташа шепотом.

– До свидания, – сказала Рита и зачем-то добавила: – Извините.

Пестель положил трубку.

Ему хотелось плакать. Такого в жизни никогда не бывало – Пестель не помнил своих слез. Павел Иванович подумал и понял, что все-таки остается один шанс. Крошечный, но остается.

Белье стелить не стал, лег прямо на диван, положив под голову здоровую руку.

Он прикинул свой завтрашний день и понял, что если сумеет выехать очень рано, то может все успеть, и даже шанс использовать.